В ту же ночь сели донцы на коней и пошли от стен Троицы на юг — к себе на Дон. Узнав об этом, поляки отправили за ними в погоню литовскую конницу. На реке Клязьме у деревни Вохны литовцы догнали казаков. Начались переговоры. Литовцы уговаривали донцов вернуться к полякам и продолжать осаду монастыря, но казаки были непреклонны. Тогда литовцы попытались вернуть их силой, но донцы отбились и спокойно вернулись на Дон, в свой Смагин юрт.
Следует отметить, что казаки, как донские, так и воровские, служили и у царя Василия, хотя в гораздо меньшем числе. По царскому указу от 25 февраля 1608 г. крестьяне, вступившие в московское войско, не подлежали выдаче своим господам, в то время как взятые в плен воровские казаки подвергались наказанию или возвращались в холопство. Некоторые казаки воспользовались возможностями, которые предоставлял им сей указ. Так, из тушинских таборов в Москву отъехал казак, а в прошлом сын боярский Милохов. В царском войске он по-прежнему служил казаком в станице Первуши Булгакова. В 1608 г. царский воевода Г.Л. Валуев объявил набор казаков из крестьян. Это стало известно из дела ростовского крестьянина В.Е. Харина, вступившего по призыву Валуева в казаки.
Во время похода князя М.В. Скопина-Шуйского из Новгорода к Москве в качестве казака к нему поступил на службу старицкий крестьянин Федор Михайлов. Позже и Харин, и Михайлов служили в «вольных» казачьих станицах.
Глава 10. Вторжение королевских войск
Не в силах самостоятельно справиться с тушинцами и ляхами из частных армий, царь Василий решил обратиться за помощью к Швеции. Как уже говорилось, наиболее выгодным для России было бы вторжение Швеции в Лифляндию и дальнейшее продвижение внутрь Польши. Кстати, после окончания русской смуты, в 1621 г., шведы так и поступили. Но Шуйский думал не о государственных интересах, а о своей собственной шкуре. Ему нужны были шведские наемники в Москве, и немедленно.
Начало века ознаменовалось династическим кризисом в Швеции. Карлу IX (герцогу Зюдерманландскому) удалось короноваться лишь в марте 1607 г. Естественно, что шведам поначалу было совершенно не до российских смут. Но как только обстановка стабилизировалась, шведское правительство обратило свои взоры на Россию. Проанализировав ситуацию, шведы пришли к выводу, что русская смута может иметь два основных сценария.
В первом случае в России будет восстановлена твердая власть, но к Польше отойдут обширные территории — Смоленск, Псков, Новгород и др. Не будем забывать, что в то время Польше принадлежала и вся Прибалтика, исключая побережье Финского залива; во втором — вся Русь подлежала ополячиванию.
Таким образом, в любом случае Швеции стала бы угрожать серьезная опасность со стороны усилившегося Польского королевства. А ведь весь XVII век Польша для всех шведов, начиная от короля и кончая простолюдинами, была куда более грозным и ненавистным противником, нежели Россия.
Карл IX решает помочь царю Василию. Еще в феврале 1607 г. выборгский наместник писал к карельскому воеводе князю Мосальскому, что король его готов помогать царю, и шведские послы давно уже стоят на границе, дожидаясь московских послов для переговоров. Но в это время царь Василий Шуйский, успев отогнать Ивана Болотникова от Москвы, думал, что быстро покончит со своими противниками внутри страны и заключит мир с Польшей.
Недальновидный Василий приказал князю Мосальскому написать в Выборг: «А что пишите о помощи, и я даю вам знать, что великому государю нашему помощи никакой ни от кого не надобно, против всех своих недругов стоять может без вас, и просить помощи ни у кого не станет, кроме бога». Шведам было даже запрещено посылать гонцов с письмами в Москву и Новгород, поскольку «во всем Новгородском уезде моровое поветрие».
Но шведы не унялись, и в течение 1607 г. Карл IX послал четыре грамоты царю Василию с предложением о помощи. На все грамоты царь отвечал вежливым отказом.
Однако к концу 1608 г. ситуация изменилась. Царь Василий был заперт в Москве, как в клетке, и надеяться ему было не на кого. 1 сентября 1608 г. население Пскова открыло ворота тушинскому воеводе Плещееву. Ивангород и Орешек также присягнули Лжедмитрию II. В Новгороде начались волнения черни, стоявшей за Тушинского вора. Пришлось хвататься за шведскую соломинку. В Новгород для переговоров был послан царский племянник Скопин-Шуйский, где он встретился с королевским секретарем Моисом Мартензоном.
Договор со Швецией был заключен в Выборге 23 февраля 1609 г. стольником Семеном Головиным и членом риксдага Ераном Бойе. Обе стороны обещали воевать с Польшей до окончательной победы и не заключать сепаратного мира. Шведы должны были послать в Россию наемное войско в составе 2 тысяч конницы и 3 тысяч пехоты.
За шведскую помощь царь Василий Шуйский отказался за себя и детей своих и наследников от прав на Ливонию.
В тот же день (23 февраля 1609 г.) в Выборге был подписан и секретный протокол к договору «Запись об отдаче Швеции в вечное владение российского города Корелы с уездом».
Шведы разослали грамоты по пограничным русским городам с требованием быть верными царю Василию. Не могу удержаться и процитирую полностью грамоту каянбургского (улеаборгского) шведского воеводы Исаака Баема к игумену Соловецкого монастыря: «Вы так часто меняете великих князей, что литовские люди вам всем головы разобьют. Они хотят искоренить греческую веру, перебить всех русаков и покорить себе всю Русскую землю. Как вам не стыдно, что вы слушаете всякий бред и берете себе в государи всякого негодяя, какого вам приведут литовцы!»
Весной 1609 г. шведское войско подошло к Новгороду. Отряд шведов под командованием Горна и отряд русских под командованием Чоглокова 25 апреля наголову разбил большой отряд тушинского воеводы Кернозицкого, состоявший из запорожцев. В течение нескольких дней от тушинцев были очищены Торопец, Торжок, Порхов и Орешек. Скопин-Шуйский направил большой отряд под начальством Мещерского под Псков, но тот не смог взять город и отступил.
10 мая 1609 г. Скопин-Шуйский с русско-шведским войском двинулся из Новгорода к Москве. В Торжке Скопин соединился со смоленским ополчением.
Под Тверью произошла битва между войском Скопина и польско-«тушинским» войском пана Зборовского. Поляки и русские «воры» были наголову разбиты.
Вступление шведских войск в русские пределы дало повод Сигизмунду III начать войну против России.
В письме испанскому королю Сигизмунд заявил, что предпринял он московскую войну, во-первых, для отмщения за недавние обиды, за нарушение народного права, потом, чтобы дать силу своим наследственным правам на московский престол, ибо предок его Ягайло был сыном русской княжны и женат также на русской княжне, наконец, чтоб возвратить области, отнятые у его предков московскими князьями. Таким образом, с самого начала Сигизмунд и не думал делать московским царем королевича Владислава, а сам хотел занять московский престол.
19 сентября 1609 г. коронное войско Льва Сапеги подошло к Смоленску. Через несколько дней туда прибыл и сам король. Всего под Смоленском собралось регулярных польских войск: 5 тысяч пехоты и 12 тысяч конницы. Причем ядро королевского войска состояло из немецких наемников под командованием Теодора Дингофа и Урзенберга. Кроме того, было около 10 тысяч малороссийских и запорожских казаков и неопределенное число литовских татар[74]. Правда, в осаде города казаки практически не участвовали, а в основном занимались опустошением окрестностей Смоленска.
Перейдя границу, Сигизмунд отправил в Москву складную грамоту, а в Смоленск — универсал, в котором говорилось, что Сигизмунд идет навести порядок в русском государстве по просьбе «многих из больших, маленьких и средних людей Московского государства» и что он, Сигизмунд, больше всех радеет о сохранении «православной русской веры». Разумеется, королю не поверили ни в Смоленске, ни в Москве.
Вторжение королевских войск в Россию вызвало панику не в Москве, а в Тушине. Когда до «воровской» столицы дошла весть о походе короля, поляки созвали коло и начали кричать, что Сигизмунд пришел за тем, чтобы отнять у них заслуженные награды и воспользоваться выгодами, которые они приобрели своей кровью и трудами. Гетман Рожинский был первым против короля, потому что в Тушине он был полновластным хозяином, а в королевском войске он стал бы, в лучшем случае, младшим офицером. В конце концов, тушинские поляки поклялись друг другу не вступать в переговоры с королем и не оставлять Димитрия. Если же ему удастся сесть на престол, то требовать всем вместе от нового царя награды. Если же Димитрий станет медлить с выплатой, то захватить Северскую и Рязанскую области и кормиться доходами с них до тех пор, пока все не получат полного вознаграждения. Все поляки охотно подписали конфедерационный акт и отправили к Сигизмунду под Смоленск посла пана Мархоцкого с товарищами с просьбой покинуть Московское государство и не мешать их предприятию. Рожинский хотел уговорить Петра Сапегу присоединиться к конфедерации, и даже сам поехал к нему в стан под Троице-Сергиев монастырь, но Петр Сапега не захотел ссориться ни со своим родичем Львом Сапегой, ни с королем Сигизмундом и занял нейтральную позицию.
В то время как тушинские поляки отправили послов к королю под Смоленск, Сигизмунд отправил своих послов пана Станислава Стадницкого с товарищами в Тушино. Они должны были внушить тушинским полякам, что им гораздо приличнее служить своему законному государю и что они, прежде всего, должны заботиться о выгодах Польши и Литвы. Король обещал им выплатить вознаграждение из московской казны в том случае, если Москва совместными усилиями будет взята, причем обещал, что тушинские поляки начнут получать жалованье с того момента, как соединятся с королевскими войсками. Военачальникам король сулил награды не только в России, но и в Польше. Что же касается русских тушинцев, то Сигизмунд уполномочил послов обещать им сохранение веры, обычаев, законов, имущества и богатые награды, если они перейдут к нему.