Всего в армии было под ружьем 28 700 пехоты, 8400 кавалерии, 360 артиллеристов. Резерв составили 4500 пехоты, 2200 кавалерии.
В Польше на 1 мая 1771 года из состава 1-й армии находились 1650 пехоты, 1500 кавалерии. Ими командовал генерал-майор Кречетников.
Центр армии расположился в Фальче; правый фланг готовился атаковать Турно; левый фланг опирался на Измаил.
Около Измаила в Рени, куда все время совались турки, поставили Острогожский гусарский полк, 1 казачий и 200 егерей. Между Кагулом и Ялипугом за турками наблюдали Харьковский гусарский полк, егерский батальон и 2 казачьих полка. Между Измаилом и Килией растянулись еще 2 полка казаков.
29 мая в Аккерман прибыла флотилия запорожцев, которой удалось скрытно форсировать Днепровский лиман и выйти в Черное море. 2 июня полковник Сидловский прибыл в Килию и представился генерал-майору Вейсману. Походный журнал флотилии и составленная береговая лоция вместе с 19 опытными в морском деле казаками были отправлены в Петербург. В Петербурге думали о будущем и собирались закрепляться в устье Дуная.
Меж тем разведка донесла, что турки в предстоящих боях будут использовать только регулярные войска. Еще 5 февраля 1771 года вышел фирман султана, гласивший: «волонтеры собираемы не будут по причине их непостоянства, и мы имеем всю надежду на силу и храбрость наших янычар и других регулярных войск нашей пространной империи»[563].
В Бабадаг привезли 60 новых орудий с облегченными лафетами. Французские инструкторы научили турок делать из таких орудий 15 выстрелов в минуту.
Из всего этого Румянцев предположил, что турки решили вести оборонительную войну по Дунаю. Для нападения и разорения чужой территории хороши волонтеры-башибузуки, а их турки в этом году не набрали.
В мае 1771 года у турок войска располагались следующим образом: в Очакове Али-паша имел 15 тысяч при 250 орудиях. Туда же были направлены еще 50 тысяч, но до Варны, до перевалочной базы, дошли всего 10 тысяч. В Исакче стояли 10 тысяч при 50 орудиях; в Мачине – 5 тысяч; в Гирсово – 4 тысячи; в Силистрии – 600. В Никополе и Турно вместе собрались 11 тысяч регулярных войск и 6 тысяч арнаутов, причем в Никополе стояла конница, в Турно – пехота. Крупным опорным пунктом являлся Рущук – 15 тысяч войск. За ним в Виддине Абды-паша и Сулейман-паша держали свои 20 тысяч. Против левого фланга русских в Тульче турки имели 10 тысяч. Перед Тульчей Ахмет, ага спагов, по поручению визиря построил батарею на 30–40 орудий. В Бабадаге, где находилась ставка визиря, в июле скопились 40–50 тысяч при 200 орудиях. Всего армия визиря к июлю 1771 года насчитывала 160 тысяч.
Крымский хан тогда находился вместе с визирем в Бабадаге, куда и привел 7 тысяч своих верных панцерников.
Еще не так далеко, на Дарданеллах, с 40 тысячами стоял Малдаванчи-паша. При нужде он мог явиться на сборное место главной армии, в Варну.
Всего турецких войск было много, но боевой дух их оказался невысок. «Из войск хотели продолжения войны только канцыры, прибывшие из Анатолии, не хотевшие возвращаться назад с пустыми руками»[564].
В конце мая турки готовили переправу у Турно для поддержки своих войск. Потемкин пока оставался за Олтой.
26 мая турки из Рущука переправились на Слободзею и свернули к Журже. Репнин повел свои войска к Журже на помощь гарнизону и передал свои позиции под Турно Потемкину. Потемкин вместо Репнина подступил к Турно, турки из города атаковали Потемкина 27 мая. Бой был жестокий, Потемкин лишь отметил, что «кавалерия наша еще никогда так не действовала»[565]. Турки потеряли 600 убитых, русские взяли 2 знамени. Снова отличились Янов и Проневич.
На следующий день вспыхнуло новое сражение. Турок, которыми командовал некий трехбунчужный Ахмет-паша «из Арапии», гнали 20 верст, положили 500, в плен захватили 21, взяли орудие и 5 знамен. Русские потеряли 41 убитого, 5 офицеров и 104 рядовых ранеными.
Тем не менее 28 мая Потемкин стал отходить вверх по Олте.
Турки не отставали. 1 июня они напали на пост между Аржисом и Яломницей, и снова их отбросили и гнали до Дуная, убили 250, в плен взяли 59, захватили 2 орудия. У русских погибли 2 казака, ранения получили 7 карабинеров, донские есаул, хорунжий и 2 казака. Что касается донского есаула, то, видимо, это Григорий Поздеев, который, согласно его послужному списку, у Яломницы был ранен пулей в шею[566].
При Обилешти турки напали на обоз Ингерманландского карабинерного полка, идущий из Бухареста, захватили 21 лошадь и 23 повозки с сухарями. 2 эскадрона ингерманландцев поскакали на помощь. В схватке погибли 120 турок, 43 карабинера и 1 возчик, ранения получили 2 вахмистра и 3 карабинера.
Репнин не успел на помощь Журже, хотя и пришел к ней от Турны за четыре марша, сделав с лишком 120 верст. За несколько часов перед его приходом, 29 мая, город сдали. Комендант майор Гензель имел на три месяца провианта, пятьсот сорок шесть солдат пехоты и девяносто девять казаков, но не стал сопротивляться. Русские из Журжи 30 мая были «отпущены в свою землю без обид и грабительства», как отмечали в своих документах турки[567]. Гарнизону оставили всю амуницию и дали беспрепятственный путь до Бухареста.
Не зная еще об этом событии, Репнин подошел к крепости и был встречен здесь неприятельской конницей, которую атаковал и принудил бежать под город. Взятый в том сражении пленный сообщил о недавней капитуляции русского гарнизона и то, что неприятель имеет в городе и ретраншементе более двенадцати тысяч пехоты.
Князь Репнин, не имея сил атаковать такое количество войск в укреплениях, отступил к реке Аржису и послал повеление генералу-майору Потемкину следовать с его корпусом за ту же реку, перекрыть дорогу от Журжи на Бухарест и заслонить этот город своими войсками.
1 июня неприятель прислал к князю Репнину весь бывший журжинский гарнизон в сопровождении турецкого конвоя. Под раненых и под разные гарнизонные вещи неприятель дал свои подводы, которые ему и были возвращены.
Сдача Журжи русским командованием «наичувствительно» рассматривалась как «прискорбное приключение». Румянцев приказал «помянутого коменданта и всех офицеров того гарнизона, яко заслуживших смертную казнь, заковав в железа, отправить в крепость Хотинскую и содержать их тамо на хлебе и воде». 6 [17] июня 1771 года из лагеря при деревне Уанче он писал императрице: «Теперь от власти вашего императорского величества зависит конечный жребий сих узников. Я осмеливаюсь представить мое мнение, чтоб их без пощады, и в образец военной строгости наказать, дабы их позорная казнь так ужасала все войско, как ныне отвратительно для всех их недостойное содеяние»[568].
Суд приговорил всех офицеров гарнизона (коменданта Гензеля, артиллериста Колюбакина и инженера Ушакова) к расстрелу, но императрица заменила им казнь «продолжением постыдной жизни – казни, чувствительнейшей самой смерти». В конечном итоге их исключили со службы. «И это несмотря на то, что неприятеля было в 25 раз больше, а капитуляция заключена на самых “почетных” условиях»[569].
Пока же пришлось отражать наступление турок на Бухарест. 7 июня Потемкин соединился с Репниным у Капучанского моста. 9 июня они подошли к Бухаресту и стали у Вукарешти.
10 июня началась переправа турок у Слободзеи и Яломницы. А их войска, стоявшие у Журжи, двинулись к Бухаресту.
Али-паша, ранее служивший в Аравии, наступал, имея 10 тысяч регулярных; у Репнина и Потемкина вместе тоже набиралось 10 тысяч. Лобовое столкновение закончилось предсказуемо. Репнин заманил турок в теснины к монастырю Рикорешти, опрокинул и погнал. Турок гнали 20 верст за реку Самбор до реки Аржис. Они потеряли 800 убитых, 5 знамен, 1 орудие, 21 турок попал в плен. Практически бежали без потерь. У русских 41 солдат убит, 104 ранены, из них 5 офицеров.
Победные реляции Репнина перемежались рапортами, что у него осталось на 2 недели провианта. Следует признать, что «жители… терпели от наших арнаутов не менее как и от турок»[570].
Громя турок на своем правом фланге, Румянцев вынужден был заняться левым флангом.
8 июня запорожская флотилия прибыла в Измаил и развернула там свою базу. Отсюда они могли двигаться вверх по Дунаю или выходить в море. Первый рейд был в сторону моря. 17 июня запорожцы около острова Березань захватили большой турецкий корабль, который шел из Очакова в Константинополь. На корабле были захвачены важные документы, позже переданные в штаб Румянцева. Через несколько дней близ устья Дуная запорожцы взяли на абордаж 8 галер с 26 пушками[571].
Во время боев под Бухарестом турки напали на казачий пост у Мачина.
Румянцев все это время готовил вылазку за Дунай в нижнем течении, формировал дунайскую флотилию и продолжал концентрацию войск. Пехотные посты были сняты. Остались одни казачьи. Всего в 1-й армии на 20 июня насчитывалось 53 927 человек. Из них у Репнина 17 450 человек, у самого Румянцева – 23 295, в Бессарабском корпусе под Измаилом – 13 292.
Отражение Румянцевым турецкой атаки на Бухарест совпало по времени с прорывом русских войск в Крым.
Покорение Крыма
9 июня войска 2-й армии вышли к Черной долине. В авангарде – гусары. У Черной долины построили редут для 1 орудия и 60 казаков и начали рекогносцировку Перекопа.
12 июня русские в 2 часа ночи устроили молебен, а затем в трех каре с музыкой, барабанным боем и развернутыми знаменами подошли на 4 версты к Перекопу, к семиверстному рву перекопских укреплений. Командиры выехали и смотрели Перекопскую линию и место «назначаемого для особого корпуса через Сиваш переходу»