361. В документе также подвергаются критике ограничительные меры, не позволяющие иногородним вести торговлю и проживать на войсковых землях, препятствующие «водворению в войсках капиталистов и оживлению в крае торговли и промышленности»362.
В связи с этим «Соображения…» на местные комитеты возлагают решение следующей задачи: исправить вышеизложенные недостатки, не разрушая военного назначения и устройства казачьих войск. В то же время в «Соображениях…» приводятся рекомендации, подготовленные комитетом при Управлении иррегулярных войск, по решению поставленной задачи.
По мнению «центрального» комитета, «гражданское» развитие казачества зависит не столько «от уничтожения замкнутости их положения (против которого в последнее время особенно восставало общественное мнение), сколько от образования в самых войсках свободных от обязательной службы сословий». Комитет признает «неестественным» казачье общество, состоящее из одного только военного сословия. «Дозволение свободного выхода в таком обществе, – как отмечается в «Соображениях…», – было бы только справедливым уважением к личной свободе человека, но не произвело бы существенные перемены в самом обществе; менялись бы люди, а местная общественная жизнь сохранила бы все свои недостатки: народонаселение казачьих войск осталось бы по-прежнему исключительно военным сословием, не имеющим свободного выбора общественной деятельности, необходимого для благосостояния каждого гражданского общества»363. Появление же свободных от обязательной службы казаков, по мнению комитета, возможно «только ограничением численности военного сословия определенной нормой, с тем чтобы избыток казачьего населения был освобожден от обязательной службы даже и в чрезвычайных случаях». Причем такие «новые» неслужилые казаки должны быть обязательно «уравнены в правах с соответствующими им сословиями в государстве»364.
В «Соображениях…..» также предлагается «уничтожить» замкнутость казачества, предоставив право свободного выхода из войск всем казакам. Единственное ограничение касалось рядового казачества, за количеством которого Военному министерству следовало бы следить, с тем чтобы казаков было достаточно для требуемого формирования штатного числа строевых частей. «Соображения…» отказывали освобожденным от обязательной службы казакам в получении земельного надела (пая). Они, как и прочие «посторонние» (иногородние) люди, должны были или покупать наделы, или брать в «оброчное содержание» (в аренду), а также привлекаться к отбыванию всех государственных повинностей. «Прямым последствием такой меры, – как утверждается в «Соображениях…», – было бы значительное увеличение в крае народонаселений, а вместе с тем прилив рабочих рук, развитие земледелия и вообще богатств страны. Продажа же войсковых земель, усиливая войсковые денежные средства, доставила бы, в свою очередь, возможность к улучшению содержания служащих, к удержанию этим путем на службе полезных людей и к образованию в войсках пенсионных капиталов»365.
«Соображения…» хотя и наделяют местные комитеты правом на обсуждение, «в какой мере и при каких условиях может быть допущено в каждом казачьем войске» реализация предложенных «центральным» комитетом инициатив, но не упускают возможность вновь детализировать пути решения наиболее важных вопросов.
Первым подвергся рассмотрению, видимо, главный для Военного министерства вопрос – «об ограничении определенной нормой числа служилых казаков. и о порядке формирования строевых частей». После констатации известных условий по выделению казачьими войсками необходимого количества частей на внешнюю и внутреннюю службу «Соображения…» предлагают «главным местным начальникам» изыскивать средства к сокращению числа войск, выставляемых на местную полевую службу, так как именно «тогда представится возможность освободить большее число людей от обязательной службы». В документе подчеркивается, что «сокращенное по возможности число полков и прочих строевых частей, требуемых в мирное время. на службу, составит норму одной смены, а три смены – то число строевых частей, какое казачье население обязано содержать в готовности». Таким образом, оставшиеся за пределами службы казаки могли бы «обратиться к другим занятиям», но при этом готовые всегда составить ополчение в случае чрезвычайных обстоятельств366.
«Соображения…» содержат анализ существующих четырех казачьих служебных систем – Донской, Черноморской (Кубанской), Кавказской линейной (Терской) и Уральской – с точки зрения их возможностей по ограничению нормы служилых казаков. По мнению «центрального» комитета, каждая из этих систем в принципе может быть приспособлена к новым требованиям367. Кроме того, в «Соображениях…» отдельно рассматриваются зарубежные системы отбывания воинской повинности, а именно конскрипционная и ландверная. В документе под конскрипцией понимается наличие постоянной нормы новобранцев (конскриптов), в которую ежегодно должны были попадать молодые люди, достигшие призывного возраста по жребию. Не вытянувшие жребий новобранцы навсегда освобождались от обязанности нести воинскую повинность. Кроме того, конскрипты могли воспользоваться правом выставлять вместо себя на службу охотников. О ландверной системе в «Соображениях…» говорится как об основе прусского военного устройства, которая подразумевает обязательную службу каждого жителя и наличие так называемого ландвера, состоящего из нескольких разрядов, для тех, кто уже отбыл повинность и переходил в запас, но остается военнообязанным. Ландверная система признавалась весьма похожей на казачий служебный порядок. Однако конскрипционная система, как утверждается в «Соображениях…», имеет ряд преимуществ, более точно отвечающих задачам Военного министерства, а именно: освобождение от службы для части молодых людей с последующей возможностью «избрать род жизни сообразно своим способностям и наклонностям», а также создание условий, при которых «в казачьих войсках не будут образовываться ни наследственные сословия, ни особая военная каста». Впрочем, окончательный выбор того или иного порядка отбывания воинской службы казаками «Соображения…» оставляли за местными комитетами, которые «вернее могут судить, какая система больше удобна для каждого казачьего войска»368.
В «Соображениях…» высказывается твердое убеждение в том, что не стоит опасаться предоставления права на свободный выход из войск казачьим генералам и офицерам. В документе подчеркивается: «Любовь к родине, семейные связи, интересы по имуществу и возможность во всякое время воспользоваться правом выхода большую часть (генералитета и офицерства. – Авт.) удержат в войсках, тем более что многие будут рассчитывать тогда на успешный ход по службе после лиц, выбывающих из войск»369. Кроме того, в нем говорится о необходимости продолжения политики по увеличению офицерского содержания и образованию в казачьих войсках пенсионного и эмеритального капиталов. Что же касается вопроса о выходе из сословия рядового казачества, то здесь «Соображения…» предлагают действовать более осторожно. Сформулированный в документе общий подход гласил: «Избыток населения, сверх того числа, какое необходимо для исполнения нарядов на полевую службу, полезно было бы удерживать в крае, предоставляя этому населению особые выгоды и преимущества и освобождая его от обязательной службы»370. В тех же войсках, в которых не хватает казаков для пополнения строевых частей или для образования новых станиц, выход из войскового сословия объявлялся невозможным, но ровно до тех пор, пока не достигалась установленная Военным министерством войсковая норма численности. «Соображения…» вводят следующее главное требование к выходу из казачьего сословия – «допускать выход не иначе, как соразмерно приливу поступающих». При этом в зависимости от конкретных условий в том или ином войске казак мог покинуть свое сословие «не только лично с женой и дочерями, но и с сыновьями и внуками»371.
В «Соображениях…» также регулируется вопрос о вступлении в казаки и поселении иногородних на казачьих землях. Желающие оказаться служилыми казаками должны были получить согласие войскового начальства и станичного общества, для поступающих же в категорию неслужилых казачьих граждан было достаточно согласия тех обществ, в среду которых они собирались зачислиться. В документе говорится о возможности «поступать в казачью военную службу или поселяться в казачьих пределах, без зачисления в казачье гражданство». «Прием посторонних людей в казачью военную службу, – как отмечается в «Соображениях…», – принесет ту пользу, что привлечет в ряды войск молодых людей, способных к казачьей службе и чувствующих к ней наклонность, и доставит возможность освободиться от службы тем казакам, которые к ней мало способны и желали бы обратиться к другому роду жизни»372. Что же касается желающих поселиться в пределах казачьих войск без зачисления в казачье «гражданство», то документ обязывает устранить все препятствия к свободному проживанию «посторонних людей всех сословий»373.
Возвращаясь к вопросу об освобождении от казачьей службы, «Соображения…» подчеркивают добровольный характер этой процедуры. И даже если в наличии окажутся все необходимые условия, а желающих освободиться так и не найдется, то и в этом случае «Соображения…» призывают все же не прибегать ни к каким насильственным мерам. В целях «соблюдения справедливости» приоритетное право на увольнение от обязательной службы «Соображения…» отдают тем казакам, которые имеют «средства, способности и познания для какой-либо общеполезной деятельности». Среди таких казаков могли быть окончившие средние и высшие учебные заведения, художники и «механики», крупные торговцы и пр. Однако те из них, которые получают образование за счет войсковых средств, сначала обязаны были прослужить определенный срок (6 лет) в войске374.
Согласно документу, права и обязанности «местных казачьих сословий» должны быть уравнены с правами и обязанностями «соответствующих им сословий в государстве». В связи с этим «Соображения…» предлагают допустить не только личное освобождение казака от службы, в том числе вместе с сыном, но и распространить это право на потомков освобождаемых. Обратное же поступление на службу объявляется возможным только при условии наличия достаточного количества общественных земель для наделения паями «новых» казаков