е едва ли было бы возможно». Последним доводом к увольнению были «накопление и медлительность рассмотрения дел», «необдуманность и необосновательность отдельных решений», «наклонность к притеснениям».
Так завершилось правление очередного казанского губернатора — Петра Андреевича Нилова, избравшего путь жесткой конфронтации по отношению к местному дворянству. Отрешение губернатора могло погасить конфликт, на время ослабить узел противоречий. Как правило, в таких случаях официально заявлялось, что причиной увольнения губернатора явилось несоответ ствие его личных качеств должностным обязанностям, просчеты в управлении, проявленная противоправная инициатива и т. д. Реальная же причина оставалась в зоне умолчания. Исследуемый контекст смены трех казанских правителей делает ее очевидной: местное дворянство желало видеть во главе губернии своего ставленника, а не коронного назначенца. Это могло стать прецедентом выборности губернаторов и привело бы к усилению дворянского представительства в местных органах власти, что в корне противоречило принципам министерской централизации. В качестве чрезвычайной меры в Казанской губернии была введена генерал-губернаторская форма правления. Разрядить локальный конфликт, возникший на институциональной почве, было поручено одному из опытных сенаторов-правоведов. И вновь проблема институционального конфликта была переведена в персонифицированную плоскость разрешения в счет личных качеств конкретных людей. В нашем конкретном случае выбор пал на вице-губернатора, казанского помещика Александра Яковлевича Жмакина. Утверждение его кандидатуры в должности гражданского губернатора — своего рода политический компромисс между Санкт-Петербургом и оппозиционно настроенным дворянством.
За время правления Жмакина все участники недавних событий постепенно отошли от «общественных дел». Князь Дмитрий Васильевич Тенишев переключился на обустройство своего семейства. В мае 1826 г. он женился на дочери купца 3 гильдии Анне Савиной. Их свадьба состоялась в селе Пановке Казанского уезда. От этого брака родились два сына — Александр и Николай, но семейная идиллия продолжалась недолго. Князь скончался в Санкт-Петербурге 18 октября 1829 г.[484] Его ближайший единомышленник, Григорий Никифорович Киселев, на склоне лет при содействии губернатора П. А. Нилова оказавшийся под судом, был позднее полностью оправдан, но к делам больше уже не возвращался. Преемник Киселева — полковник Александр Николаевич Евсевьев — трижды избирался казанским предводителем дворянства, затем в ноябре 1830 г. получил место пермского вице-губернатора[485].
Сенатор Владимир Юрьевич Соймонов в казанский период жизни окончательно подорвал свое здоровье, много сил унесла у него тяжба с П. А. Ниловым. В 1825 г. после непродолжительной болезни он скончался. После него нижегородским, казанским, симбирским, саратовским и пензенским генерал-губернатором был назначен Алексей Николаевич Бахметьев. С воцарением Николая I Петр Андреевич Нилов обратился к императору с просьбой пересмотреть его увольнение, но успеха в том не добился. 11 сентября 1828 г. его повторный запрос был отклонен решением Комитета министров и Нилов был отправлен в отставку. По данным Л. Б. Модзалевского, он умер в 1839 г.[486] Супруга его, Прасковья Михайловна, намного пережившая мужа, посвятила себя общественным заботам в качестве основательницы Киевского института благородных девиц[487]. А в Казани в течение следующих пяти лет (1825–1830) сменились пять гражданских губернаторов. Стабильность в кадрах начальников губерний здесь восстановилась лишь с появлением военных губернаторов.
Реконструкция противостояния властей в Казанской губернии подводит к пониманию, что в помещичьих губерниях Российской империи эффективность власти губернатора напрямую зависела от его отношений с предводителями дворянства, что выделенный им объем власти не позволял самостоятельно разрешать кризисные ситуации губернского управления.
Генерал-губернатор А. Н. Бахметев
Причина происходящего видится в противоречивости самой модели местного управления, созданной в условиях ликвидации института наместничества, когда законодатель с целью восстановления баланса властей усилил позиции предводителя дворянства, восстановил выборные начала в управлении и делегировал сословным учреждениям часть полномочий бывших наместников. Но, как показал казанский опыт, возникающие межличностные конфликты и противоречия между выборными и коронными представителями губернских властей привели к нежелательным результатам, к ослаб лению власти губернатора. Выход виделся в необходимости дальнейшей централизации бюрократического аппарата, комплексном усилении должностного положения начальников губерний. Постепенно внутриведомственный контроль стал вытеснять «надведомственные» проверки Сената. При Николае I коммуникативное пространство губернских властей стало наполняться сводками и донесениями жандармских штаб-офицеров.
Глава VI. Губернаторы в донесениях жандармских офицеров
При назначении на новое место жандармский офицер составлял донесение, в котором содержались обзор и характеристика губернии в целом. В нем обобщалась информация о предыдущих событиях административной жизни, высвечивались существующие проблемы. Текст донесения представлял интерпретацию общественного мнения жителей губернии о своих правителях. Подполковник Маслов по прибытии в Казань в 1831 г. докладывал: «Казанская губерния одна из тех, которая более всех заслуживала внимательного наблюдения… По сие время жители Казанской губернии с признательностью вспоминают об управлении губернатора Мансурова, в нем каждый находил доброго и справедливого начальника и покровителя униженных. Мансуров находил пользу свою делать по возможности добро, оно не имело влияние на ослабление правосудия, ибо добро им деланное имело основанием смягчение строгости законов. Тогда всякий гражданин был уверен в случае какого угнетения, ежели он обратится к начальнику губернии, найти защиту, основанную на строгой справедливости. Казанская губерния под управлением его благоденствовала. По смерти Мансурова был назначен губернатором граф Толстой при ограниченном уме, не любивший делать добро, переменил совершенно систему управления своего предшественника… Почему и начал употреблять средства к своему обогащению самым пагубным для благоденствия вверенной ему губернии. Места исправников в его время были обложены от 5 тыс. до 10 тыс. рублей в год… Заседатели от 2 тыс. до 5 тыс. Чиновники сие, заплатившие акциз, получали право выручать оные всеми способами от народа… Графу Толстому сходило все с рук до ссоры с губернским предводителем Киселевым, который решил обнаружить правительству действия губернатора. По прибытии сенаторов прежних чиновников правых и виновных отдали под суд, на места их определили новых, но дела не исправились… Губернатор Нилов не имел средств восстановить порядок, ибо он большую часть времени своего управления жил в С. Петербурге. Вице-губернатор Жмакин, пользуясь особенным покровительством сенатора Соймонова, назначен управляющим губерниею и, как видно, находил полезным следовать системе графа Толстого. Управлял губернией в продолжении нескольких лет… Управление последних двух начальников губернии было весьма непродолжительным…»[488] Это сообщение представляет собой обобщенный опыт управления губернией за последние годы, сложившийся в представлениях жителей Казани.
В. С. Турин. Казанский гостиный двор
К началу 30-х гг., в результате активной деятельности Секретного комитета 1826 г., верховная власть приступила к реализации преобразовательной программы в области местного управления. Подобная официальная сверка начавшихся реформ с «общественным мнением» не была излишней. Это предположение подтверждается еще одним документом, отложившимся в фонде секретного архива III Отделения по Казанской губернии под названием «О состоянии Казанской губернии, о состоянии губернского управления, о злоупотреблениях чиновников за 1826–1832 гг.»[489]. На самом же деле речь шла о событиях 1812–1826 гг. Вероятно, документ этот готовился специально. Внешне он представляет собой структурированную выборку из донесений жандармских офицеров. По содержанию это не что иное, как выражение ведомственной позиции III Отделения на результаты сенаторской ревизии 1819–1820 гг. Кратко, в пяти пунктах, перечислялись причины ревизии Кушникова и Санти, затем более подробно указывались причины увольнения губернатора Нилова. Лаконично и упрощенно было представлено состояние губернской администрации до и после ревизии Сената. Прописанные итоги были неутешительными: текучка гражданских губернаторов, злоупотребления уездных чиновников, продолжавших «кормиться» за счет местного населения. Шагом к исправлению происходящего стал указ от 27 января 1832 г., по которому в Казанской губернии генерал-губернаторская форма правления отменялась, вместо гражданских сюда вновь стали назначать военных губернаторов[490]. С этого времени должностные взаимоотношения жандармских офицеров и военных губернаторов заметно «потеплели», в делопроизводственной переписке появились сведения об их совместных действиях.
От общих наблюдений вернемся к жандармским донесениям первых лет, когда шла притирка нового ведомства с другими институтами власти, вырабатывались приемы межличностных отношений штаб-офицеров с начальниками губерний и министерствами. Это был период апробации нового механизма негласного надзора. Сами жандармы находились в поиске жанра собственных донесений: кто-то свои тексты озаглавливал как записки, кто-то как рапорты или донесения. В своей массе они представляли сюжетное, но вместе с тем разорванное повествование. Предмет надзора в фокусе интереса верховной власти казался еще размытым. Его конкретизация зависела от политического угла зрения конкретного штаб-офицера, персональный текст которого должен был утолить информационный ведомственный интерес. Содержащийся в донесениях жандармских штаб-офицеров информационный калейдоскоп о событиях на местах предоставляет возможность реконструировать цельные сюжеты об управленческой практике, составе чиновников, о персонах отдельных губернаторов, пополнить сведения о подробностях их увольнения.