Казачество в Семилетней войне — страница 45 из 46

[681].

Австрийцы готовили специальную экспедицию, чтобы вытеснить казаков из Богемии, но те ушли сами, «поспешив отвезти свою добычу в безопасное место; затем отряды их постепенно стали возвращаться к армии; некоторые вернулись очень поздно, так как угоняли награбленный скот в Польшу на продажу»[682]. Казаки не замечали разницы в обмундировании прусской и австрийской конницы (действительно, прусских гусар очень трудно было отличить от австрийских), и, чтобы избежать ошибочных нападений, прусским гусарам приказали носить на шапках султаны из перьев.

28 июня в России произошел переворот, а 6 июля свергнутый император Петр III был убит.

Корпус Чернышева, зная обо всех этих событиях, по просьбе короля все же принял участие в сражении при Буркерсдорфе 21 июля 1762 года. В тот же день русские войска Чернышева присягнули новой императрице Екатерине II, а на следующий же день выступили в поход на родину.

15 февраля 1763 года в Саксонии был заключен мир.

За время Семилетней войны погибли примерно 800 тысяч солдат из всех воюющих армий. 200 тысяч погибших приходилось на прусскую армию. Население Пруссии сократилось примерно на 500 тысяч[683].

Пруссия лежала в руинах. Европейский баланс сил остался без изменения, однако Пруссия в результате была признана великой державой.

Наполеон Бонапарт в свой книге «Войны Цезаря, Тюренна, Фридриха Великого»[684] из 140 страниц, посвященных Семилетней войне, «русскому» театру военных действий уделил 13 страниц, менее 10 %. Действия русских войск он называет «набегами». В 1757 году русская армия «произвела в августе вторжение в долину Прегеля, выиграла одно сражение и пошла назад быстрее, чем сделала бы это и после поражения»[685]. «В 1758 году российская армия сделала второй набег, такой же как в предшествовавшем году. 21 августа она проиграла сражение на Одере и возвратилась в Польшу»[686] (имеется в виду сражение при Цорндорфе). «Кампания 1759 года есть повторение предшествовавшей. Российская армия делает третье вторжение в августе, разбивает Короля под Кунерсдорфом и, верная своей системе, возвращается в свои снега»[687]. «В 1760 году – опять повторение пройденного… Русские приходят на Одер слишком поздно, не дают сражения, остаются дольше обычного, однако возвращаются зимовать в свои льды»[688]. В 1761 и 1762 годах, по мнению Наполеона, «начало ощущаться истощение народонаселения Пруссии: австрийцы взяли Швейдниц, русские – Кольберг… Положение короля стало чрезвычайно опасным; но императрица Елизавета скончалась; русские оставили коалицию и соединились с Пруссией»[689].

Жомини писал вполне безапелляционно: «Русская армия в Семилетней войне была фактически вспомогательной для Австрии и Франции, однако она выступала главной военной силой на севере, оккупируя эту часть Пруссии. Но генералы Фермор и Салтыков, приведя русскую армию к самому Бранденбургу, действовали исключительно в интеерсах Австрии: судьба этих войск, вдали от их базы, зависела от того, насколько удачными или неудачными были действия войск их союзников»[690].

«За эти семь лет в немецкой земле перебывало 16 000 казаков и калмыков», – отмечал П.Н. Краснов[691]. За участие в войне войско получило наградное белое знамя.

П.А. Румянцев, оценивая действия кавалерии в прошедшей войне, писал, что провели «войну против немцев на самых малых русских лошадках и употребляя, сказать прямо, против них одних казаков»[692].

Что же представляли собой казаки, воевавшие в Пруссии?

Из 12 случайно подобранных (тех, что оказались под рукой) выпусков справочника С.В. Корягина (Абрамов М.Ю., Вальдин А.С., Королев В.Н., Корягин С.В. Астаховы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 16. М.: Русаки, 2001; Абрамов М.Ю., Корягин С.В., Марченко С.А. Луковкины и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 37. М.: Русаки, 2003; Королев В.Н., Корягин С.В. Мартынова, Бобриковы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 5. М.: Пробел, 1999; Королев В.Н., Корягин С.В. Шуруповы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 15. М.: Русаки, 2001; Корягин С.В. Араканцевы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 31. М.: Русаки, 2003; Корягин С.В. Ефремовы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 26. М.: Русаки, 2002; Корягин С.В. Ковалевы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 69. М.: Русаки, 2007; Корягин С.В. Мельниковы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 11. М.: Русаки, 2000; Корягин С.В. Орловы-Денисовы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 27. М.: Русаки, 2002; Корягин С.В. Поповы. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 67. М.: Русаки, 2007; Корягин С.В. Черновы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 10. М.: Пробел, 2000; Корягин С.В., Линников Б.Б. Линниковы и другие. Генеалогия и семейная история донского казачества. Вып. 24. М.: Русаки, 2002) были выписаны все казаки и офицеры, участвовавшие в этой войне. Таких набралось 219.

По этнической принадлежности: 1 (Королев Иван) – из калмыков ст. Старо-Григорьевской; 1 (Аханов Федор) – из татар, ст. Бессергеневской; 2 (Литвинов и Чернов Иван) – из малороссов, но числятся казаками Мелиховской и Богаевской станиц.

По социальному происхождению выделяется 1 (Попов Григорий, г. Черкасск) – из поповских детей.

Остальные в своем происхождении едины.

По возрасту большой разброс. Для большинства поход в Пруссию – далеко не первый. 74 казака (33,78 %) уже побывали по разу в походе или на охране границы или несли где-то гарнизонную службу; 51 казак (23,28 %) побывал в походе или на границе дважды; 22 (10,04 %) казака проделали это трижды; 11 (5,02 %) – четырежды; 9 казаков (4,11 %) дежурили или ходили в поход пять раз; 1 казак побывал в походах и на дежурствах 6 раз и числился в особой сотне при войсковом атамане. То есть к службе эти казаки привыкли. 17 (7,76 %) из них в ходе войны посылались в Пруссию повторно.

Банников Степан, из ст. Калитвенской, числящийся на службе с 1745 года, провел в Пруссии 6 лет. Правда, за все предыдущие годы он всего один раз побывал в Черкасском годовом карауле[693].

Сразу же в свой первый поход в Пруссию направились 56 казаков (25,57 %); из них после первого похода были посланы в Пруссию повторно 12 (5,5 %).

Но некоторые «молодые», идущие в поход в первый раз, не так уж и молоды: Попов Трофим из ст. Алексеевской в службе с 1736 года; Гордеев Панкрат из ст. Глазуновской, в службе с 1740 года; Андреев Гур из ст. Золотовской в службе с 1741 года; Мельников Григорий из ст. Островской в службе с 1745 года; Лазарев Андрей из ст. Бесплеменовской в службе с 1748 года; Королев Иван из ст. Орловской в службе с 1748 года. Что у них общего? Отдаленные станицы, в основном Усть-Медведицкого округа, «медвежьи углы». Один, как видим, 20 лет числился на службе, а в походы не ходил, на границу не наряжался.

Остальные служат: с 1750 года – 3; с 1751-го – 9; с 1753-го – 6; с 1754-го – 4; с 1755-го – 20; с 1756-го – 1; с 1758-го – 5; с 1759-го – 2.

Как видим, большинство из них поступили на службу в 1755 году и посланы в поход через два года службы.

Что касается числившихся на службе с 1750–1751 гг. и идущих в поход в первый раз, то здесь опять-таки казаки станиц Островской, Филоновской, Глазуновской, Ярыженской, Слащевской, Заполянской, Усть-Медведицкой и Букановской – хоперская и медведицкая глухомань. Есть, правда, двое «столичных» – Скородумовской и Дурновской станиц, и один – ни к селу ни к городу – Верхне-Кундрюченской станицы.

Но тут они, видимо, попались на глаза начальству и повторно отправились в Пруссию. Это были казаки 1736 года призыва – 1, 1748 года – 1, 1750 года – 1, 1751 года – 4. Остальные пятеро – 1753 и 1755 годов призыва.

Что касается младшего и среднего командного состава (есаулов, сотников и хорунжих), то в тех же номерах сборника выявлены четверо. Андронов Василий Андронович из станицы Средней города Черкасска, родился около 1729 года. Служил в «сотном полку» (в личной гвардии) атамана Ефремова с 1754 года, трижды был в походе «за Кубаном». В полку полковника Осипа Данилова с 1757 года в Москве; произведен в хорунжие 6 марта 1757 года, пожалован саблей. С генерал-майором Ефремовым в Пруссии с 1758 года; в действительных сражениях (под Кюстрином). После войны – в Петербурге[694].

Горбиков Иван Матвеевич, родился около 1717 года; в службе с 1732 года, был в походе «за Кубаном», участвовал в сражении с турками под Хотином, участвовал в походе в Швецию в 1741–1742 гг.; в 1758 г. – в Пруссии с атаманом Ефремовым; полковым есаулом с 1762 года. После войны – участник Петергофского похода[695].

Барабанщиков Иван Михайлович. В службе с 5 марта 1746 года. Первый раз отправился служить в полку старшины Казьмы Сидорова с 16 сентября 1749 года, стоял по границе с Великороссией на р. Миюсе. В 1753 году в походе «за Кубаном». В «сотном полку» атамана Ефремова с 8 мая 1756 года. В полку полковника Иловайского с 10 октября 1758 года: в Пруссии в действительных сражениях. Произведен в есаулы 2 апреля 1762 г. В полку старшины Григория Саринова с 1 мая 1762 года на Кагальнике