Пётр Шамшин. Вступление Иоанна IV в Казань. 1894
23 августа 1552 года московские войска начали осаду Казани.
Город, находившийся на высоком обрывистом холме у реки Казанки, был защищен крепкими дубовыми стенами и глубоким рвом. Крепость служила резиденцией хана и его знати, но не могла вместить большой гарнизон. В результате к моменту осады Ногайская Орда продолжала кочевать с кибитками и табунами в окрестностях татарской столицы. Передовые отряды русского войска следили за перемещениями Орды и старались предотвратить ее нападение на осадный лагерь.
Умелые действия воеводы Горбатого-Шуйского обеспечили успех осадных работ. Укрепленный лагерь был благополучно построен, но при этом казанцы постоянно производили вылазки. Они дрались отчаянно, однако несли немалые потери. А тем временем наступала осень, и всем хотелось скорее кончить дело.
Начав осаду Казани, русские окружили крепость траншеями, окопами («закопами») и турами, а в некоторых местах и тыном – плетеными щитами высотой 2,7 м.
В конце августа русские подвергли бомбардировке укрепления Казани. Пушки вели по городу убийственный огонь. Минных дел мастера подвели под крепостные стены глубокие подкопы. Руководил подкопными работами находившийся на русской службе «немчин» Розмысел и его русские ученики, обученные «градскому разорению». Именно они начали вести подкопы под крепостные стены для установки пороховых мин. По одной из версий, этим «розмыслом» был английский инженер Бутлер, и за отличную работу царь пожаловал ему имение в сотне километров от Казани, где позднее появилась Бутлеровка – семейное имение выдающегося ученого-химика Александра Михайловича Бутлерова, о котором будет рассказано ниже.
В один из дней взрыв порохового заряда разрушил колодцы, снабжавшие Казань водой.
30 сентября взлетели на воздух стены и укрепления около Арских ворот. После этого русские быстро заняли Арскую башню и подкатили туры (осадные башни) к Аталыковым и Тюменским воротам. Казанцы совершили вылазку и схватились с отрядами, прикрывавшими туры. Иван Грозный подъехал к войскам, воодушевил их, и они отчаянно бросились на татар. Битва закипела во рвах, на мостах, у стен и в воротах. Дым от пушечной стрельбы был такой густой, что ничего не было видно. Русские ворвались в город, и на улицах началась резня. Князь Воротынский требовал от государя подкреплений, резервных полков, но резервы стояли слишком далеко. С другой стороны, и Орда не смогла подкрепить казанцев ударом с тыла.
2 октября последовал общий штурм крепости. Русские войска с криками «С нами Бог!» массой хлынули к городу. В ответ со стен в них летели пули, стрелы и камни. Татары обливали атакующих кипящей смолой. А потом произошла всеобщая свалка – неустрашимая со стороны атакующих и отчаянная со стороны защищавшихся. Основная битва разгорелась на кривых улочках татарской столицы.
Казань пала, хотя противники были достойны друг друга.
Город был взят и пылал в разных местах; сеча прекратилась, но кровь еще лилась: раздраженные победители резали всех мужчин, коих находили в мечетях, в домах, в ямах; брали в плен только женщин и детей. Получив от князя Воротынского радостную весть о взятии Казани, Иоанн немедленно отслужил молебен; затем сам водрузил крест на том месте, где стояло царское знамя во время последнего боя. В этот же день на этом месте построена была деревянная церковь во имя Нерукотворенного образа Спасителя.
В тот же день Иван Грозный объявил князя А.Б. Горбатого-Шуйского казанским наместником, а князя В.С. Серебряного-Оболенского – его заместителем, дав им письменное наставление, 1500 человек боярских детей, 3000 стрельцов и много казаков.
11 октября 1552 года Иван Грозный выступил в обратный путь: сам царь поехал Волгой на судах, а конная рать пошла берегом во главе с князем Воротынским. 29 октября Иван Васильевич, которому, кстати, было в тот момент всего 22 года, торжественно вступил в Москву.
Так пала гордая столица грозного татарского царства. «Надо перенестись в XVI век, чтобы понять то впечатление, какое производили на современников эти слова: завоевано татарское царство!!!..» – говорит С.М. Соловьев; совершившийся подвиг считался необходимым и священным в глазах каждого русского человека. Каждому была понятна цель похода и его значение: теперь успокоятся русские области, постоянно разоряемые татарами; теперь не будут христианские пленники томиться в плену у неверных; теперь на месте басурманского грозного царства будет жить православный русский народ. С падением Казани Поволжье перестало быть неистощимым источником добычи невольников. <…> Русские казанский поход считали не только спасительным делом, но и религиозной заслугой, крестовым походом против ислама. Так понимали его и московское духовенство, и ратные люди.
Даже недоброжелатели тогда признали, что Иван Грозный, будучи одним из ревностных сторонников казанской войны, победил врагов, не щадя своего здоровья. Но в целом 22-летний царь довольствовался почетной, однако второстепенной ролью. На самом деле, в первые дни осады он участвовал в расстановке полков, ездил «во все дни и в нощи» вокруг татарской крепости. А в момент решающего штурма – 2 октября – он вдруг принялся усердно молиться в походной церкви. Дважды воеводы присылали к Ивану Грозному с напоминанием, что настало время выступать, но монарх не пожелал прерывать молитву. А когда государев полк наконец появился под стенами крепости, все уже было кончено. И, безусловно, это промедление дало пищу для всевозможных толков. По словам участника штурма князя Андрея Михайловича Курбского, в критический момент воеводы приказали развернуть государеву хоругвь у главных ворот «и самого царя, хотяща и не хотяща, за бразды коня взяв, близ хоругви поставиша».
По сути, во время всех трех казанских кампаний молодой Иван Грозный вынужден был повиноваться распоряжениям бояр, к которым он не питал особого доверия.
Одаренный от природы умом и наблюдательностью, Иван Васильевич отдавал себе отчет в двусмысленности своего положения, в сильной зависимости от собственной аристократии. Со своей стороны, боярский совет советовал ему не покидать Казань, дабы «довершить победу» и окончательно «замирить край». Но царь не послушал «стратегов» и поспешил в Москву.
Глава восьмая. Казань в составе Русского государства
После завоевания Казани Иваном Грозным началось строительство нового белокаменного кремля.
В 1556 году, по указу царя, для строительства нового кремля в Казань прибыли 200 псковских каменщиков во главе с Иваном Ширяем, а также зодчий Постник Яковлев (тот самый, что создал совместно с зодчим Бармой храм Василия Блаженного на Красной площади в Москве).
За шесть лет псковскими мастерами было построено так много, что Кремль изменился до неузнаваемости. В 1556–1562 гг. были возведены Тайницкая и Воскресенская проездные башни, стены между ними и главный кафедральный Благовещенский собор, который заложили еще в 1552 году – в тот день, когда Иван Грозный вступил в завоеванную Казань. Царь тогда сам выбрал место, где быть храму, и уже через три дня в поспешно возведенном деревянном соборе отслужили благодарственный молебен.
В это же самое время территория Кремля расширилась к югу, где также поднялась каменная стена с двумя круглыми угловыми башнями (Юго-Восточной и Юго-Западной) и Спасской посередине. А еще были построены Преображенская проездная башня (со стороны современной улицы Баумана), трапезная палата с церковью Николы Ратного, Лазные ворота (посередине восточного прясла за Юго-Восточной башней) и др.
Понятно, что постройки первого русского строительного периода дошли до нашего времени в искаженном виде, однако их легко отличить от более поздних кирпичных перестроек – по характерной белокаменной кладке и специфичным признакам псковской архитектуры.
Эдвард Турнерелли. Башня Сююмбике. Из альбома: Виды Казани. 1839
К 1630 году Казанский кремль превратился в мощную крепость, полностью обнесенную каменно-кирпичными стенами и имеющую 13 башен. К настоящему времени не сохранились Пятигранная, Преображенская и три безымянные круглые башни.
В посаде стали жить ремесленники, торговцы, которых переводили по указанию царя иногда целыми слободами из различных русских городов. Там же жил простой люд и неугодные Ивану Грозному бояре. При этом лояльные казанцы были переселены за посадскую стену в район за каналом-протоком Булак, у озера Нижний Кабан, где к XVII–XVIII векам сформировался уникальный ансамбль национальной татарской архитектуры – Старотатарская слобода.
В 1553 году в бывшем Казанском царстве вспыхнул мятеж, который, хотя вскоре был усмирен, но заставил московское правительство принять меры к скорейшему обрусению края. С этой целью в 1555 году была учреждена Казанская епархия, и Московским собором поставлен во епископа Казанского и Свияжского святитель Гурий.
Гурий (в миру Григорий Григорьевич Руготин) родился в 1500 году в Радонеже, и происходил он из семьи бедных и малоизвестных бояр. После покорения Казани и учреждения там архиерейской кафедры он был избран на нее архиепископом. Вместе с Гурием в Казань отправился его ученик и будущий преемник Герман.
Гурий, возглавив новую епархию, активно занялся миссионерской работой. За восемь лет его руководства Казанской епархией были основаны четыре монастыря, построен Благовещенский кафедральный собор и более десяти городских церквей.
В 1561 году архиепископ сильно заболел, и на большие праздники его приносили в собор на литургию, где он участвовал в службе сидя или лежа. Святитель Гурий скончался 5 декабря 1563 года и был похоронен в Спасо-Преображенском монастыре в Казанском кремле. 20 июня 1630 года его мощи были перенесены из этого монастыря в Благовещенский кафедральный собор.