И вот в Уфе появилась первая легенда, связанная с этими ценностями: якобы по прибытии в город вскрылась пропажа 8 пудов золота (а это примерно 131 кг). И, будто бы, делу не дали хода в связи со статусом подозреваемого – это был подполковник Солодовников, начальник Уфимского штаба контрразведки.
9 октября 1918 года Временное правительство из-за угрозы наступления красных переехало в Омск. Туда же отправили и составы с золотом – с заездом в Челябинск. Так вот, остановка поезда на Урале породила еще одну легенду. Местные историки-любители уверены, что несколько ящиков с золотом якобы были спрятаны в окрестностях станции Злоказово под Златоустом. Утверждается, что золото там закопали по приказу самого А.В. Колчака. Но вот только проблема: на тот момент он еще не был единоличным правителем, и распоряжаться ящиками с золотом по своему усмотрению он точно не мог.
В любом случае, составы с золотом прибыли в Омск. Там, в очередной столице белых, в ночь на 18 ноября 1918 года произошел переворот. В результате Директория прекратила свое существование, а Верховным правителем России был утвержден Александр Васильевич Колчак.
Впрочем, не все с этим согласились. В частности, забайкальский атаман Григорий Михайлович Семенов поначалу отказался признать власть Колчака на своей территории и подчинился, лишь когда ему стали грозить обвинением в измене.
Трамвай на Большой Проломной улице в Казани. 1910-е
Что же касается золота, то в мае 1919 года сотрудники банка начали его пересчет. На всех ящиках были проверены пломбы и печати, после чего актом от 10 мая 1919 года было подтверждено, что в Омске находилось золото на сумму 651 532 117 рублей (505 тонн). Кроме того, там хранилось золото, не включенное в государственный запас – золотые части приборов, принадлежавшие Главной палате мер и весов.
Летом 1919 года в здании Госбанка в Омске А.В. Колчак организовал выставку золотого запаса и редких драгоценных предметов для иностранных дипломатов, высших чинов командования союзными войсками и представителей прессы. Сделал он это для того, чтобы показать финансовую состоятельность своего правительства.
Однако в Омске «белые» продержались лишь до поздней осени 1919 года. 12 ноября адмирал Колчак покинул город, а вместе с ним – и его «золотой эшелон». Железнодорожные составы направились в Иркутск, ибо туда было решено перевести правительство.
Правительство и Ставка Колчака вынуждены были покинуть Омск, который 14.11.1919 без боя был сдан Красной Армии. Теперь Ставка вынуждена была «руководить» войсками, находясь в вагоне поезда, хотя и тешила себя еще надеждой, что вскоре восстановит свою «стационарную» деятельность, добравшись до Иркутска. Но это была лишь мечта. При таком массовом и быстром отступлении, в непрерывно меняющейся боевой ситуации, о реальном и квалифицированном руководстве государством и боевыми действиями из единого центра не могло быть и речи. При этом следует напомнить, что за поездом Колчака следовал эшелон с «золотым запасом» России. Это придавало особую специфику и важность начавшемуся железнодорожному марафону.
Главный управляющий делами Верховного правителя Георгий Константинович Гинс позже вспоминал, что союзники настойчиво уговаривали Колчака передать золото под международную охрану до Владивостока. Однако адмирал решительно отказал, заявив, что лучше отдать золото большевикам.
Георгий Константинович Гинс. 1910-е
И тут самое время упомянуть о так называемом Чехословацком корпусе, состоявшем из пленных чехов и словаков, бывших военнослужащих австро-венгерской армии, выразивших желание участвовать в войне против Германии и Австро-Венгрии. Их было более 60 тыс. человек. Корпус тогда был расквартирован вдоль Транссиба и на многих участках фактически контролировал железную дорогу. Чехи и словаки (а вместе с ними были еще румыны, сербы и представители других народов), когда война закончилась, хотели вернуться домой, и сделать это они планировали по морю через Владивосток. Однако Антанта сорвала достигнутое соглашение, и обманутый корпус с оружием в руках стал сам добиваться возвращения на родину. Проще говоря, он невольно оказался участником совершенно чужой для чехословаков гражданской войны. С мечтой добраться до морского порта чехословаки примкнули к «белым», обещавшим эвакуировать их на французских кораблях.
Чехословацкий корпус. 1918
Командование Чехословацкого корпуса прекрасно понимало, насколько существенной силой располагает. То ли в целях более быстрого продвижения своих солдатских эшелонов к Владивостоку, то ли чтобы оказать давление на Колчака, чехословаки постоянно задерживали «литерные» поезда адмирала, в том числе и «золотой эшелон», ломая голову, как бы повыгоднее продать этот столь желанный для большевиков «товар».
После шестидневного простоя в Красноярске А.В. Колчак совершил роковую для себя ошибку. Пытаясь побыстрее добраться до Иркутска, он решил ехать отдельно от своих войск, оставив при себе лишь личный конвой из 60 офицеров и 500 солдат. А в это время вокруг Транссиба действовали отряды повстанцев из большевиков и эсеров, которые устроили настоящую охоту за Колчаком и его золотом. Плюс 24 декабря под Иркутском начался вооруженный мятеж, поэтому союзники остановили состав адмирала в Нижнеудинске и взяли его под охрану, а фактически – под арест. И тут у адмирала не осталось выбора: либо чехословацкий конвой, либо попасть в руки врагов.
«Выяснение отношений» достигло кульминации 12.12.1919, когда в Красноярске чехи задержали поезд Верховного и, применив силу, отцепили паровоз, мотивируя это необходимостью подсоединить его к эшелону с убегавшими во Владивосток солдатами Чехословацкого корпуса, а также ссылаясь на очередь отправки санитарных поездов с ранеными.
Иркутский мятеж закончился победой эсеровского Политцентра, а правительство Колчака, члены которого прибыли в город раньше адмирала, было арестовано. Адмирал, оказавшийся в Нижнеудинске, решил распустить почти всю свою личную охрану и полностью доверил себя и «золотой эшелон» чехословакам. Похоже, Александр Васильевич надеялся, что ему удастся вместе с иностранными военными избежать красных и добраться до Владивостока, чтобы спастись.
Но на пути следования к Иркутску произошло ЧП. Во время стоянки на станции Тыреть исполняющий обязанности директора Госбанка Николай Станиславович Казановский вдруг обнаружил сорванные пломбы на одном из вагонов с золотом. Спешно созванная комиссия установила, что где-то на перегоне было похищено 13 ящиков с золотом на сумму в 780 тыс. рублей. Понятное дело, заподозрили охранявших эшелон чехословаков, но их командование все, естественно, отрицало, а возможности провести полноценное расследование не было. И состав вынужден был отправиться дальше.
Адмирала фактически предали. Когда состав прибыл в Иркутск 15 января 1920 года, чехословаки передали его эсерам, действуя по договоренности с командующим войсками Антанты генералом Морисом Жаненом и нарушая данные прежде обещания. Как говорится, ничего личного – просто эсеры пообещали обеспечить беспрепятственный проезд Чехословацкого корпуса до Владивостока и предоставить необходимое количество угля для паровозов. А вот версия о том, что Колчака выдали в обмен на золото, не получила убедительных подтверждений.
Вскоре власть в городе перешла к большевикам, эсеры передали им адмирала, и А.В. Колчака расстреляли. Так советская власть вернула себе остатки золота, утраченного при сдаче Казани за полтора года до этого.
Последнее фото Колчака перед расстрелом. 1920
Казалось бы, история закончена. Но вот только вопрос: а сколько золота к тому моменту осталось? Комиссия Ревкома проверила груз и обнаружила золота на 409 млн 625 тыс. 870 рублей. Это 317,5 тонн чистого золота. Именно столько вернули обратно в Казань. И именно столько было зачислено на баланс Центрального бюджетно-расчетного управления Наркомфина.
Интересно отметить, что Народный комиссариат финансов РСФСР в июне 1921 года составил справку, из которой следовало, что за период правления адмирала Колчака золотой запас России сократился на 235,6 млн рублей (или на 182 тонны). И что интересно, в некоторых ящиках, где некогда хранились золотые слитки, якобы были обнаружены камни.
Ряд историков утверждают, что чехословаки все же вывезли часть золота в Европу, где оно якобы осело в пражском «Легиябанке» (банке вернувшихся на родину чехословацких легионеров, ставшем одним из крупнейших банков Чехословакии). Эта версия во многом подкрепляется шумихой вокруг сомнительных капиталов «Легиябанка», поднявшейся в Европе в начале 1920-х годов. Однако, по уточненным данным, пропавшего колчаковского золота не могло хватить для основания банка. Тем не менее, за богатства, вывезенные из России, пришлось отвечать даже президенту Чехословакии Томашу Масарику и министру иностранных дел Эдуарду Бенешу. Однако им удалось объяснить своему парламенту, что «золотой эшелон» был передан сибирскому Политцентру, в частности – 7-й роте Иркутского полка охраны.
Томаш Гарриг Массарик. 1937
Сторонники версии о том, что чехословаки вывезли российское золото, указывают на выступление премьер-министра Карела Крамаржа перед русскими студентами в 1921 году. Как вспоминал русский эмигрант Николай Келин, который тогда учился в Карловом университете, премьер намекнул, что студенты получают помощь из средств, похищенных командованием Чехословацкого корпуса. И Чехословакия действительно помогала эмигрантам из России, потратив в рамках «русской акции» в 1921–1927 гг. в общей сложности 489 млн крон (приблизительно 170 млн долларов). Но это значительно большая сумма, чем та, которую чехословаки могли вывезти из России. Да и Карел Крамарж вполне мог иметь в виду не эти деньги, а материальные ценности, добытые белочехами путем военных реквизиций и в результате коммерческой деятельности во время пребывания в России. Эти доходы, скорее всего, и служили источником процветания «Легиябанка».