Казаки в Первой русско-турецкой войне. 1768–1774 гг.. — страница 18 из 69

, слыл человеком решительным. Русские учитывали это. Они закрепились в селении Окопы и ждали турецкой переправы, чтобы дать врагам решающее сражение. Чтоб как-то усилить легкую кавалерию, 3 августа запросили из войск Ширкова передать в отряд Хорвата донской полк Саврасова.

Не дождавшись турок, русские сами пошли к Днестру, к селению Княгинино. В авангарде – Штофельн, в арьергарде – Черноевич. Прозоровский вышел прямо к берегу.

6 августа 8–9 тысяч татар переправились через Днестр и атаковали Жванец, но были отбиты. Еще несколько их попыток оказались так же неудачны. У русских был убит Сербского гусарского полка поручик Радонич, ранены 1 гусар, 7 казаков и 3 лошади.

Легкие войска усилили бригадой Потемкина – 2 полка карабинеров, 1 полк пехоты.

10 августа два перебежчика-«молдавца» принесли известия, что новым сераскером назначен Абаза-паша, и он готовит наступление.

Пока войска 1-й армии «водили хоровод» с турками, переправляясь туда и обратно через Днестр, 2-я армия особой активности не проявляла. 21 июля пленный показал, что визирю известно о ее движении, и она начала, наконец, беспокоить турок у Очакова, Дубоссар и Бендер.

В конце июля 2000 всадников полковника Лопухина совершили набег на Дубоссары. Здесь они разбили турецких фуражиров, 10 турок убили, взяли в плен 1 турка, 62 волоха и 3 «жидов» (все они, видимо, служили погонщиками), захватили 400 волов. 1000 человек отряда Ширкова и кошевой запорожцев со своими казаками выходили к Очакову. Под Очаковом перспектив не было. В городе гарнизон достигал 7 тысяч, рядом находились 12 тысяч арнаутов, а на рейде виднелись 3 больших корабля по 500 матросов.

8 августа Зорич сжег Дубоссары, «выжгли как оное, так и лежащие далее по реке Днестру верст за 5 от Бендер селения»[277]. Казаки авангарда пригнали 200 лошадей и 1000 голов скота. 9 августа Зорич выступил к Бендерам. Но все это делалось без связи с войсками 1-й армии.

Румянцев жаловался, что Голицын его не ставит в известность – «он своими сокровенными движениями совсем приводит меня в недоумение»[278].

10 (21) августа 1769 года из крепости св. Елизаветы Румянцев доносил царице: «Генерал князь Голицын из словесных слухов в Молдавии сообщил мне от 4-го августа, что якобы визирь со всеми силами на дороге уже к Хотину, а ко мне доходящие известия гласят, что он еще стоит по-прежнему у Рябой Могилы… Мои партии по Бугу везде находятся, а отправленные к Дубоссарам и Бендерам еще не возвратились»[279]. Немедленно идти на помощь Голицыну Румянцев не мог – «понтоны 8-го числа сюда прибыли, но часть большая лошадей под оными бывших пала, и я принужден надобное число оных уделить от моего подвижного магазина». Зато на обсуждение выставлялся вопрос о вторичном нападении на Крым, чего требовал от Румянцева генерал-поручик Берг. Но Берг просил для сего предприятия до семи тысяч Донского войска, и об этом от себя послал представление в Военную коллегию. Румянцев же «на сие учинил предложение с примечаниями», если Берг «полезным считает повторное нападение на Крым, то бы оное без замедления предприял с калмыцким войском, которое к таким корыстным действиям наипаче сродно и способно». Азарт калмыцкого войска Румянцев усматривал в том, что «неприятельские земледельцы со скотом» перешли «на сию сторону Сиваша». Если бы Берг и получил «требуемое число Донского войска», на что нужно время, то и тогда ему придется «те же одержать трудности в проходе внутрь Крыма», которые в первый раз он преодолеть не смог. А что касается добычи скота, пригнанного татарами на эту сторону Сиваша, то Берг может «распространить свои действия скоропостижным образом чрез калмык, чем дожидаться для произведения того в помощь донских казаков, тратя время, которого мало уже остается для нынешней кампании»[280].

Такие глубокомысленные рассуждения, видимо, импонировали царице, и 13 августа Румянцев был назначен командиром 1-й армии, Петр Иванович Панин – 2-й.

Голицын был отозван «для персональных… переговоров», но пока гонцы скакали с рескриптами, Голицын оставался при армии, Румянцев же руководил налетом запорожцев на окрестности Очакова.

В реляции царице он объяснял принцип посылки своих «партий для поисков над неприятелем». «Я всегда наблюдаю ту осторожность, – писал Румянцев, – что, отправляя одну к Бендерам, в то же время посылаю и другую к стороне Очакова, дабы как одной, так и другой с открытой стороны не быть отрезанным». Теперь он послал к Бендерам генерала-майора Зорича и тогда же приказал кошевому атаману отправить к Очакову три тысячи казаков из запорожского войска, «стараясь сколько можно пройтить далее и нанесть вред неприятелю».

12 августа кошевой атаман во главе 500 казаков выжег деревню Гаджи-Гассан в 15 верстах от Очакова, казаки освободили 64 пленных, «а жители, не исключая жен и детей, были умерщвлены, кроме 15-ти, взятых в плен»[281]. Добыча состояла из 1000 голов скота, 5000 овец, 300 лошадей, 50 мулов, 10 палаток, 1 пернача.

13 августа из Очакова на запорожцев вышел турецкий отряд. Навстречу ему выступили 2500 запорожцев. Между селений Джеснерлея и Янчокрак разгорелся бой. У турок потери составили 200 убитых, они потеряли 8 знамен. Запорожцы «протчей добычи, лошадей, ружья и иных воинских приборов получили по числу убитых и побежденных»[282]. У самих запорожцев погиб 1 куренной, 7 казаков было убито, 3 ранено.

Пленные показали, что в Очакове осталось всего несколько тысяч янычар, остальные разбежались.

Вернувшись из набега 17 августа, кошевой прислал Румянцеву «пленных пятнадцать человек турков и два знамя»[283].

Через неделю, 24 августа, Румянцев получил приказ о назначении его командовать 1-й армией.

Пока запорожцы отличались под Очаковом, 14 августа турки под Хотином начали строительство моста через Днестр и перешли реку. Обычно после 15 августа янычары не воевали, но Бастанжи-Али-паша упорно пытался перейти Днестр и разбить русских. 1-я русская армия двинулась к месту переправы и остановилась в трех верстах от Днестра у Гавриловцев.

Турки сбили казаков и подкреплявший их эскадрон гусар, те отошли за гору, а когда вслед за ними на гору выскочили турки, то попали под перекрестный орудийный огонь. Их конница откатилась и, «спешась», напала на батарею, стоявшую в лесу и прикрытую егерским батальоном майора Ф.И. Фабрициана. Турки атаковали, «почти не стреляя, но с одними голыми саблями и ужасным стремлением»[284], но были отбиты и даже раненых бросили перед батареей.

Бригадир Текелли повел конницу – Ахтырский, Острогожский и Венгерский полки – в обход леса, чтоб выйти атакующим туркам в тыл, но конница попала под огонь турецкой артиллерии из Хотина и повернула.

Турки вновь атаковали русские батареи в лесу и рвались к ним через волчьи ямы и огонь батальона капитана Анрепа. Так они уперлись в редут на краю леса и положили вокруг него тысячу своих воинов. Здесь совершил свой подвиг И.В. Гудович, получивший за него чин бригадира. Во главе батальона он «собрал рассеянный наш авангард, атаковал турецкую конницу, преследовавшую три гусарских полка, и сильным батальным огнем обратил оную в бегство, гнался за неприятелем до пушечных выстрелов крепости Хотинской, возвратил отбитые турками четыре орудия»[285].

У русских погибли гусарский капитан Маргажич, 2 капрала и 15 пехотинцев, ранены были 3 офицера, 45 рядовых, утрачен барабан егерской команды.

16 августа перебежчик-болгарин сообщил, что турки готовят мост из лодок, войск у них 150 тысяч, но орудий всего 30, орудия легкие, каждое возится одной парой лошадей.

20 августа турки снова построили мост, а 22-го русские захватили в плен поляка, который дал несколько иные сведения. Визирь прислал подкрепление к Хотину от Рябой Могилы – 20 тысяч янычар и 30 тысяч конницы. Они должны были перейти Днестр и атаковать еще 18 числа. Думали, что удастся собрать 170 тысяч для наступления, но собрали всего 100 тысяч. Пушек у турок 60, они самых разных калибров. Поляков в лагере под Хотином всего 150, но в Яссах еще 1000.

Перепроверять показания пленного не стали, так как в ночь с 22 на 23 августа турки переправились и стали строить ретраншемент у моста. Этой же ночью 4 русские колонны по 1000 человек под командой полковников Вейсмана, А.Н. Сухотина, И.А. Игельстрома и П.Н. Кречетникова одновременно атаковали турок с четырех сторон. 500 турок погибли, остальные бежали за реку. Русские потеряли убитыми 1 офицера и 17 солдат, ранеными 7 офицеров и 194 солдата. Однако мост, построенный из сырых бревен и находившийся под прикрытием хотинской артиллерии, ни поджечь, ни взорвать не смогли.

Русские разъезды, ходившие за Прут, поймали некого Кохановского, дворецкого князя Потоцкого, который вез деньги жене князя в Венгрию. Кохановский показал, что готовится операция по форсированию Днестра всей турецкой армией.

26 и 27 августа турки, словно дразня русских, по 500 человек переходили Днестр якобы на фуражировку и возвращались обратно. Русские все это время строили в лесу напротив переправы 3 засеки одна за другой.

28 августа вечером русские ждали очередных фуражиров и готовили им засаду. Но 29 августа турки перешли Днестр напротив Каменца и в 6 утра атаковали. Первыми под прикрытием хотинских орудий перешли реку 20 тысяч конницы, за ними – вся армия. Развернувшись, турецкая конница ударила на правый фланг русских позиций, но была отбита русской артиллерией под командованием Мелиссино.

Турецкая пехота ворвалась в лес и здесь наткнулась на засеки. Бой за лес шел весь день. Турки провели 6 атак и смогли дойти до 3-й засеки, но здесь уже выдохлись, и к 3 часам пополудни русская пехота лес отбила. Во время боя в лесу каждый русский солдат потратил по 100 патронов.