— Кстати, куда подевался наш Панкрат?
— Этот вопрос надо было задать или твоей маме, или домработнице, я тоже вернулась домой буквально перед твоим приходом, — собираясь продвигаться к выходу, пояснила она. — Мальчику уже четырнадцать лет и он давно привык решать свои вопросы самостоятельно.
— А все-таки, где он может проводить свободные вечера? — открыл дверцу Вадим.
— Наверное у Михалковых. У старшей дочери Никиты одинаковый с ним возраст и они нашли неожиданно для себя общие точки соприкосновения, — Наташа подала супругу руку и вслед за ним вылезла наружу. — Ты же знаешь, что большой теннис входит сейчас в моду, а они оба занимаются у одного тренера.
— И все вечера наши дети проводят в спортивном зале, — усмехнулся Вадим, захлопывая дверцу.
— Я имела ввиду то, что теннис их общее увлечение, — одернула его собеседница. — К тому же отец Никиты, Сергей Владимирович, родом из Пятигорска, откуда были и твои предки.
— А вот это предположение более приемлемо, Панкрат души не чает в историях о терских казаках…
Возле высоких дверей массивного здания с гербом Советского Союза на фронтоне, украшенных звездами с серпами и молотами, стояли два комитетчика в гражданских костюмах. Вадим протянул одному из них удостоверение с вложенным в него приглашением на два лица, под пристальными взорами кагэбэшников супруги прошли в фойе. Среди пустых вешалок дежурила гардеробщица, она охраняла единственную на весь гардероб шляпу, принадлежащую министру иностранных дел. Увидев вошедших, старуха задержалась взглядом на женщине, на которой аквамариновыми расцветками отливало модное платье из синтетического материала, удачно подчеркивавшее соблазнительную ее фигурку. На шее у молодой женщины посверкивала скромная золотая цепочка, на запястье болтался тонкий золотой браслет, а на пальцах обеих рук можно было насчитать лишь обручальное кольцо девятьсот пятьдесят восьмой пробы, да золотой перстень с большим камнем, бывшими тогда в моде. Но и эти украшения своим блеском привлекали внимание блюстителей советского образа жизни. Вот и сейчас гардеробщица поджала тонкие губы и отвернула в сторону свой крупный нос.
— Громыко уже здесь, а он весьма жесткий человек, — негромко сказал на ухо супруге Вадим. — Я думаю, что в связи с неординарными событиями время дипломатического раута будет сокращено и мы вернемся домой пораньше.
— Тогда почему этот раут не отменили вообще, — пожала плечами спутница. — Ведь он был заранее оговорен в визитках и у его устроителей было на это время.
— Ты хочешь, чтобы весь мир узнал, как мы всполошились из-за какого-то перебежчика, пусть и в ранге советского посла в Америке? — воззрился на нее муж. — Этого не будет никогда, наша страна твердой поступью продолжит движение только вперед.
— К цели, намеченной великим Лениным…
Они поднялись по широкой мраморной лестнице в просторный зал, уставленный бюстами вождей революции и другими деталями советской атрибутики и устланный ковровыми дорожками, приглушающими звуки шагов. Людей собралось достаточно много, все они разбились на небольшие кучки и обсуждали сиюминутные проблемы. Навстречу вновь прибывшим уже спешил их старый знакомый с седой шевелюрой волос, больше похожей на львиную гриву, и с нашивками сотрудника дипломатического корпуса по обшлагам кителя и по его бортам.
— Ты уже знаешь, а я не стану вдаваться в разъяснения, — целуя руку Наталье и обращаясь к Вадиму, сходу заговорил он. — Скажу только одно, что министр иностранных дел решил вновь поднять вопрос о вылазках против Советского Союза сионистских организаций, засевших в Вашингтоне и в Нью-Йорке. Надо полагать, он сделает это в противовес побегу посла Нечипуренко к американцам.
— Уже известно, что это их работа? — приостановился Вадим.
— Так доложил на Политбюро Председатель КГБ товарищ Андропов. Не забыл упомянуть Юрий Владимирович и про Лондон, где находится главное гнездо этих мировых ястребов. Дело в том, что побег сотрудника такого высокого ранга позволит янки продолжить экспансию в развивающиеся страны. А нам достанутся лишь объедки ввиде кубов, пирамид и фигур несимметричных.
— Что ты хочешь этим сказать, Вячеслав? — обратила к советнику порозовевшее лицо Наталья, в ушах у нее качнулись простенькие на вид золотые сережки, привезенные мужем из Испании. — Ты стал говорить какими-то загадками.
— Он подразумевает Кубу, Египет и Афганистан, страны, кстати, тоже находящиеся в ранге развивающихся, — пояснил Вадим. — Египет мы почти потеряли, а вот от двух других нахлебников отделаемся еще не скоро. И это, дорогие мои друзья, вилами по воде писано. Да и сама затея послать их подальше весьма опасная, она способна затронуть экономические проблемы на всех континентах.
— Простите, товарищи, но зачем тогда и нам эти неправильные геометрические фигуры? — решила Наталья поддержать разговор на тему, не совсем понятную ей самой. Она твердо знала лишь одно, что мужчинам доставляло удовольствие растолковывать женщинам серьезные вещи. От этого они становились покладистее, что всегда приносило некую выгоду. — И зачем тем же американцам какие-то развивающиеся страны? Своих бывших африканских рабов мало, тех же нахлебников, так понадобилось прибавить к ним еще и людоедов из банановых республик?
Мужчины переглянулись, они понимали, что женщинам дипломатичность присуща весьма редко, они чаще высказывают свои мысли напрямую, хотя на первый взгляд это самые лживые существа на свете. Импонировало старым товарищам лишь то, что Наталья обращается к ним за помощью. В действие вступал непреложный закон природы — помогать слабым, и от него никуда невозможно было деться.
— Если хочешь, Наташа, я в нескольких словах объясню тебе принцип развития на земле всего человеческого рода, и докажу, что оно идет неправильным путем. — чуть наклонил свою львиную шевелюру Вячеслав. — До начала церемониалов еще не скоро и мы успеем пообщаться.
— Я с удовольствием тебя послушаю, — под снисходительную улыбку супруга, согласилась она.
— Начнем с малого, ты понимаешь, что обозначает слово экспансия?
— Конечно, это вторжение одних государств в сферы деятельности других.
— Это расширение сферы их влияния, что суть одно и то же, — кивнул советник. — А теперь перенесем этот термин на Советский Союз и на Америку.
— Мы экспансируем в другие страны социализм, американцы капитализм. Про это знает каждый ребенок в школе.
— Вот и вся проблема, Наташа.
— Прости, Вячеслав, но мне кажется, что это только начало разговора, — тряхнула взбитыми волосами собеседница. — С нашим социализмом ясно — равноправие и братство всех и вся, чтобы не было ни бедных ни богатых. Но зачем богатым американцам бедные страны?
— Капиталистам нужно сбывать свою продукцию, которой они стали производить больше, чем требуется им самим.
— И вот здесь кроется самое главное, дорогой Вячеслав, — с вызовом посмотрела на дипломата Наталья. — Чем эти люди, населяющие бедные страны, будут расплачиваться за их продукцию?
Служащий дипломатического корпуса посмотрел на собеседницу как на маленькую девочку, затем перевел насмешливый взгляд на Вадима. И ответил:
— Своими душами, Наташенька, — он снисходительно усмехнулся и добавил. — А еще природными ресурсами, которые у них не разработаны и лежат в земле без дела.
— Моей Наталье подобные ребусы не требуются, — попытался заступиться за жену Вадим.
— Нет, подождите, — запротестовала она. — Я хотела бы разобраться до конца.
— Кстати, друзья, этот конец, который ждет всех землян, тоже не займет в нашей истории много времени, — посерьезнел Вячеслав. — Вы хотите, чтобы я продолжил?
— Обязательно, — заинтересовались оба супруга.
— Кто стоит во главе капитала, вам известно.
— Сионистская мафия, с которой борется не только Советский Союз, — отрапортовала Наташа. — Ей противостоит весь прогрессивный мир.
— К слову, сопротивление сионистам многократно усилилось после Гитлера, как это ни парадоксально звучит, — приподнял плечи Вадим.
— Ну… пусть будет так, — не стала отрицать его супруга.
— А вы не задумывались над вопросом, что станет с миром, когда к рукам приберут самый затерянный уголок на планете? — продолжал дипломат. — Ведь капитализм — это агрессия, и люди у его руля самые неуправляемые из всех, которых мы знаем.
— А вот здесь, Вячеслав, ты попал в точку, — снова признался его друг. — Чего стоят убийства глав государств и политических деятелей, включая тех самых царей с королями и их наследниками до и во время Первой мировой войны, и того же нашего Столыпина в дореволюционной России. Ради достижения своих целей эти люди не щадят никого и ничего, в том числе и собственных жизней.
— И куда прикажете от всего этого деваться? — со вниманием взглянул на своих собеседников дипломат.
— Вот как далеко мы шагнули! — округлила глаза Наташа. — Об этом я никогда не думала.
— А сионисты, между тем, уже задумывались и над этим вопросом, поэтому в противовес агрессивному капитализму Карл Маркс предложил прогрессивный социализм с последующим коммунизмом.
— Постойте, уважаемые, но здесь какая-то путаница, — попыталась собеседница подвергнуть сомнению последнее высказывание. — Выходит, что эти люди сами же себе и противоречат!?
Вячеслав подхватил обоих супругов под руки и повлек их в сторону буфета:
— Наташенька, это и есть та самая змея, закусившая свой собственный хвост, которую ты часто рассматриваешь на страницах эзотерических книг, — на ходу попытался он объяснить проблему женщине. — Этот символ говорит о том, что мир состоит из противоречий. И если люди во главе мирового сообщества стоят разумные, то в действие обязательно вступает аксиома, самая плодоносящая из всех — разделяй и властвуй.
— Разумные люди эти противоречия поддерживают искусственно, — добавил Вадим. — А чтобы тебе было яснее, подумай над тем, почему агрессивный ислам возник на земле примерно через шестьсот тридцать лет после якобы прогрессивного христианства.