241.
Максим Максимович Брискорн (1788–1872) начал свою службу в свите Александра I, затем перейдя в Главный штаб. В 1832 году он был назначен директором канцелярии Военного министерства и в этой должности проявил себя весьма влиятельным чиновником242. В его дальнейшей карьере были различные перипетии от получения звания сенатора в 1844 году до увольнения из Военного министерства и вновь возвращения в него в 1857 году уже в качестве председателя «комитета для устройства образования и судьбы военных кантонистов» с назначением в члены Военного совета. Таким образом, М.М. Брискорн являлся типичным представителем высшего чиновничества России XIX века. К сожалению, текста его записки мы не обнаружили, невыясненными остаются мотивы ее составления. По утверждению же Н.С. Коршикова, записка М.М. Брискорна была подана в 1858 году, и в ней он рекомендовал тогдашнему военному министру Н.О. Сухозанету «уничтожить военный быт донских казаков» и привести их к гражданственности. Известно, что на предложения Брискорна управляющий Военным министерством князь В.И. Васильчиков заявил, что правительству выгодно иметь казаков и в военном, и в экономическом отношениях, «так как они вооружаются и снаряжаются на собственные свои суммы, и дают возможность сберегать регулярные войска, исполняя самые тяжелые служебные обязанности.». Дебаты по записке Брискорна в министерстве закончились заключением о том, что «донцы должны оставаться неприкосновенными в их быте»243.
В марте 1859 года действительный статский советник А.Д. Крылов представил Н.О. Сухозанету свой «Очерк современного состояния войска Донского», написанный в 1858 году. В конце 1850-х годов А.Д. Крылов с небольшими перерывами находился на Дону, готовя отмену винных откупов244. Руководствуясь своей главной мыслью, что потенциально богатая природными и людскими ресурсами донская земля используется неэффективно и не приносит должного дохода государству, А.Д. Крылов в «Очерке» предлагает «сделать из казаков не только военных людей, но и полезных государству граждан» и вывести Землю войска Донского из «замкнутого», «полудикого» состояния «военной колонии»245. Другим важным фактором, обусловившим логику рассуждений и инициатив А.Д. Крылова, следует считать предстоящую отмену крепостного права. Во введении к «Очерку» он пишет: «С освобождением крепостных крестьян, сословие это должно приобрести в свою собственность известные участки земли, но как может это свершиться, когда коренные жители, казаки не пользуются таковым правом. Может ли общество, устраивающее железную дорогу и пароходство246, процветать при ныне существующих стеснительных постановлениях для иногородних. Не доказывает ли все это, что уже наступило время взглянуть на Дон с иной точки зрения, что пора предоставить страну эту к принятию новой жизни; что время взглянуть на ее обветшалые учреждения, установления и на ее небезукоризненную позицию»247.
А.Д. Крылов считает ненормальной ситуацию, когда из-за существующего убеждения о необходимости казачьих войск для вооруженных сил России и, соответственно, ради сохранения казачества «необходимо будто бы оставить страну в том положении, в каком она ныне находится». Он обращается к донской истории и утверждает, что «казачество в самом основании его – в равенстве прав и обязанностей – давно уже разрушено явлением дворянского и крепостного сословий». По наблюдениям А.Д. Крылова, изменился сам характер казачьего «народа», так как «казак отправляется ныне на службу против воли, с грустью покидает свою семью, свои поля, свои домашние обязанности». Казачьи офицеры после пребывания в Петербурге, Варшаве, Финляндии все более приобщаются к европейским привычкам, вкусу и понятиям о комфорте, привнося в свое повседневное существование «французский язык и изысканность в убранстве помещений, то есть элементы иного, не казачьего быта». Именно в таком контексте следует рассматривать употребление А.Д. Крыловым словосочетания «мнимое казачество» при характеристике Донской земли как «отсталой страны»248.
Автор «Очерка» выделяет два обстоятельства, которые, как он считает, обычно приводят в пользу мнения о необходимости соблюдать замкнутость Дона. Первое – иррегулярные войска служат «естественной пограничной стражей, оплотом России». Второе – донские казаки ежегодно выставляют «на свой счет несколько батарей и 30 полков». Первое обстоятельство, по мнению А.Д. Крылова, не выдерживает критики, так как войско Донское уже вошло в состав внутренних губерний. Для опровержения же второго он предлагает «взвесить выгоды, доставляемые отечеству Донским войском», соответственно рассмотрев приблизительную стоимость снаряжения и содержания казачьих частей. По данным А.Д. Крылова, годичное содержание одного донского полка на действительной службе обходится казне около 150 тыс. рублей249. Кроме того, на поход каждого полка до места службы государство тратит еще до 37 тыс. рублей. В свою очередь, казак за свой счет приобретает обмундирование, лошадь и оружие, что обходится ему приблизительно в 65–75 рублей. При этом оружие зачастую передается по наследству или выдается от казны, а затраты казаков, попадающих в артиллерийские и гвардейские части, ложатся на войсковые суммы и государственный счет. Таким образом, А.Д. Крылов приходит к заключению, что в условиях, когда «из всего войскового сословия, составляющего 230 тыс. душ мужского пола, только 25 тыс. ежегодно отправляется на службу, то, конечно, должно согласиться с тем, что воинская повинность, разложенная на все войсковое сословие, составит ничтожнейшую цифру250. «Между тем, – продолжает автор «Очерка», – государство считает себя, по-видимому, обязанным в числе многих привилегий избавлять казаков от податей и всяких других повинностей: все доходы, получаемые войском, обращать в его же пользу». И далее, хотя А.Д. Крылов и использует глагол «кажется», он все же констатирует, что такие «пожертвования не соответствуют получаемым вещественным выгодам, а привилегии слишком значительны в сравнении с даруемыми другим сословиям в государстве»251. А.Д. Крылов приходит к выводу о необходимости развития именно «гражданственности» на Донской земле. Он утверждает, что такой подход полностью соответствует интересам государства, в его пользу свидетельствует также и исторический опыт. По мнению А.Д. Крылова, «Петр Великий уже сознавал необходимость обратить Донское войско к гражданственности». Однако автор «Очерка» выступает против «немедленных и крутых преобразований, которые бы окончательно обратили казаков в сельских обывателей». Он ратует за постепенность приобщения войска Донского к «полной гражданственности» и предлагает провести 17 мероприятий для достижения поставленной цели. Среди них можно встретить частные меры, например учредить женские приходские школы для народа или пригласить в Новочеркасск хороших преподавателей искусств, но большинство мероприятий относится к более значимым сторонам жизнедеятельности казачества и Донского края в целом.
Так, А.Д. Крылов считает необходимым предоставить всем донским землевладельцам право полной частной собственности, «с дозволением продавать и отчуждать, землю всем, включая иногородним». Более того, общественные юртовые земли, по его мнению, должны быть переданы в частную собственность войсковых обывателей, но в размере менее положенных 30 десятин на казака, так как «столь значительное количество земли не может быть с успехом обрабатываемо одним лицом». При этом такие собственники должны быть обложены государственной податью в зависимости от количества и качества находящейся в их владении земли. В отношении иногородних в «Очерке» предполагается «по возможности совершенно уничтожить запретительные меры, не дозволяющие им иметь оседлость и недвижимость на Дону». А на казаков, напротив, распространить право переселения в другие районы империи, «где по их соображению им представляется более данных к развитию своей деятельности». Что касается военной сферы, то здесь А.Д. Крылов выступает всего лишь с одним предложением – уменьшить обязательное по штату число полков с ограничением ежегодного требования их на службу252.
«Очерк» А.Д. Крылова, видимо, по поручению военного министра 27 апреля 1859 года получил оценку со стороны начальника управления иррегулярных войск А.И. Веригина. Ключевым вопросом, через призму которого начальник Управления рассмотрел предложения А.Д. Крылова, стал вопрос, «кем и как заменить донские полки на Кавказе и на западных границах России». Ответив на него отрицательно, А.И. Веригин пришел к заключению, что «насильственное уничтожение духа казаков вредно для самого государства. Всякий из военных людей не может не сознать польз, приносимых казаками во время войны, и тех преимуществ, которые они доставляют отправлением сторожевой службы в передовых частях армии. Подобных выгод не имеет ни одно европейское государство». По мнению А.И. Веригина, «если и можно будет допустить преобразование военного быта донцов, то, конечно, не теперь», следует «предоставить времени делать свое дело.», а «коренные преобразования быта донцов в настоящую минуту могут быть только сокровенною мыслью правительства, долженствующего еще долго оставаться без исполнения»253. Как утверждает Н.С. Коршиков, через несколько дней после составления первого заключения начальник управления подготовил новое заключение, в котором некоторые предложения автора «Очерка» все же признал «не только полезными, но даже необходимыми». Так, А.И. Веригин положительно отнесся к идее позволить иногородним лицам иметь и покупать недвижимость на Дону. Об окончательном результате обсуждения «Очерка» в Военном министерстве Н.С. Коршиков не сообщает. Также неизвестны итоги рассмотрения в министерстве другой записки А.Д. Крылова под названием «О донских полках». В этом документе, который, скорее всего, был составлен уже после написания «Очерка», он приводит более подробные расчеты о финансовом обеспечении действующих казачьих полков, если «казна примет на себя одно обмундирование и вооружение казаков, а лошади должны быть казачьи»