Жителям они обещали льготы на 2 года и собрали таким образом 20 тысяч дворов из Малороссийской и Слободской губерний. Тех, кто не переходил, грабили и убивали[153].
Претензии они высказывали и к Елисаветградской провинции, но, как прозорливо отметил Прозоровский, «прилежно пекутся, дабы их границы были соединены с Донским Войском»[154]. Несмотря на имущественные претензии друг к другу, запорожцы и донцы около двух веков состояли в военном союзе. Еще в первой половине XVII века донцы объясняли русским воеводам: «А у нас-де, у донских казаков, с запорожскими черкасы приговор учинен таков: как приходу откуды чаять каковых воинских людей многих на Дон или в Запороги, и запороским черкасам на Дону нам, донским казакам, помогать, а нам, донским казакам, помогать запороским черкасам, а Дону-де нам без крови не покидывать»[155]. Причем об этом военном союзе открыто говорилось, когда донцы были на жалованье у Москвы, а запорожцы считались подданными польского короля. И, видимо, чувствуя скорый конец, запорожцы все же рассчитывали на помощь донских казаков. При этом позже, в 1772 году, запорожцы считали, что их граница пролегает «чрез Миюс на вершину Морского Чулека; от Чулека на устье Темерника, впадающего в Дон…»[156], то есть доводили ее до расположения железнодорожного вокзала нынешнего города Ростова-на-Дону.
Война продолжалась. Крымский хан увел свое войско в Дубоссары. 10 тысяч он оставил на Днестре. 300 турок были оставлены с ушедшими вслед за ханом конфедератами, которые остановились в селении Герматно. Иногда они с турками делали набеги за Днестр с целью грабежа.
Сам хан отправился в Константинополь и повез в подарок султану 300 женщин высокого роста и столько же малого[157].
Всего после набега на Елисаветград в плен попало 1183 человека из числа местных жителей, убито было 126. Татары вывели 13 567 голов крупного рогатого скота, 17100 овец и коз и 1190 лошадей. Сожжено было 4 церкви, 6 мельниц, 1190 домов[158]. Правда, сами ногайцы во время похода на Новосербию потеряли от мороза 30 000 лошадей[159]. После более кратковременного набега на Бахмут татары угнали в плен 794 человека, убили 40.
И все же это был последний набег татар на русские земли!
Перед серьезным столкновением
Русские войска вслед за татарами вышли к Днестру. Прозоровский приказал сжечь Балту.
Он сформировал отряд из казаков польской Украйны для разъездов и разорения деревень по Днестру. «В то время я уже принятым вышеописанным образом польских украинских казаков формировал в 500 полк, – вспоминал А.А. Прозоровский, – но старшины их просили, чтобы им содержание против Донского войска старшин было»[160]. От руководства Прозоровский получил повеление офицерами в полк к казакам «определить польских шляхтичей»[161], но сам он был против «по причине сих последних крайней на них злобы»[162]. Трудно понять из этих слов, кто испытывал «крайнюю злобу» – казаки к шляхте или шляхта к казакам. Но Прозоровский знал и помнил, ему «видно было сколь многократно гайдамаки были истребляемы и сколько раз, паки возрождались почему»[163]. Он приводил пример, случившийся в Смоленской губернии, когда очередной атаман поднимал людей на шляхту и обещал: «преследовать поляков, жидов и униятов по примеру Степана Хмельницкого буду…»[164]. Видно, идеалом повстанцев стал некий обобщенный образ Богдана Хмельницкого и Степана Разина.
Как видим, русские в лучших традициях степной войны уничтожали инфраструктуру, чтоб ее не использовал враг, и использовали для этого вышеописанный контингент.
Турки готовились продолжать войну. В приграничном Хотине турецкий гарнизон составлял 2 тысячи, на усиление подошли еще 7 тысяч и расположились по деревням вокруг Хотина.
В Яссах начался набор гусар для конфедератов, планировалось собрать 1000 человек с жалованьем 7 левов в месяц (4 рубля 20 коп.). Прозоровский послал своих лазутчиков, чтоб уговаривали местных записываться в гусары, а потом переманили бы их к русским, обещал по 10 рублей в месяц. Всего же в Валахии турки собирались набрать в войско до 12 тысяч человек.
Начинались интриги вокруг крепости Каменец. Польский комендант крепости де Витт втайне сочувствовал конфедератам.
18 февраля Прозоровский переправился через Днестр, посланная им команда капитана Палалова (300 донских казаков) атаковала селение Сороки и разбила там спагов. Было захвачено 26 пленных, с ними 2 польских полковника и 2 ротмистра, 83 лошади. Местечко казаки сожгли. По воспоминаниям А.А. Прозоровского, это случилось 16 февраля, и в налете, кроме Палалова, участвовал поручик Крекич с 150 донскими казаками. Казаки убили 15 спагов и 3 конфедератов, в плен взяли турецких спагов 9, польского ротмистра, 4 конфедератов и при них служителей 9. Относительно количества захваченных лошадей расхождений не было[165].
После этого боя к русским от турок перешли арнауты – «конные болгары нашего закона» – со своим хорунжим. Прозоровский дал им по червонцу[166].
100 казаков под командой капитана Титовича напали на селение Атаки, расположенное напротив Могилева, селение зажгли и стали рубить заметавшихся по улицам турок. 28 человек положили на улицах, 8 конфедератов взяли в плен.
В ответ турки разбили Цехановку, убили 2 местных жителей и послали их головы в Бендеры как головы наказанных казаков[167].
Конфедераты на польской стороне Днестра укрепились в Жванце и Окопах против Хотина. Когда лед тронулся и поляки оказались отрезанными от турок, отряд Измайлова их атаковал. 25 февраля в местечке Орынь разбили разъезд из Жванца, в плен попал один из Пулавских. Оба селения русские войска атаковали одновременно и в конце февраля взяли.
Серьезные успехи наметились на фронте 2-й армии. 25 февраля генерал-поручик Вернес побывал в Ростове (крепости Святого Дмитрия Ростовского), взял там 1000 казаков и с Вологодским пехотным полком выступил к Азову. 6 марта Азов был взят без выстрела. Войска, бравшие Азов, составили его новый гарнизон – 1 полк пехоты, 1000 донских казаков[168].
Азовский гарнизон на 1769 год составили полки Василия Ивановича Иловайского, Артема Дмитриевича Михина и полковника Извалова. Помимо несения службы непосредственно в Азове «у непропуска турецких войск и судов», казаки полка продолжали контролировать границу по соседней с Азовом речке Кагальник.
Из крепости Святого Дмитрия Ростовского отряды рабочих и заранее подготовленные пушки отправили в Азов и на Таганрог. Туда, в Таганрог, бригадир Жедерс послал морем 500 казаков (полк Екима Карпова), 4 фальконета. 19 марта они прибыли и заняли город. Жедерс оставил в Таганроге казаков и вернулся в Ростов за пехотой. 2 апреля Таганрог был прочно занят русской пехотой. Полк Карпова стоял в городе до 1771 года.
Казачьи разъезды по 200 человек устремились к устью Кальмиуса, опираясь на крепость Семеновскую и крепость Черепаху.
Тем самым 1-я и 2-я армии укрепили свой левый фланг.
Около 20 марта 1-я армия развернулась на польской территории между Константиновом и Полонным. Главная квартира расположилась в Лубани.
На 25 марта авангард армии под командованием Прозоровского занимал следующую территорию:
– полковник И.Ф. Бринк с 2 эскадронами Харьковского гусарского полка, 1 эскадроном Черного и 1 эскадроном Желтого гусарских полков, 100 егерями, 1 орудием и 1000 казаков стоял в Язловицах;
– атаман М.О. Поздеев в Китайграде;
– подполковник Н. Чорба с 3 эскадронами Харьковского гусарского полка в Ландскруне;
– подполковник С. Пищевич с Ахтырским гусарским полком в Смотриче;
– подполковник Кастюрин с 4 эскадронами Венгерского гусарского полка в Базалии;
– майор Серезлий с 1 эскадроном Венгерского гусарского полка в Саколеце;
– подполковник И.Е. Сатин с Острогожским гусарским полком в Лентиновцах;
– бригадир П.А. Текелий с 3 эскадронами Сербского гусарского полка в Лучинцах;
– подполковник С.О. Жандр с 3 эскадронами Сербского гусарского полка в Шаргороде;
– капитан К. Палалов с «новонавербованным полком казаков» прибыл в Черновец и вступил в команду бригадира Текелия[169].
1 апреля армия стояла между Бугом и Днестром. Авангард Прозоровского – в Баре. Для прикрытия магазинов в Польше дополнительно выделили Пермский карабинерный полк и 300 малороссийских казаков бригадира П.П. Баннера, «который здесь в Польше определен над всеми казаками генеральным командиром»[170]. Вербовка местных казаков велась теперь для посылки их в распоряжение Баннера.
Ожидался подход запорожцев. В Сечи к весне Калнишевский навел порядок и провел мобилизацию. Царица назначила казакам жалованье по рублю в месяц[171]. Готового к походу войска было 12 249 человек, кроме того, 2000 казаков оставались в Сечи, и по паланкам до 3000 «в водяном карауле на лодках», всего 17 249 человек[172]