Маневр Каменского на Шумлу решил исход кампании и всей войны.
Как мы помним, после Козлуджи Каменский хотел дать войскам 6 дней отдыха, но простоял 4 суток, не решаясь напасть на главное турецкое войско. Он хотел вернуться к Силистрии и отрезать ее от Шумлы. Но Румянцев настоял, чтоб Каменский двинулся на Шумлу. Движение началось 14 июня.
16 июня Каменский вышел к Эни-Базару. Там его встретили 5 тысяч конницы Дагистанли-паши. «Турки с ожесточением кинулись в атаку на следовавших впереди казаков и произвели в них замешательство»[875], но пехота авангарда турок отбила. Подполковник Любимов с 2 эскадронами кавалерии «обскакал город и ударил в тыл турецкой конницы, которая в это время вела рукопашный бой с казаками»[876]. В бою русские взяли 6 знамен.
«В бою у Генибазара Денисов встретился опять с Черкес-пашой. Удачно действуя, казаки отняли 4 знамени, Черкес-паша медленно отступал со своей конницей. Не вытерпел Денисов, выхватил шашку и погнался за пашою. У паши тоже был хороший конь, безжалостно погоняя его своей саблей, Черкес-паша спасался от Денисова. Вдруг сабля выскользнула из рук паши; Денисов видя, что ему пашу все равно не догнать, остановился, саблю Черкес-паши поднял и хранил как трофей»[877].
Ресми-эфенди сражение у Ени-Базара описывает совсем не так, как это делают русские источники. Новый главнокомандующий Дагистанли-Али-паша, подходя к Ени-Базару, якобы увидел 200–300 русских всадников, которые стали отступать. Отряд азиатских спагов «погнался за ними через посевы», но русские повернули, и кавалерийский «бой завязался в хлебе»[878] (прямо «Бой кавалерии во ржи», как на Бородинской панораме Рубо, только на 38 лет раньше).
5 или 6 всадников погибли, а азиатская конница наблюдала за боем с холма, потом внезапно развернулась и налетела на главный лагерь турецкой армии и разогнала обслугу. «Анатольцы, захватив у них без церемоний все, что нашли готового, рассеялись по равнине и остановились не ближе как в Адрианополе». Потом они пошли к Босфору и силой прорвались в Скутари[879].
Только проливной дождь спас визиря от немедленного штурма русскими шумлинских укреплений[880].
17 июня Каменский был в 5 верстах от Шумлы, но турки здесь уже организовали оборону.
Каменский занял Али-Бабу. 18 июня он атаковал турок, защищавших это селение под командованием сераскира Дагистанли-паши, они ушли в Шумлу и оттуда не показывались. Каменский начал жечь деревни, чтобы турки вышли их защищать[881]. Но турки в поле не показывались. Гяур «забавлялся разорением хлебных магазинов, выжигал посевы около города», – вспоминал Ресми-эфенди[882].
Каменский отрядил полковника Розена к Разграду для связи с Салтыковым. Визирь бросил на Розена всю свою конницу. И здесь отличился Ф.П. Денисов. «Денисов с тремя полками Донцов скрытно подошел к турецкому отряду, бывшему под начальством того же Черкеса-паши. Разведав ближайшую местность, Денисов обнаружил глубокую лощину, которую решил использовать для засады. Расположив в этой лощине большую часть своего отряда, Ф.П. приказал нескольким офицерам с горстью казаков атаковать неприятельские передовые посты. На турецких постах подняли тревогу. Казаки смело атаковали турок, так что последние думали, что казаки намерены овладеть неприятельской позицией. Вскоре подошли турецкие резервы. Видя ничтожество наших сил, неприятель перешел в наступление и стал теснить наших. Казаки, заманивая, отступали. Увлеченные успехом, турки стали наседать и, наконец, поравнялись с лощиной, в которой был Денисов с засадой. Мигом вылетели казаки, гикнули и ударили туркам во фланг. Ошеломленные неожиданностью, в паническом страхе турки обратились в бегство, оставив на месте многих убитых и раненых; не мало было и пленных, в том числе 10 знатных офицеров»[883].
Русские, как видим, отбились и заняли Разград. Бывшие там турки прорвались в Рущук, но эта крепость отныне была отрезана от Шумлы.
Розен же, наоборот, 26 июня организовал связь между всеми русскими войсками на правом берегу Дуная. Он учредил станции на расстоянии от 20 до 25 верст одна от другой и разместил на каждой по 50–100 казаков.
29 июня Каменский занял позицию у Кулевчи, к югу от Шумлы, и отправил разъезды за Балканы.
29 июня бригадир Зборовский пошел за Балканы с отрядом конницы. Там, у деревни Чалываки, располагались 4 тысячи конных и пеших турок 3-бунчужного Юсуфа-паши. Зборовский с 3 эскадронами гусар Венгерского полка и 4 эскадронами пикинер двигался первым. Подполковник Мекноб с казаками шел в арьергарде. На арьергард напали турки. Казаки, отстреливаясь, догнали главные силы, те не стали ввязываться в бой, наоборот, устремились далее вперед. Пикинеры атаковали деревню Чалываки. Завязался бой. «Вскоре подоспело 300 казаков подполковника Денисова. Турки были выбиты из селения»[884]. Подошли гусары и погнали бегущих. Гнали 15 верст. Турки оставили 400 трупов, 50 пленных, 6 знамен, бунчук и булаву. Биограф Ф.П. Денисова записал, что «в набеге на Балканы, близ Чевы-Кавак, он разбивает турецкую конницу, берет две пушки, но сам ранен пулею в бок»[885]. Ресми-эфенди вспоминал, что отряд гусар напал на балканского коменданта Юсуфа-пашу, «растрепал его отряд», а сам Юсуф-паша попал в плен[886].
Возвращение отряда Зборовского тоже заслуживает внимания. Уходили обратно 20 верст по дефиле, а 1000 турок стреляли по русским сверху. Итогом экспедиции стало то, что русские заняли горные проходы, по которым турки могли подать помощь Шумле, и напугали своим появлением турецкие войска за Балканами.
Как считал биограф, Каменский «истребил подвезенный провиант туркам и потом пресек всякое сообщение великого визиря с Адрианополем, запер его в собственном лагере…»[887].
И Ресми-эфенди описал возвращение этого отряда – «найденные в Балканах христиане посажены на тележки и увезены в преисподнюю: мы из Шумлы видели, как тащился этот обоз, нагруженный нашими райями. Маршал (Румянцев. – А. В.) между тем беспрерывно присылал к нам людей с просьбою о мире»[888].
6 июля в Шумле появились первые признаки голода и бескормицы. Турки косили у крепости хлеб на корню для своей кавалерии.
Боевые действия продолжались, и казаки в них участвовали. «В одном из последних сражений в 1774 г. под Шумлою, Денисов при отражении вылазки получает серьезную рану – пуля ему пробила ногу выше колена и раздробила кость. Крепкая натура спасла его, но он навсегда остался хромым. За эту войну Денисов был произведен в премьер-майоры и получил золотую медаль с портретом Императрицы»[889]. После войны Ф.П. Денисов, трижды раненный в течение одного месяца, последнего месяца войны, был произведен в подполковники и награжден орденом Св. Георгия 4-й степени «за храбрые и мужественные подвиги, оказанные в Турецкой войне во многих случаях».
Не один Ф.П. Денисов отличился под Шумлой. Алексей Петрович Ребриков со своим полком тоже побывал за Дунаем у Шумлы, за что и был произведен в премьер-майоры 24 ноября 1774 года. Был под Шумлой полк Данилы Краснощекова. Там же отметился с полком Василий Иванович Иловайский. Участвовал в сражениях полк полковника Константина Никитича Сулина и полк Луки Сулина, а также полк Андрея Мартынова. Служивший в нем казак Андрей Папков был ранен пулей в правую ногу.
7 июля русские взяли шумлинский ретраншемент… (Именно в этот день у Ф.П. Денисова «перебита левая нога, пуля раздробила ногу выше колена».)
И еще один будущий генерал был ранен 7 июля пулей в левую ногу. Пока что это был сотник Гаврила Агапович Боков. Боков, сын казака станицы Вёшенской, 1749 года рождения, службу начал с 1 января 1767 года. По грамотности был определен с 18 января 1769 года полковым писарем в полк Дмитрия Мартынова. С полком он прошел Кагул, Измаил, Килию, Тульчу, Исакчу, в боях 21–24 октября ранен пулей в правую ногу; далее следуют Силистрия, Базарджик, Варна. В сотники он был произведен 10 июня 1773 года. В 1774 году бой и ранение под Шумлой. Есаулом он стал с 3 января 1775 года. Далее – служба на Кубани, войны с турками и с поляками. В 1799 году, 50 лет от роду, Гаврила Боков станет генерал-майором. Но это будет еще не скоро.
Подписание мирного договора
«Страх объял всех турок: они вышли из повиновения, рассеялись во множестве. Визирь заговорил о мире и согласился на все условия, предписанные ему победителем», – писал Д. Бантыш-Каменский[890].
От внимания исследователей ускользнуло одно обстоятельство – в Шумле при визире в тот период хранилось Священное знамя, и захват его иноверцами означал для правоверных нечто неописуемо страшное.
10 (21) июля был подписан мир.
Впрочем, на мир турки согласились не сразу.
«ИЗ РЕЛЯЦИИ П.А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II О ЗАКЛЮЧЕНИИ МИРА С ТУРЦИЕЙ
17 [28] июля 1774 г. Лагерь при д. Куюжук.
Государыня всемилостивейшая!
После всеподданнейшего донесения моего от 30-го июня, в коем соизволили видеть ваше императорское величество, колико преуспевало оружие, мне вверенное, в своих действиях наступательных, и что уже способом сим смягчалось упорство Порты и сам верховный визирь принужден наконец искать примирения, как я отказал ему против предложения учредить конгресс и поставить перемирие словами точно сими: “Что о том и слышать не хочу”, посланы были от