. В лесу русские взяли 2 знамени и несколько десятков пленных. Как только русские вышли из леса и открыли артиллерийский огонь, турецкая кавалерия, не задерживаясь у Бухареста, стала уходить к Журже. «Чрезвычайная слабость наших лошадей не позволила преследовать турок. Полковник С. Пищевич выбрал до 30 человек на лучших лошадях, намереваясь следовать за противником, но и эти лошади были так худы, что не могли настигнуть турок»[514]. Всего в бою русские захватили 4 знамени и 2 пушки[515]. Непосредственно у города русские захватили 6 пленных. Потери в бою были минимальны – убит 1 арнаут, ранены арнаутский поручик Гаврила Антонов, 3 гренадера, 1 бомбардир, 1 казак. Отличились «кизлярские дворяне два брата Иванов Горичев»[516], один из них заколол байрактара и взял знамя, еще знамена взяли «кизлярский дворянин» Абрам Богданов, сын сотника Ивана Проневича и войсковой товарищ Скаржинский. Как видим, отличились малороссийские казаки.
В тот же день, 14 ноября, русские войска вступили в Бухарест, взяли магазины и расположили корпус за рекой Дембовицей на высотах.
19 ноября, когда Румянцев находился в Яссах, Радукан Кантакузен просил разрешения сформировать гусарский полк, Румянцев согласился и назначил его командовать всеми арнаутами.
1-я армия в конце ноября разделилась на 4 корпуса, чтобы так стать на квартиры. Молдавский корпус возглавил сам Румянцев, Валахский – Олиц, Бессарабский – Вейсман. Четвертым корпусом считались остававшиеся в Польше войска Эссена.
20 ноября Вейсман отвел свои войска к Измаилу на зимние квартиры. Это приказание не касалось казаков. Из 2-й армии были оставлены 1 донской полк и 1 малороссийский полк вести разъезды от Аккермана и Бендер, из 1-й армии 2 казачьих полка (Пушкарева и Голова) делали разъезды между озерами Кагул и Ялпух и содержали почту от Измаила до Фальчи, 2 казачьих полка (Мартынова и Сулина) разъезжали от Измаила до Килии и Черного моря, 1 полк (Денисова) стоял у Ренни для разъездов от озера Кагул до реки Прут и содержал маяки до Фальчи.
Корпус Олица оставался в Бухаресте. Там 6 донских полков (Иловайского, Янова, Поздеева, Михаила Агеева, Леонова и Зазерскова) организовали разъезды по Дунаю и почты. Впрочем, Яков Зазерсков, получив чин премьер-майора, в этом 1770 году был отправлен в отставку[517].
Некоторые дерзкие военачальники умудрялись делать набеги за Дунай. Так 6 декабря стоявший на Олте разъезд Ахтырского гусарского полка капитана Красавчича переправился за Дунай, убил там 14 турок, 1 взял в плен, своих потерял ранеными прапорщика и 3 арнаутов.
20 декабря турки Метреджи-паши силой до 2000 напали на монастырь Комине, защищаемый подполковником Фабрицианом. После двух часов перестрелки они ушли, потеряв 100 убитых и 1 пленного. У Фабрициана погибли 1 егерь и 3 казака, были ранены 15 егерей и 3 казака.
На флангах военные действия продолжались практически до конца года. 3 декабря Олиц доложил, что в Краево турки грабят население. 15 декабря генерал-майор Кречетников выступил на Крайову. У него в отряде были «новонабранные казаки при майоре Каспарове», донские казаки и арнауты[518], а кроме того 3 полка пехоты, 2 батальона гренадер и 2 эскадрона карабинеров.
24 декабря Каспаров и Бегичев атаковали Брынкован. Бывшие там 1000 турок, потеряв убитыми 40 человек и 1 пленного, бежали в Крайову. Русские потеряли убитыми 2 казака и 9 арнаутов, ранеными – 3 казака и 7 арнаутов.
28 декабря Кречетников атаковал саму Крайову. «Для довершения расстройства турок, послана была в атаку вся кавалерия при майоре Ферцове. Эта атака была так удачна, что неприятель был совершенно опрокинут и тремя дорогами поспешно бежал к реке Жи (Жия), чтобы, переправясь, уйти в Виддин»[519]. Русские захватили 4 орудия и подобрали 500 убитых турок. В плен были взяты Кегая-бей-Мустафа и Гейсемин-ага янычарский. Русские потеряли 15 убитых, из них 1 казак и 7 арнаутов, и ранеными 1 офицера и 19 рядовых. Казаков среди раненых не было. Впрочем, в послужном списке Захара Сычева, служившего в полку Иловайского, сказано, что 29 декабря при преследовании неприятеля он тяжело ранен пулей в щиколотку правой ноги[520].
Арнауты Требинского начали грабить Крайову. Их изловили и приговорили прогнать сквозь строй. Потом несчастных мародеров помиловали с условием, чтоб исправились за Дунаем, куда ожидалось наступление в будущем 1771 году.
После таких поражений Халиль-паша был отправлен в ссылку. Для продолжения войны султан назначил нового визиря, правителя Боснии, «умнейшего из бейлербеев» Силихдар-Мухаммед-пашу[521].
Татары разлагались. К ногайским «инициативам» подключились и некоторые крымские татары – «под черным колпаком ведь одна голова» – и тоже стали писать русским письма[522]. Хан еще весной просил султана разрешить переправить за Дунай ногайские семьи, тогда они будут в безопасности от русских и в то же время заложниками у турок. Султан не разрешил.
Переселение ногайцев хан пытался сколь можно оправдать – «ногайские и буджакские татары разбиты, поэтому каждый ищет для себя безопасного места»[523].
Чтоб удержать своих подданных в повиновении и подкупить ненадежную верхушку, хан Каплан-Гирей стал требовать у султана 500 тысяч пиастров. И снова султан отказал. Тогда, пробравшись в Крым, хан собрал в Бахчисарае мурз и предложил помириться с русскими. Они стали составлять некую грамоту, но за ханом прибыл от султана особый чиновник и увез его с собой на гелионе[524].
Султан Мустафа III назначил ханом Селим-Гирея.
Война на Кавказе и на Кубани
За Кавказским хребтом русские и грузинские войска 17 марта соединились под Сурамом. Грузинский царь Ираклий II привел 7 тысяч войска, граф Тотлебен – 358 пехотинцев и 150 казаков с полковой артиллерией. У Ацхура, турецкой крепости, закрывающей Ахалцыхское ущелье, объединенное войско остановилось, и Тотлебен отвел свой отряд обратно в Сурам.
На Кавказе всю первую половину 1770 года Медем провел на линии из-за Чечни. Чеченцы захватили Кизляр и вырезали все население. Медем, видимо, нанес им ряд поражений, так как 8 июля донес императрице, что «обратил их в подданство России»[525].
В 1770 году «за Кубаном» и в Кабарде значится полк Якова Никифоровича Сулина, позже ставшего премьер-майором (с 18 июня 1774 г.).
Калмыки 2 июня направили сильную партию в 1500 всадников под командованием Емегень Убаши на Копыл. Но город, как оказалось, за это время был перенесен на остров. Калмыки двое суток скрывались в камышах, ждали возможности поймать «языка». 12 июня, не найдя «языка», 1000 калмыков, раздевшись догола, с саблями и копьями переплыли реку и напали на город. Город был обнесен рвом и валом. Калмыки пытались выбить ворота, работая руками и камнями, но были отбиты. 1 калмык был убит, 6 ранены. 23 июня эта партия вернулась к главным калмыцким силам.
3 августа Медем выступил в поход.
Однако 7 августа калмыки получили сведения о больших стадах скота на реках Лабе, Кубани и Орпу (Уруп). Сам Убаша с ордой и бывшим при нем полковником Кишенским с верховий Калауса двинулся в поход на берега Лабы и Урупа. Там он 9 августа напал одновременно на селения, расположенные по всем трем рекам, истребил несколько аулов и отогнал скот. Закубанцев было убито около 100, в плен взяли 23. Калмыков погибло 12, ранения получили 20. Калмыки забрали в селениях убранный хлеб, а неубранный истребили и 11 августа двинулись обратно к верховьям Калауса, где стали ждать Медема.
20 августа Медем подошел к верховьям Калауса. Тут к нему поступило известие, что 3 тысячи закубанцев хотят напасть на мурз, перешедших на сторону России. 21 августа он послал на защиту этих мурз казачьего полковника с 300 казаков и 1000 калмыков.
Медем сделал Убаше замечание за преждевременное выступление. Хан обиделся и 31 августа снялся и повел калмыков на Волгу. В «Журнале…» это событие отмечено двумя строчками:
«27 августа наместник ханства приезжал со всеми владельцами для рассуждения к генерал-майору де Медему.
31 августа вступил он с калмыками в обратный поход к своим улусам»[526].
Через 10 дней казаки и калмыки, посланные для защиты верноподданных мурз, вернулись. Однако еще несколько мурз перешли на сторону России.
Попытки остановить уходящую калмыцкую орду были. Видимо, на калмыков пытались воздействовать и силой. Так, в послужном списке полковника Федора Кутейникова записано, что с 1 декабря 1770 года он находился в Астраханской губернии «для усмирения Дундуковой орды»[527]. Но Медему теперь и без калмыков хлопот хватало.
19 сентября лазутчики донесли, что темиргоевцы и бесленеевцы собираются для нападения.
1 октября Медем послал на разведку в сторону Кубани верного кабардинского узденя, а сам разделил свой отряд на три части. 3 октября он оставил лагерь на реке Кагагукце и повел один отряд на Кубань, второй во главе с гусарским капитаном Криднером двинулся в верховья Кумы, а в резерве остались 500 казаков под командой майора князя Черкасского. Но тут разведка донесла, что противник рядом, за речкой. Отряды вернулись, и майор Фромгольд с командой в 234 человека был послан в разведку. Разведка превратилась в бой, Медем поспешил на помощь. Противник бежал, бросив 5 лошадей и «великое число ружей сабель и сайдаков». 2 казака получили ранения.