«Основную массу крымского войска, отправлявшегося в набеги на север, обычно составляли добровольцы – всадники из кочевых ногайских орд. За ними выступал хан во главе отрядов, выставленных беями и знатными мурзами, получившими от хана земли. Нередко к крымскому войску присоединялся османский отряд из числа войск Порты, постоянно расквартированных в прибрежных крепостях»[136].
7 января хан подошел к Балте, где его ждали 500 конфедератов.
13 (24) января хан выступил из Балты. А.А. Прозоровский писал, что татары выступили после праздника рамазана.
15 января крымский хан Крым-Гирей с 70 тысячами перешел границу у селения Орел. Ресми-эфенди писал, что Крым-Гирей был «древний богатырь, страшный человек, последний из татар», и цель его была набегом на Польшу расстроить московские войска «уничтожением всех средств к продовольствию»[137].
Набег проходил в условиях глубокого снега и сильных морозов. Не зря А.А. Прозоровский, характеризуя татар, писал: «Полезны оне для зимних нападениев на селения, где оне очень опасны»[138]. По данным разведки, татары шли 20 колоннами, впереди каждой двигались по 2 отряда в 400 всадников.
У Тугула татары разделились. 30 тысяч при Нур-ад-дине[139] двинулись к Бахмуту, 20 тысяч с калгой[140] пошли на Орель, сам хан хотел напасть на Елисаветград, и еще 8 тысяч пошли на Польшу, к Лодыжину, где их ждали конфедераты, возглавляемые Потоцким, – 2 тысячи. В ожидании татар Потоцкий хотел поднять на восстание Брацлавское воеводство. Как видим, перейдя границу, татары основными силами направились на северо-восток и даже на восток вдоль своих земель. Незначительная часть пошла на северо-запад.
На Лодыжин, в сторону польских земель, татары шли двумя колоннами. Одну вел в качестве проводника князь Четвертинский, другую – некто Снятынский. В Лодыжине татары провели своеобразную мобилизацию вместо Потоцкого. Татарский военачальник «взял много пленных, которых, переодев в турецкое платье, поставил в турецкие ряды»[141].
Русские войска сразу же постарались блокировать вошедших на территорию Польши татар. Отряд Прозоровского из Ляховцов, оставив там 1 батальон, прошел на Константинов, чтоб зайти им с тыла. 19 января он сосредоточил там 12 эскадронов гусар, 300 егерей, 4 роты гренадер и 1 карабинерный полк, которые контролировали территорию от Базалии до Любара. Ту же территорию от Базалии до Любара прикрывали 700 казаков. На реке Горыни Измайлов и И.П. Подгоричани развернули 2 карабинерных и 2 гусарских полка. Бутырский полк встал в Заславле. Легкие войска И.Ф. Бринка выбросили разъезды до Балты, к Бринку на помощь выступили 2 карабинерных полка из Буйнова и Демонтова и 1 пехотный полк из Киева.
Одновременно Прозоровский начал формировать команды «из бродивших по Польше вооруженных украинских казаков, которые за деньги охотно вступали на службу и к нам и к конфедератам»[142]. Прозоровский упоминает о «знатном количестве казаков», «которых было по самой границе довольное число совсем вооруженных в партикулярных службах». Он боялся, что их мобилизуют конфедераты, и мобилизовал сам. Сборный пункт им он устроил в Виннице, а начальству донес: «Они и сами желание имеют лутче с нами, а не против нас быть»[143]. Начальство разрешило брать на службу лишь добровольцев. Прозоровский так и поступил. Кроме того, из турецких отрядов на нашу сторону переходили волохи и тоже хотели записаться на русскую службу.
19 января главные силы крымского хана подошли к Елисаветграду. Там стоял отряд генерал-майора Исакова – 3 полка пехоты (1800 штыков), 2 тысячи легких войск и 2 тысячи малороссийских казаков. Отряд генерала Г. Дальке – 2 полка пехоты, 4 полка карабинеров, 1 драгунский полк – наблюдал территорию от Днепра у Еремеевки вниз по Украинской линии. 1 батальон стоял в Переволочне, 1 – в Кременчуге. 4 полка находились около Запорожской Сечи, где в декабре 1768 года был бунт, но закончился еще до подхода этих полков.
Из Елисаветграда выступили вперед 2 тысячи легких войск под командой полковника князя И. Багратиона и 1 пехотный полк. Татары уклонялись от боев, грабили территорию возле Голой Каменки и Днепра. Жители старались укрыться в укрепленных селениях, которые тянулись от Елисаветграда до Днепра и были заранее укреплены на случай поэтапного отвода войск из Елисаветграда к этой реке.
20 тысяч ногайцев хотели занять Запорожскую Сечь, но лед был слаб, не держал. От Днепра ногайцы повернули к Елисаветграду и подошли к нему 25 января. К крепости к тому времени подошли подкрепления – 2 батальона, и 1 полк пехоты укрепился в Цибулеве. Сопротивление было пассивным. Русская конница была измотана разъездами и разведками, а 2 тысячи малороссийских казаков «по неспособности быть в поле, поставлены были на крепостном валу»[144].
Командующий 2-й армией Румянцев получил известия о татарском набеге около 27 января, когда подъезжал к Киеву, и пока он оставался в этом городе, получал все новые и новые сведения. Он позже послал реляцию Екатерине, что «не оставил, сколько скорость действий неприятельских позволяла, из того места, как генералу-майору Исакову, так и прочим командирам, мне подчиненным, посылать повеления о произведении в действо мер, мною устроенных, завременно на случай таковых покушений»[145].
От Елисаветграда ногайцев все же отбили, от Цибулева тоже, и они повернули на Уманщину. 30 января Румянцев получил рапорт «помянутого генерала-майора Исакова, что неприятель из Елисаветградской провинции прошел в Польшу»[146].
Проводниками у ногайцев были ротмистры Темберский и Стамбовский. По дороге ногайцы разоряли «польские» деревни. То же самое делали гайдамаки, которые «расплодились» в этих краях. В Вензувке – 300, в Ольшане – 100, в Крыловке – 120, в Богуславе – 900.
Русские войска двинулись следом на Новомиргород, кавалерия дошла до селения Архангельское.
27 января 30 тысяч татар во главе с Нур-ад-дином подошли к Бахмуту. Но эта крепость, вооруженная 60 пушками и 16 мортирами, татарского набега не боялась. Стоявший там отряд «рассеял татарскую толпу и, преследуя ее донскими казаками, отбросил до реки Тарнавки»[147]. При Бахмуте отличились донской полк Ефима Дмитриевича Кутейникова и полк походного атамана Тимофея Грекова.
С приходом татар конфедераты в Польше оживились. 28 января у Залещиков они напали на команду Сербского гусарского полка поручика Кусовцова. Гусары отошли к Гусятину. Еще одно нападение было на местечко Толстое, где стояли 30 гусар прапорщика Ключеровского.
В Гусятине с командой из Желтого и Харьковского гусарских полков стоял капитан Ангелов. Там же находился подполковник Попов с казаками и эскадроном гусар. 29 января Ангелов и Попов выступили на Ягольницы, стремясь отрезать пришедший в Толстое отряд Пулавского (400 пеших и 4 орудия). Конфедераты отступили на другую сторону реки, вслед за ними перешел реку Попов и вел с ними перестрелку до вечера, затем вернулся на свой берег.
Князь Четвертинский, один из вождей конфедератов, 30 января (10 февраля) издал манифест, что татары вступили в Польшу помогать конфедератам. Однако хан, трезво оценив, что русский командующий князь Голицын стягивает вокруг него войска, через три дня после соединения с конфедератами повернул назад. 1 февраля он отступил к Бугу.
«Опустошив, по обычаю, земли и врагов, и друзей, крымские разбойники, довольные ясырем, ушли за Днестр»[148].
Спокойно уйти хану не дали. 1 февраля полковник Бринк с 100 егерями, 1 орудием и 400 казаками атаковал в селении Крупы 2-тысячный отряд Потоцкого, в состав которого входили 600 турок и 200 татар. Погибли 50 турок. Потоцкий засел в Крупах, но вокруг были одни лишь казаки, и турки продолжили отступление. 2 февраля их догнали в Чечельнике, Бринк стал в ближайшем селе, а на конфедератов послал казаков под командованием донского походного атамана Поздеева, «которые имели стычку с неприятелем, во время которой убито на месте конфедератов с турками 44 человека. После чего подчаший Потоцкий, услыша, что убито много из турок самых лутчих людей, чрез местечко Рыбницу ретировался из Крупов за Днестр»[149]. Капитан Константин Палалов Черного гусарского полка и поручики Тотович и Маргажич еще два дня преследовали турок, убили 94, в плен взяли 80. У русских 1 был ранен, 1 пропал без вести. Уцелевшие турки и конфедераты ушли на Брацлав. Поздеев, согласно запискам А.А. Прозоровского, в русской армии имел чин капитана и командовал полком в 300 казаков[150].
Запорожцы использовали начало войны для достижения своих целей. Они пожгли селения по речкам Волчьей, Терской, Сухой и Мокрый Ялим, Торец и Кальмиус, от устья Самары до реки Конской. Пожгли все к югу от Сечи.
Запорожский атаман Калнишевский 3 февраля двинулся в степь на Перекоп, он не успел перехватить уходивших с добычей татар, они прошли берегом Азовского моря. Тогда запорожцы пошли по татарским селениям Якчойкрак, Карой Чокрак, Маячок, река Белозерка и сами стали брать добычу. Они пожгли аулы и сено и вернулись в Сечь 12 февраля «по девятидневном странствовании с изрядной добычей»[151]. После этого они стали отбирать в свою пользу селения с жителями у соседних губерний. Делали это очень хитро, «как скоро пошлют команду какое селение отнимать, то в то же время отправят депутата в Петербург с просьбой, что они обижены от Новороссийской губернии»