В III-й округ ополчения, как уже говорилось, входили ополчения Казанской, Нижегородской, Пензенской, Костромской, Симбирской и Вятской губерний.
Начальником пешего полка казанского ополчения был назначен подполковник Николай Никитович Чичагов, конного – майор Григорович.
Вначале дворяне Казанской губернии согласились дать в ополчение по 2 человека от каждых 100 ревизских душ, затем увеличили это число до 4.
По словам военного историка А.И. Михайловского-Данилевского, все губернии III округа жертвовали много разного оружия – сабель, палашей и т. п. Он говорит даже, что в домах там нигде не оставалось никакого оружия – все было отдано на нужды армии и ополчения.
Казанское ополчение состояло из одного пешего и одного конного полка (из 2 сотен). Из всех ополчений 1812 года это было самое малочисленное. Соединившись с Вятским ополчением, оно поступило под верховное начальство командующего всем третьим округом ополчений графа Толстого, коему для успешности формирования ополченских полков были подчинены все воинские команды, находившиеся в губерниях Нижегородской, Казанской, Пензенской, Симбирской, Костромской и Вятской, за исключением 3-го учебного батальона в Казани.
Когда сбор ополчений III округа пришел к концу, стали видны их недостатки. Граф П.А. Толстой обратился к императору с рапортом. Он просил выслать ему хотя бы 10 000 рублей для вооружения 4 батальонов, которые, рассыпавшись по всей линии ополчения, прикрывали бы ратников. Далее граф Толстой указывал на отсутствие артиллерии: «Столь слабо вооруженное войско не может стоять против артиллерии неприятельской и будет совершенной жертвой без оной». По его мнению, и ста орудий было бы достаточно, чтобы увеличить силу ополчения. Кроме того, он находил, что в ополчении слишком мало кавалерии, и просил присоединить к нему хотя бы два казачьих полка, следовавших из Оренбурга на Нижний Новгород.
Это прошение относится к сентябрю, а в октябре граф Толстой вновь обратился с той же просьбой к главнокомандующему действующей армии. Он докладывал, что в каждой роте имеется уже по 10 человек, обученных приемам заряжания ружей, и для этого употреблены были ружья из губернских цейхгаузов, которые только и годятся для учения. «Следовательно, – писал граф Толстой, – когда получим ружья, то посредством выученных 10-ти в каждой роте человек можно будет в походе остальных приучить к действию ружьем».
П.А. Толстой лично посетил в августе 1812 года Казанскую губернию. В ноябре, перед самым выступлением в поход, для III округа ополчения было назначено из Нижнего Новгорода и из Тулы 10 000 ружей.
Иван Архипов. Ополченцы в 1812. 1982
Казанское ополчение вместе с прочими ополчениями III-го округа было двинуто через Ннжний Новгород, Муром, Рязань и Орел в ноябре месяце 1812 года. Но в Малороссии повелено было этим ополчениям не останавливаться, а следовать далее на Волынь. Таким образом, в Отечественной войне полки Казанского ополчения активного участия не приняли, но в 1813-м году они приобрели честь и славу своему имени, храбро сражаясь под Дрезденом.
Наступил 1813 год, и ополчения были привлечены к активной деятельности – совместно с победоносными русскими регулярными войсками они приняли участие в освободительной войне. Пеший и конный полки казанского ополчения, продолжая состоять в корпусе генерала графа П.А. Толстого, по Высочайшему рескрипту от 25 мая 1813 года, данному на имя генерала от инфантерии князя Дмитрия Ивановича Лобанова-Ростовского, вошли в состав армии генерала от кавалерии барона Л.Л. Беннигсена.
Казанский пехотный полк вместе с 3-м Нижегородским составляли 2-ю бригаду ополчения. Армия Леонтия Леонтьевича Беннигсена, получившая название «Польской», была двинута к Дрездену.
Неизвестный художник. Портрет Леонтия Леонтьевича Беннигсена. 1810-е
Казанские ополченцы шли на Киев, далее – на Волынь. Когда они прибыли в Киев, их внешний вид произвел такое впечатление, что генерал П.А. Толстой, который проводил смотр, отметил «исправность» казанцев.
Затем ополченцы расположились в Волынской губернии, где провели два месяца на отдыхе и военных учениях, прежде чем выступить в поход. 12 июля 1813 года, после переправы через реку Буг, казанское ополчение соединилось с корпусом генерал-майора Н.С. Муромцева и вместе с ним прошло через Польшу, Силезию и Богемию. В начале сентября 1813 года ополчение достигло границ Саксонии и 30 сентября остановилось у селения Лохвиц, всего в 7 километрах от Дрездена. За время похода из 3280 ополченцев заболело 20 человек, умерло 2 человека.
4 октября эскадроны Казанского конного полка были направлены для поддержки отряда генерал-майора С.В. Дяткова.
В октябре 1813 года казанцы участвовали в блокаде и осаде хорошо укрепленной Дрезденской крепости. 25 октября они столкнулись с особенно жестоким боем, который продолжался весь день и всю ночь, и понесли ощутимые потери: 38 человек погибли и 170 были ранены.
До 1 ноября шла осада города, где казанцы были в первых рядах наступающих. Два раза французский маршал Сен-Сир пытался прорвать кольцо, но оба раза был отброшен. Бои были очень кровопролитными и продолжительными, но казанцы дрались мужественно, дрались стойко и в итоге вынудили французов капитулировать.
О подвигах офицеров Казанского пешего полка в боях под Дрезденом можно почерпнуть много интересных данных из наградных списков. В частности, командир полка подполковник Николай Никитович Чичагов находился со вверенными ему людьми с примерным мужеством во всех сражениях под Дрезденом, но особенно отличился 25 октября 1813 года, «личною храбростью и благоразумными своими распоряжениями способствовал к успешному окончанию дела», за что и награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость».
После сражения Н.Н. Чичагов писал: «Казанцы были выдвинуты на передовые позиции и сумели в непрерывных боях проявить огромную стойкость и мужество. Не имея подчас ружей, воины шли в рукопашную, убивая французов прикладами ружей, поражая их штыками. Все позиции были удержаны, все воины порасстреляли патроны, но позиций не сдали».
Батальонные командиры подполковник А.П. Селиванов и надворный советник И.А. Ростовцев были награждены орденами Святой Анны 2-го класса за отличие во всех сражениях под Дрезденом, a особенно за бой 25 октября.
Далее путь пролегал на север Германии. В декабре 1813 года под Магдебургом разгорелись ожесточенные бои. Осада и штурм Гамбурга, где находилась армия маршала Даву, длились почти пять месяцев. Жители Гамбурга, освобожденного в мае 1814 года, с радостью встретили русские войска. Татарский конный отряд также принимал участие в сражениях под Магдебургом и Гамбургом. Ратная доблесть многих казанских ополченцев, включая татар, была отмечена различными наградами.
Аннинским крестом за личный героизм был награжден татарин Агиев, произведенный за доблесть в младшие офицеры и ставший тем самым уже не крестьянином, а личным дворянином. Кроме того, каждому ратнику ополчения выдали по 5 рублей от государя в награду.
После сдачи Дрездена казанское пехотное ополчение было введено в состав гарнизона, занявшего город, и там оставалось до самого возвращения в Россию.
22 октября 1814 года последовал указ о роспуске ополчения, а 20 февраля 1815 года пешие ратники возвратились в Казань. Конные сотни в составе корпуса генерала П.А. Толстого, как уже говорилось, проследовали к Магдебургу для участия в осаде города. В январе 1814 года их перебросили к Гамбургу, но, не дойдя до него, они были остановлены в Брауншвейге, где пробыли до мая 1814 года. Они вернулись в Казань в конце мая 1815 года.
Весть об окончательном разгроме Наполеона была встречена в Казани всеобщим ликованием. 3 мая 1814 года в честь взятия Парижа был организован народный праздник. У Черного озера был устроен фейерверк и пущены искусственные огни. Народ весь день и далеко за полночь наполнял у сего озера площади, и ни одного человека не было во всей Казани, кто бы не принимал живейшего участия в этом общем торжестве.
Таким образом, мы видим, что казанцы свято выполнили долг свой перед Родиной. И память об этих славных именах должна жить в потомках.
Когда ополченцы вернулись в Казань, жители города торжественно встретили своих боевых героев-земляков: был устроен большой праздник в честь их возвращения.
Поутру, в девять часов, тысячи жителей Казани и других городов Казанской губернии отправились за речку навстречу ополченцам, которые под командованием Н.Н. Чичагова в военном порядке шли по правую сторону Казанки. Часто повторяемое «ура» наполняло улицы Казани и далеко отзывалось в окрестностях города.
Профессор Казанского университета Григорий Николаевич Городчанинов написал «Лирическую песнь на вступление Казанского ополчения в град Казань», которая ярко передает настроение жителей города в этот знаменитый торжественный день:
Идут к нам гости дорогие,
Сыны Отечества прямые,
С обвитым лаврами мечом.
И с поля Марсова оливы
Несут на мирны наши нивы
С венчанным славою челом.
Как милого встречая сына,
Спешит с объятиями мать,
Так, досточтимая дружина,
Сей град стремится вас принять!
Торжества, обеды, балы, вечера в честь славной дружины длились несколько дней подряд.
«Казанские известия» от 27 февраля 1815 года по поводу возвращения ополчения в Казань откликнулись следующими словами: «Благодарим храбрую нашу дружину, не отставшую в патриотизме и геройстве от прочих сынов Отечества других губерний. Участие их в священной брани есть навсегда прочное отличие их и награда».