– Благодарю вас, вы очень любезны, – с улыбкой произнес Геннадий Андреевич и выстрелил заведующему в голову. Затем начал вынимать из сейфа пачки денег и складывать их в большую хозяйственную сумку.
– А со мной что? – спросил Илья Степанович, когда Геша вышел из кабинета заведующего. – Вы же меня не убьете? – с надеждой заглянул в глаза Геннадия Андреевича товаровед.
– А что с тобой? С тобой – все в порядке. Я тебя убивать не стану, – искренне заверил приятеля Филоненко-Раскатов. – Ведь должны же быть какие-то правила приличия. Как я могу убить своего друга? Комса! – позвал он молодого подельника. И когда тот подошел, произнес, отвернувшись от Ильи Степановича: – Кончай его.
Комса, недолго думая, выстрелил товароведу в лицо.
Покончив с обеими продавщицами – одну застрелил Комса, а другую Сэм, – бандиты скорым шагом покинули магазин. Дойдя до перекрестка, свернули на Международную улицу и, протопав метров тридцать, сели в милицейский «Москвич».
– Ну, сколько там? – садясь за руль, поинтересовался Комса и оглянулся на пахана.
– Ты поезжай давай, – недовольно произнес Геннадий. – Нечего нам тут отсвечивать.
Когда «Москвич» тронулся, Геша поставил себе на колени хозяйственную сумку и принялся подсчитывать добычу. Через пару-тройку минут негромко произнес:
– Семьдесят три тысячи с копейками.
– Неплохо за десять минут работы, – довольно отозвался Комса и гоготнул: – Аж на двадцать пять косух больше, чем в сберкассе взяли. Че, давайте и дальше промтоварные лаухи[26] гимать[27]?
– Поглядим, – отозвался Геша. Сложив часть денег обратно в сумку, сказал: – Я взял тридцать пять косарей. Остальное ваша доля. Разделите между собой.
Где точно проживает пахан, ни Сэм, ни Комса не ведали. Где-то в Кировском районе – на этом познания подельников Геннадия относительно адреса обитания Геши заканчивались. Чем меньше людей знает, где ты проживаешь, тем большая вероятность уцелеть и не повстречать непрошеных гостей в синей милицейской форме и с пистолетами в офицерских кобурах.
Остановив «Москвич» с громкоговорителем на крыше и надписью на боку «М И Л И Ц И Я» недалеко от Дворца культуры имени 10-летия республики, Филоненко-Раскатов вышел из машины и, наклонившись к окну водителя, произнес:
– Даю пару дней на отдых. Предупреждаю: деньгами не сорить, внимания к себе не привлекать. До потери пульса водкой не нажираться. – После этих слов Геша сделал паузу, чтобы Сэм и Комса хорошенько запомнили: пить водку можно, но не до потери сознания. – Встречаемся в понедельник в одиннадцать, как обычно, в Лядском саду на скамейке у фонтана. И не надо опаздывать. Я очень не люблю ждать…
Вениамин Васильевич Власьев решил наконец приодеться. Деньги копил долго, без малого полтора года. Откладывал по пятьдесят-шестьдесят рублей в месяц. Пришлось отказаться от многих удовольствий, в том числе от посещений ресторанов и чайных – вкусно поесть Власьев очень любил, – и перейти на питание в общественных столовых. Пойти на столь серьезные жертвы заставили обстоятельства: пришла пора (и имелось таковое желание) полностью обновить свой гардероб. А он состоял всего-то из двух полосатых рубашек (у одной была заплатка на локте), вязаной безрукавки, потерявшего первоначальный цвет свитера, заношенных суконных штанов широкого покроя, заправляемых в кирзачи, утепленного ватой тяжеленного драпового пальто, также потерявшего первоначальный цвет и форму, кепки и меховой шапки из цигейки.
Прикопив нужную сумму, Власьев еще не один день решал, в какой именно магазин следует отправиться за покупками: большой промтоварный на улице Баумана или открывшийся год назад универмаг на улице Чернышевского – центральной улице города. Наконец выбрал магазин промышленных товаров на улице Баумана и отправился туда.
Прибыл он на место минут за сорок до закрытия магазина и долго выбирал себе одежду, прицениваясь, щупая материал, расспрашивая продавщиц про качество и покрой и без конца меряя понравившуюся одежду в примерочной. Уже были выбраны две белые рубашки – одна подешевле, для повседневной носки, другая, шелковая, подороже – на выход. Также дожидались оплаты очень понравившийся Вениамину Васильевичу шевиотовый костюм, состоящий из брюк широкого покроя и приталенного однобортного пиджака, казавшегося куцым из-за широких брюк; широкий атласный галстук в полоску и черные хромовые ботинки, в которые из-за великолепной выделки кожи можно было смотреться, как в зеркало. Дело оставалось за пальто и шляпой – этот головной убор начинали носить не только чиновники и партработники, но и рядовые инженерно-технические работники, к каковым Власьев вполне справедливо – он работал техником-технологом – причислял и себя. Вскоре шляпа из коричневого фетра была выбрана. В ней и новом костюме из шевиота он смотрелся настоящим франтом, сошедшим с киноэкрана какого-нибудь трофейного фильма. Вениамин Васильевич в очередной раз прошел в примерочную, где имелось зеркало в полный рост, чтобы примерить понравившееся коверкотовое пальто. Это была последняя из предполагаемых покупок. Он задернул занавесь, надел пальто и услышал металлический звук запираемого засова входной двери, после чего кто-то громко произнес:
– Всем лечь на пол! Это ограбление!!
Через щелочку между двумя половинками занавеси он увидел, как в магазин хозяйским шагом вошли трое милиционеров. Вениамин Васильевич еще подумал: почему служители порядка ведут себя, словно бандиты: лечь на пол… ограбление… Но через несколько минут, когда он услышал выстрел, понял, что это и есть настоящие бандиты. Просто они переодеты в милицейскую форму, чтобы половчее осуществить ограбление. Потом послышались еще выстрелы. Два последних, от которых застыла в жилах кровь, прозвучали совсем недалеко от примерочной…
Власьев не видел, кто конкретно из бандитов стрелял и в кого именно. Он застыл деревянным истуканом в закутке примерочной, отгороженной от близко происходящих страшных событий тонкой занавесочкой, к тому же не до конца задернутой и образующей щелочку, в которую он боялся глянуть. А вдруг бандиты заметят его глаза? Или почувствуют, что на них кто-то смотрит? Ведь так бывает: чувствуешь на себе чей-то взгляд, оглядываешься и видишь: да, на тебя смотрят…
На миг Вениамин Васильевич представил, как кто-то из этих троих, облаченных в милицейскую форму, вдруг решит проверить, нет ли кого в примерочной. Пойдет к ней и резко раздвинет половинки занавеси. А потом… увидит его.
«Ой, а чего это вы тут делаете?» – спросит бандит, внимательно оглядывая Вениамина Васильевича. А затем, осклабившись, достанет револьвер и выстрелит ему прямо в переносицу. На миг он увидит яркую вспышку. Горячий свинец проделает в его мозгу тоннель и вылетит наружу, вырвав из затылка кусок черепной коробки. В этот момент он обо всем забудет. Дальше – небытие! И не надо будет ни нового костюма, ни хромовых ботинок, ни фетровой шляпы. Ничего уже не надо будет. Потому как его, Вениамина Васильевича Власьева, тоже уже не будет… Все останется в прошлом, как и он сам.
Власьев не решился выйти из своего укрытия даже через полчаса после того, как бандиты покинули промтоварный магазин. Он так и стоял в примерочной, как истукан, боясь пошевелиться. И дышал неглубоко, таким образом, чтобы было не слышно даже ему самому. А потом приехали люди. Он слышал, как они ходили по торговому залу, переговариваясь между собой. Один из этих людей подошел к раздевалке и отодвинул занавесь. И увидел Вениамина Васильевича. Он стоял, зажмурившись, а когда его тронули за плечо, тонко вскрикнул и открыл глаза.
– Вы их видели? – не сразу спросил человек, тронувший его за плечо.
– Нет, – машинально ответил Вениамин Васильевич. Потом, взяв себя в руки, сказал правду: – Видел, когда они вошли.
– Сколько их было? – задал человек очередной вопрос.
– Трое, – ответил Власьев и стал снимать с себя пальто. – И одеты они были в милицейскую форму.
– Что? – переспросил человек, раздвинувший занавесь примерочной.
– На них была милицейская форма, – повторил Вениамин Васильевич, опасаясь посмотреть спрашивающему его человеку в глаза.
Потом Власьев повторил показания под протокол. Следователь в очках, что его вторично допрашивал, записал его данные, место жительства и работы и отпустил домой.
– Если вы нам понадобитесь, мы вас вызовем, – предупредил следователь и потерял к Власьеву интерес.
Так Вениамин Васильевич вернулся домой поздним вечером и без покупок. Придя в свою квартиру, он сразу разделся и лег в кровать, пытаясь поскорее уснуть. Но сон не приходил. Как только он закрывал глаза, в его голове возникали разные картины. Вот кто-то из бандитов заглядывает в примерочную. Находит его, спрашивает с ухмылочкой: «Ой, а чего это вы тут делаете?», после чего стреляет ему в лицо. Он даже видел себя с дыркой в переносице и с развороченным затылком, падающим на пол. И как его мозг, смешавшись с кровью, растекается по полу розоватой кашицей…
Закрыв глаза, Власьев понемногу отходил от случившегося, осознавая, что его спас счастливый случай. Хотя что понимать под счастливым случаем? Возможно, что на том свете за него крепко молилась покойная матушка, а может, в самый последний момент своим крылом его закрыл ангел-хранитель, не позволив ему умереть.
Забылся Власьев лишь под утро. Проснулся весь мокрый от пота и с головной болью. Долго лежал, уставившись в потолок. Потом встал, прошел на кухню и достал из буфета початую бутылку водки. Налил полный стакан и залпом выпил, не закусывая. Затем долил в стакан водку – получилось чуть больше половины, – достал кусок черного хлеба, посыпал его солью, после чего сказал вслух:
– С днем рожденья тебя.
Затем допил водку и стал жевать хлеб. На работу в этот день решил не ходить. Не каждому удается родиться дважды…