Подсчитали потери. У турок погибли 1000, у русских – 15 убитых (1 казак и 14 арнаутов), 11 раненых (унтер Венгерского гусарского полка и 10 казаков), 1 утонул (канонир). В рапорте Зорич хвалил полковника Поздеева и есаула его полка Турчанинова.
Румянцев, наконец, решился идти в наступление. Делал он это с оглядкой, малороссийских казаков (2 тысячи) решил оставить в Польше. Часть сил он и так оставил против поляков. 23 апреля Румянцев выступил к Хотину, где был мост через Днестр. Войска разделились на 7 колонн. «Льющийся дождь беспрерывно чрез все время марша, от которого дороги превратились в топи, затруднял весьма поход»[371]. До Хотина дошли 12 мая.
2-я армия, хоть и выступила раньше, к предполагаемому театру военных действий не спешила. Эльмпт вышел к Лодыжину, на стык армий, 2 мая. Мост у Кременчуга, по которому войска могли переходить через Днепр, построили к 11 мая. Панин медленно двигался от Днепра к Днестру, шел, возводя редуты.
21 мая на реке Высь встала кавалерия 2-й армии под командованием генерал-поручика Вернеса. Здесь же началось формирование этой кавалерии по бригадам.
1-я бригада Зорича – Ростовский и Ямбургский карабинерные, Изюмский гусарский, Елисаветградский пикинерный, Донские 1-й и 3-й, Малороссийские – 1-й, 3-й и 6-й (как видим, казачьим полкам присвоили номера).
2-я бригада Мусина-Пушкина – Псковский карабинерный, Сумский, Черный и Желтый гусарские, пикинерный Днепровский, Донские 2-й и 4-й, Малороссийские 2-й, 4-й, 5-й, 7-й и 8-й.
При тяжелом обозе в 1-й колонне Донской 5-й, Малороссийский 7-й; во 2-й колонне Малороссийский 8-й.
Мотивировалось это присвоение номеров следующим образом: «Хотя донские полки и расписаны здесь побригадно, но сие только по должности отправления службы их действиям против неприятеля, а по внутреннему правлению состоять всем им неотъемлемо под главною командою своего только походного атамана, а ему прямо по оному у генерал-поручика; но как донские полки имеют названия по именам своих полковников, кои часто переменяются, а малороссийские имеют хотя ж настоящие свои названия, но понеже и сии состоят не только не в равном числе, но и в таком между собой различии, что при нарядах причиняются наивеличайшие затруднения; для того господину генерал-поручику как к донским полкам присвоить сверх полковничьих нумерные к каждым пяти стам частей названия, по расписанию самого походного атамана, а и малороссийским, разделя все на 8 равных частей, к каждым пяти стам придать нумерные названия ж. При которых пяти сотных малороссийских не будет доставать настояще отряженных из их жилищ полковых командиров, к тем в должности оные определить, выбрав из кавалерийских и гусарских способнейших…»[372]
Из всех перечисленных полков лучшим Румянцев еще в 1769 году признал Изюмский гусарский, «в котором люди прямо научены службе, лошади хорошие…»[373]. К выступлению также подготовили «дивизионную конницу», распределив по пехотным дивизиям по несколько эскадронов и сотен от разных конных полков.
В 1-й дивизии – 7 эскадронов (по 1 от полка), донских и малороссийских казаков по 200.
У Прозоровского – Донской 6-й, Днепровского пикинерного 1 эскадрон, Кошевой атаман с Запорожским войском, калмыков 5 тысяч.
У Берга – донской походный атаман Себряков и с ним 7-й, 8-й, 9-й и 10-й донские полки; Малороссийские – кампанейский 2-й, украинские 9-й, 10-й и 11-й и калмыки.
Отряд генерал-майора Бурмана из войск Эльмпта – 1 полк пехоты, 4 орудия, гусары и казаки – подошел к левому берегу Днестра и прикрыл стык между армиями.
Перед походом запорожцам определили жалованье в месяц по 1 рублю, есаулам и сотникам – 1 руб. 50 коп., полковники и лекари – 8 руб. 33 коп., калмыцким владельцам – 16 руб. 66 коп.[374] На рядовых калмыков денег не выделили. Жалованье решили выдать, чтоб провести перепись, «что однако велено было делать незаметно, чтобы не породить тревожных толков между запорожцами»[375].
С запорожцами и украинскими казаками ссориться остерегались. Бунтующие поляки распускали слухи, что у них договор с казаками напасть на магазины. Так что за казаками нужен был глаз да глаз.
Новое препятствие возникло на пути русских войск. В апреле в Яссах появилась моровая язва. Она вспыхнула и в селениях, где гарнизонами стояли русские войска.
Так, в селении Богушаны данные о потерях в гарнизоне были следующие:
– стояло 200 гусар, 70 умерло, 33 болеют;
– стояло 150 пехотинцев, умерло 40, болеют 9;
– стояло 20 казаков, умерло 3, болеет 1[376].
Ранее, еще зимой, моровая язва была выявлена под Фокшанами. Предполагали, что армия вымрет. Екатерина II не верила в такую перспективу. «Весною чумные воскреснут для битв», – заявила она[377].
Действительно, невзирая на заразу и дожди, 15 мая русские перешли через Днестр у Хотина и Жванца. Войска 1-й армии разделились на 3 дивизии. Без войск, оставшихся в Молдавии и Польше, насчитывалось всего 36 700 человек, лошадей – 6966, артиллерия и обоз 8999 лошадей, 1368 волов. Малороссийских казаков 408 (всего 449).
Турки собрались при визире в Бабадаге. У них собралось уже не 20, а 200 тысяч. Планировалось разгромить русский молдавский отряд, пока не подошел Румянцев. Как показали впоследствии пленные, визирь разделил свое войско на 4 части. Первая под командованием сераскера Румели-валаси должна была наступать на Бухарест; вторая под командованием Абды-паши – на Фокшаны; третья под командованием Абазы-паши – на Яссы; четвертую возглавил сам визирь, чтобы подкреплять первые три. То есть из-за Дуная планировался удар на запад по трем направлениям.
Осмелевшие татары у Гечи напали на казачий пост. Потери были равны – по 14 убитых. Татарские всадники стали грабить молдаван, погнали за Дунай пленных. Арнауты капитана Лазарева отбили одну такую партию, 60 татар убили, освободили всего 5 пленных.
Румянцев, невзирая на эти инциденты, продолжал неформальные переговоры с татарами. Не с ханом, а со старейшинами родов.
Сам хан стоял в Кишиневе, прикрывал Бендеры.
14 мая 5 тысяч татар начали переправу у Рябой Могилы через Прут вброд и вплавь. 500 из них успели переправиться. Поручик Мелюшкин, стоявший при редуте со 100 солдатами, и 200 казаков полковника Поздеева отбросили их за реку. Татары, «от казаков копьями побиваемые, обратились в бег». В воде русские нашли много побитых татар и турок «и человек до трех сот между оными в хорошем платье»[378].
Русские потеряли убитыми 1 хорунжего, ранеными – 5 мушкетеров, 4 казаков, 5 волонтеров. Отличились полковник Мартынов и есаул Яков Засевский (Зазерский?).
20 мая турки опять пытались переправиться через Прут между Рябой Могилой и Подолянами, но вновь были отбиты гарнизоном редута, потеряли лодки и 1 знамя. Русские потеряли ранеными 2 мушкетеров и 10 казаков.
Дожди и раскисшие дороги не давали русским перейти в наступление. 16 и 17 мая шел дождь «и топь чрезмерную учинил»[379]. 18 и 19 мая отставшие по грязи обозы, наконец, переправились через Днестр. 20-го армия была в сборе, но с 21 по 24 мая «дождь день и ночь беспрестанно лился и растворил столько землю»[380]. Таким образом, Румянцев, переправившись, стоял у Хотина 10 дней, до 25 мая.
Войска, стоявшие в Молдавии и Валахии, выступили к нему на соединение. Замятин из Бухареста, Репнин из Фокшан двинулись к отряду Штофельна, ждавшего их между Берлатом и Вислуем. Из Бухареста за русскими потянулись жители и бояре.
Похолодание от дождей уменьшило потери от «заразы». В полках было по 2–3 больных, и в обозе везли человек 70.
Турки, не успевшие перейти в наступление, решили, что русские испугались «язвы» и поэтому уходят из Валахии. Турецкие планы поменялись. Сераскер Румели-валаси с 20 тысячами должен был наступать на Бухарест, а крымский хан, Абда-паша и Абаза-паша поворачивали на Молдавию, чтобы разбить русских и идти на соединение с бендерским гарнизоном.
Сражение при Рябой Могиле
25 мая, невзирая на дожди, на то, что ночи холодные, а дни жаркие, русские войска Румянцева выступили из-под Хотина и двинулись по левому берегу Прута, где еще не было чумы. В первый день войска прошли 11 верст.
Репнин в этот день вышел к Пруту у Ветроши и выслал вперед два гусарских полка под командованием Текелли, генерал-майор А.Г. Замятин подошел к Берлату.
26 мая армия прошла 21 версту и остановилась у Липчан в трех верстах от Прута.
27 мая шел дождь, и армия отдыхала. Зато турки и татары полезли через Прут у Подоляны – 20 тысяч татар и 20 тысяч турок Абды-паши.
Капитан Вельянов и Зорич удерживали переправу, не давали форсировать реку.
28 мая армия прошла по левому берегу Прута 17 верст. В штабе получили известие, что Штофельн заболел (еще 23 мая).
29 мая до Румянцева дошли сведения от Зорича, что турки появились у Рябой Могилы и пытаются переправиться.
30 мая в Яссах от чумы умер Штофельн. На его место был поставлен Николай Васильевич Репнин. Узнав о смерти Штофельна, Румянцев приказал «все перенести из Ясс, как из гнезда, ядом напоенного, в удобное место между рек Жижи и Прута»[381].
Армия Румянцева прошла маршем 14 верст и при этом упражнялась в развертывании к бою 7 колонн.
31 мая армия прошла 12 с половиной верст и остановилась в Раховце. Перебежчик валах сообщил, что против русских стоят Абаза-паша и хан Каплан-Гирей. Румянцев, оценив обстановку, приказал: 1) корпусу Репнина (13 500) занять и удержать урочище Рябая Могила, не допустить движение турок и татар от Нижнего Дуная, Аккерман и Бендер на Яссы, Хотин;