– Вархенн, – лейтенант покачал головой, – ты перегибаешь. Скажи просто, что при взгляде на него чувствуешь, что нечто не стыкуется.
– Ага. Не стыкуется. Словно кто-то мне в спину из арбалета целится. К тому же, – Велергорф согнул четвертый палец, – я смотрел на его лицо, когда он впервые взглянул на тех тварей, которых мы убили. Я бы не хотел в тот момент встать у него на пути. Он тогда быстро успокоился, натянул маску, но какой-то миг был похож на безумца. Он знает больше, чем нам говорит.
Кеннет широко улыбнулся.
– Ты посмотри. Что за мир, в котором у каждого есть какие-то секреты. Это все?
Десятник опустил руку.
– Да. А разве этого мало, господин лейтенант?
Лейтенант вздохнул.
– Многовато, чтобы доверять, маловато, чтобы убить, Вархенн.
Велергорф кивнул в сторону нижней палубы.
– Ну так что с ним сделаем?
– Ничего. Попробую немного его разозлить, может, он что сболтнет, но давить не стану. А если мне удастся его уговорить спуститься с нами под палубу и мы вытащим оттуда наших, то расцелую его в бородатую морду и потребую для него дворянский титул. Подгони людей.
Велергорф отсалютовал.
– Слушаюсь. Внимание! Спускаемся! – рявкнул он во весь голос, а потом перегнулся вниз и крикнул: – А ты, чародей, хватит тормозить! Работа ждет!
Лейтенант вздохнул. Похоже, командир второй решил, что и он может позлить мага.
Палуба была липкой от крови, которая на черных досках оставалась почти не видна. Ее следы указывали, что мертвых бестий стянули в одно место и уложили уже после боя. Альтсин подошел к куче тел.
На глазок их было две дюжины. Вблизи они производили впечатление еще более отвратительное и чуждое, чем сверху. Некоторые выглядели как гончие, иные – как волки либо большие овчарки, третьи напоминали смесь больших котов и собак. Трое отличались массой – должно быть, весили несколько сотен футов, – а также когтями и клыками. Сущие медведи, как если бы некий бог медведей в миг творения страдал одновременно от похмелья и головной боли.
«Это он. Они…» Альтсин пытался понять туманные воспоминания Кулака Битвы. Но ему было непросто пробиться сквозь гнев, который заслонял все.
«Под конец Войн Богов тебя ведь изгнали из этого мира, верно? Даже верные обратились против тебя, а остальное Семейство, не желая рисковать в бою – а может, руководствуясь милосердием, – вытолкнуло тебя за Мрак… Что ты там делал? Кого встретил? Отчего эти чудища пробуждают в тебе, нет… в нас… не в нас, а, чтоб его, во мне такую ярость?»
О Владычица! Как же это разочаровывало! Вору хотелось подойти к ближайшей стене и треснуться об нее лбом. Он объял душу бога, а получилось, что изменилось совсем немного. У него были умения, но, как оказалось, ограниченные возможностями человеческого тела. Он обрел горсть воспоминаний, но у воспоминаний этих не больше общего с истиной, чем у дневника портовой шлюхи, который та ведет для потомков.
Глядя на мертвых чудищ, Альтсин чувствовал гнев, знал, что они чужды, что их не должно существовать, что их нужно стереть с лица мира… Урочища… Он упоминал офицеру что-то о чудищах из Урочищ, но не в них было дело. По сравнению с этими тварями создания из Урочищ казались ему почти домашними. Но если не считать невнятного омерзения, он не чувствовал ничего. Может, когда Кулак Битвы их встретил, он уже был погружен в безумие? Не потому ли его воспоминания полны эмоций, а не информации?
– Внимание! Спускаемся! – Над головой Альтсина появилось татуированное лицо десятника. – А ты, чародей, хватит тормозить! Работа ждет!
Новые и новые солдаты соскальзывали на нижнюю палубу и занимали свое место, приготовив оружие. Альтсин заскрежетал зубами и подошел к куче трупов. Велергорф был прав, он не затем сюда шел, чтобы задумываться.
Вблизи вор почувствовал запах этих животных. Неприятный, тяжелый, оставляющий в носу и во рту металлический привкус. И вновь воспоминания, унаследованные от Кулака Битвы, раздули его гнев. Он удержал этот гнев, взял в узду. Спокойствие – вот что ему сейчас понадобится.
Он оттянул ближайший труп чуть в сторону. Создание размером с крупную собаку весило наверняка фунтов сто; шкура его была серой, словно у мертвой акулы, тонкой и совершенно безволосой. Узлы мышц отчетливо выпирали под ней, будто, несмотря на смерть, животное готовилось к прыжку.
На короткой морде, похожей на морды бойцовых собак, выступали крепкие зубы, верхние клыки были явно длиннее нижних и торчали из-под верхней губы. Нос… носа не оказалось… зато где-то посредине между челюстью и глазами находилось отверстие, тоже наполненное зубами, мелкими и острыми, как иглы. Альтсин осторожно приподнял круглую голову твари и ощупал ее. Тварь обладала словно четырьмя челюстями, двумя комплектами зубов – меньших и бо́льших, – череп должен быть удивительно сложным, верхние зубы двигались независимо от нижних… И как же она дышала?
Почти на макушке, за короткими ушами, располагались два отверстия, окруженные мясистой кожей. Здесь? Как у дельфинов и китов?
По палубе вокруг Альтсина снова застучали военные сапоги, когда последняя группа солдат съехала вниз. Рыжий лейтенант бросил несколько приказов и подошел к вору.
– Все выглядят точно так же. Две челюсти, нос за ушами. – Офицер присел рядом с тварью и приподнял одну из ее лап. – Смотри, сустав выгибается и в одну, и в другую сторону, а его таз… – Он ткнул в заднюю часть твари. – Видишь? Он словно бы из хряща. Оно наверняка могло проходить сквозь отверстия размером с его голову.
– Ты уже их осмотрел?
Стражник встал, вытер руки о штаны.
– Да. Я должен был понять, что похитило моих людей. Все эти твари имеют схожее строение. Я слышал, что некоторые существа из Урочищ чужды настолько, словно происходят не из нашего мира.
– Все, что происходит из Урочищ, по определению не из этого мира, лейтенант. – Вор гордился этой фразой: она прозвучала именно так, как сказал бы ее чванливый маг. В этом не было слишком много смысла, но, произнесенная соответствующе авторитарным тоном, она приводила к тому, что казалось величайшей истиной.
На лив-Даравита, впрочем, особого впечатления эти слова не произвели.
– Именно. А потому, если уж мы о насущном, Желудь, не можем ли мы наткнуться на Урочище внутри корабля?
Хороший вопрос. По-военному короткий и конкретный.
– Нет, не думаю. Я никогда не слышал об Урочище, что не было жестко привязано к одному месту. Это как если бы тебе захотелось иметь подвижный вулкан.
– И? Что оно тогда?
Вопрос завис на миг в воздухе. Альтсин встал и пнул мертвую тварь.
– Ты об этом? Я вижу такое впервые в жизни. Никогда не слышал ни о чем подобном. Но я не дурак, который думает, что он умнее прочих, потому что нюхнул знания со страниц нескольких книг и научился пользоваться Силой. Не знаю, что находится под палубой, но, думаю, это не Урочище. Впрочем, твои люди ведь ничего не почувствовали? У них не было кошмаров? А этот шаман? Он бы знал, что находится недалеко от Урочища.
– А тебе многое известно о шаманах. Слышал о них в гильдии? Ты человек, полный неожиданностей, Желудь.
– Я? А ты? Откуда ты знал, что нечто поймало один из его духов? Твоя чародейка ни хрена не стоит, она не сумела бы такого почувствовать, а тогда – кто это сделал? А вот вторая девушка кажется слишком испуганной для нападения просто неких животных. Может, она знает о них нечто конкретное? Откуда она? Отчего твои люди не любят того чернобородого разбойника, который подле нее крутится? Ёлка вспоминал о Крысах… Отчего вы странствуете в сопровождении имперских шпионов и убийц? А?
Лейтенант смотрел спокойно, без выражения – словно сидел на самом неинтересном приеме на свете, слушая панегирики в честь нелюбимого хозяина. Был хорош.
– Не люблю людей, которые задают столько вопросов.
Ого, похоже, тут заканчивался долг Стражи перед ним за то, что он спас двух ее солдат. Но ведь речь и была как раз о том, чтобы установить эту границу.
– Да ты что? Ровно как и я, но мне кажется, что пока именно у тебя больше секретов. Повторю еще раз: не знаю, что это за твари и откуда взялись. Не знаю, отчего они на вас напали и почему похитили твоих людей.
Его удивила улыбка офицера. Дикая, с вызовом.
– А хочешь узнать?
Они нашли целых шесть спусков вниз, в темную, будто могила, пропасть под палубой. Три были замаскированы, причем довольно умело, но следы крови сбегающих тварей выдавали их положение. Три остались открыты, словно твари не сумели их затворить. Стражники же выбрали те, на которые им указали собаки, понюхавшие вещи исчезнувших. Казалось, что пойманных солдат затянули именно сюда.
Внизу находился большой зал добрых сорок футов в длину и ширину с дверьми в обеих концах. Твари выбрались наверх по чему-то вроде крутой винтовой лестницы, выстроенной посредине помещения. Это уж точно не было результатом работы клыков и когтей.
Вниз ушли сперва половина солдат и две собаки, которые сразу же принялись обнюхивать каждую дверь, а в это время Альтсин внимательно осматривал люк. Тот открывался наружу, а чтобы его затворить, хватало дернуть веревку, привязанную снизу. Таким фокусам можно обучить любую собаку – пусть даже средне сообразительную. Но ни одна собака не привязала бы веревку к люку. Даже чрезвычайно умелая.
– Чисто! – проорал снизу один из стражников. – Лосе взял след, господин лейтенант.
Офицер, наблюдавший за действиями Альтсина, склонился над дырой и крикнул:
– Показал только на одни двери?
– Так точно!
– Хорошо, Берф, заблокируй остальные – и идем дальше.
Ну, Горная Стража подходила к делам весьма методично. Никаких штурмов вслепую в глубину корабля, никакого бессмысленного геройства. Будь благословенна Мать, вся эта экспедиция не выглядела как удар безумцев, руководимых благородным идиотом.
Лейтенант, похоже, заметил выражение его лица.
– Что значит эта улыбка, Желудь? Нет, не говори. Ты нашел что-то интересное?