– Тише! – Соколянская бросила на нее умоляющий взгляд. – Жучки везде! Он не должен нас услышать! – Она вновь перешла на едва слышный шепот: – Я не прячусь и не бегу! Мне нужен этот визит в его суперлюкс! Там, на месте, все будет зависеть от ситуации! Если я увижу, что все под контролем, то сделаю это! Отказать ему можно, только если он поведет себя как деспотичный извращенец! Это закупоренный подземный бункер, чуть ли не единственное безопасное место на всей планете! Куда ты спрячешься от его хозяина, если он решит, что ты его динамишь и издеваешься, и взбесится?! На улицу выбежишь?! Это тебе не Москва! Тут нельзя становиться его врагом! Нужно или сразу отказаться, пока все не зашло слишком далеко, или дать ему то, что он хочет, но на выгодных условиях! Я охочусь за ним четвертый месяц, когда выдастся второй такой шанс? У него полно любовниц и очередь из претенденток загибается за угол!
– Тогда я не понимаю, чего ты от меня хочешь, – Ингеборга постаралась говорить так же тихо.
– Мне срочно нужна биорегенеративная контрацепция! – прошептала Кристина. – Но так, чтобы он не знал!
– Разрешение на БРК подписывает лично Брилёв, – ответила Ингеборга. – Мы же сами ему жаловались на огромные очереди и нехватку химических реагентов.
– Я знаю! – голос Кристины снова стал почти неразличим. – Инга, зая, умничка, киса, сделай что-нибудь! Я боюсь рисковать, мало ли как там все пройдет, а у меня овуляция была три дня назад! Но он ничего не должен знать! Если он узнает, что я сделала БРК, то все поймет! А все должно выглядеть так, как будто я приняла решение за секунду до того, как пошла навстречу его желаниям! Тут очень важно заставить его хотеть, но не быть уверенным, что получишь! Тогда он будет готов пойти на более выгодные для меня условия! Для него все должно быть совсем не прямолинейно, а наоборот! Он до последнего не должен понимать, получит меня или нет! Чем больше пообещает, тем проще потом будет ловить его за язык! Короче: там все будет решаться в реальном времени! Нельзя, чтобы он узнал, что у меня БРК! Инга, помоги, я тебя умоляю!
– Ладно, я подумаю, что можно сделать, – согласилась блондинка. – Только не сегодня. Через двадцать минут люди с поверхности начнут возвращаться. Работы будет невпроворот.
– Когда? – Кристина подалась к ней вплотную. – Мне нужно сказать ему что-нибудь, чтобы он не заподозрил, будто я его динамлю! Если он обидится и станет меня игнорить, все придется начинать заново!
– Завтра, в процессе работы, я что-нибудь придумаю и предупрежу тебя, – пообещала Ингеборга. – Попроси у него паузу в пару суток, если надо – сошлись на меня, я подтвержу, что у тебя в эти дни не будет свободного времени.
– О’кей! – облегченно вдохнула Кристина. – Я скажу ему, что буду свободна через три дня! Точное время должен назначить он, он же центр мира, значит, это его привилегия. Эксклюзивная леди с высоким интеллектом никогда не будет ставить сильному мира сего жесткие сроки, она же понимает, что он может быть на заседании правительства и так далее! Сжимать кулак, в который ты его посадишь, нужно постепенно, чтобы он сам не заметил, как начал ходить перед тобой на цыпочках! В первое время он должен быть уверен, что он контролирует все, а ты просто супер-френдли и вообще идеал женщины в его понимании! Инга, зая, ты уверена, что сделаешь это за два дня? Если он назначит время, передумывать будет очень невыгодно!
– Успею, – блондинка продолжила есть. – Там ничего сложного, реагенты я получу по спискам других процедур, они много для чего подходят, да и ради одного раза много не надо, никто не поймет. Главная проблема, как сделать так, чтобы Искусственный Интеллект не оставил в лог-файлах данные о проведенной БРК. Логи хранятся на центральных серверах Центра, это ведомство инженерной команды Миронова. После приказа Брилёва о запрещении БРК без его личного разрешения инженеры прописали в логах специальный фильтр, который сразу предупреждает их о проводимой БРК. Не надо даже заходить в архивы и устраивать поиск, процедура только началась, а они уже видят, санкционирована она Брилёвым или нет.
– Я знаю, – с досадой подтвердила Кристина. – Мне Карен рассказывал. Они сделали это для борьбы с черным рынком, чтобы знать, когда Зарема мутит за их спинами. В этот фильтр вписали не только БРК, туда все включили, чем она приторговывала. Теперь этой овцы больше нет, а фильтр остался! Нам они тоже не доверяют!
– Как видишь, не без основания! – Ингеборга улыбнулась. – Мы уже устроили заговор!
– Нам можно! – возразила Кристина. – Мы не какие-то там телки со второго уровня! Мы уникальные медицинские специалисты, единственные на весь бункер! Кесарю – кесарево!
– Сечение? – с серьезной миной уточнила Ингеборга.
– Не каркай! – ужаснулась Кристина. – Только этого мне не хватало! Инга, на тебя вся моя надежда! Если у меня все получится, будем жить как императрицы! Я тебе клянусь!
– И станешь ты владычицей морскою, – тихо вздохнула блондинка. – А я стану императрицей медотсека. То есть для меня ничего не изменится.
Кристина открыла было рот для возражений, но Ингеборга многозначительно продемонстрировала ей вилку с наколотым кусочком сыра, не позволяя той продолжить разговор:
– Кристи, дай поесть, времени мало! Я все поняла и помогу тебе с БРК, сказала же!
– Я не об этом, – все так же тихо произнесла Кристина. – Ты у кого эпиляцию делала?
– Что? – удивилась Ингеборга. – Я ее не делала.
– Я же видела. – Соколянская бросила на нее укоряющий взгляд. – Мне еще тогда показалось, когда Порфирьев тебя в БР укладывал, но это он тебя раздевал, и я в шоке была, только потом поняла. А сейчас специально внимание обратила, когда ты на ложе лежала. У тебя волосинок везде очень мало, и они совсем короткие, два миллиметра. А руки и ноги вообще чистые. Это бразильская эпиляция лазером, ты делала ее около двух месяцев назад, то есть уже в «Подземстрое», скажи у кого?! Я до войны тоже делала только лазерный бразиллиан, но времени прошло много, нужно обновить! Я должна в глазах Брилёва выглядеть идеально, но в Центре не осталось ни одного косметического кабинета, никак не могу найти специалиста! – Кристина испуганно спохватилась: – Или ее убили террористки?!
– Не делала я ничего, – повторила Ингеборга. – У меня всегда так было. На мне особо волосинки не растут, как-то повезло с этим. Лет пять назад я хотела сделать модную эпиляцию, даже с мамой советовалась. Она сказала, что пока волосинок почти нет, то спешить не стоит. Если начнут отрастать – то сделаем. Но отрастать они не начали, и до эпиляций дело так и не дошло. А что, ты считаешь, что мне уже пора?
– Я была уверена, что ты делаешь это как минимум несколько лет, – в голосе Кристины послышалась легкая досада. – Жаль, придется выходить из положения своими силами. Как только Брилёв сядет на мой крючок, я разведу его на персональный салон красоты! Заодно подзаработаю! А тебе можно не заморачиваться.
– Точно? – Ингеборга изобразила подозрение. – Или ты снова увидела во мне конкурентку?
– В тебе? – Соколянская прыснула, но тут же поправилась: – Прости, зая, я не со зла! Вырвалось по глупости! Это не из-за шрамов, ты не подумай! Просто блондинка, тем более натуральная, не может быть конкуренткой рыженькой девушке. Ты только не расстраивайся, во всем есть свои плюсы: из-за того, что ты блондинка, у тебя волосинки с кожей сливаются, даже я с первого взгляда решила, что у тебя свежая глубокая эпиляция! А вот у меня волосинки рыжие, их видно сразу, даже если отросли всего на миллиметр! Раньше из-за этого приходилось постоянно нести расходы, эпиляция в хорошем салоне стоит недешево. Сейчас вообще придется по старинке. Но, если тебя волнует эта проблема, я спрошу у Порфирьева, как с его точки зрения должна выглядеть твоя зона бикини!
– Спроси, – блондинка продолжила жевать. – А то я стесняюсь.
– Вообще-то это был стеб, – вытаращила глаза Соколянская. – Ты же не думаешь, что я подойду к нему с этим вопросом!
– Нет? – опечалилась Ингеборга. – Жаль. Ну ладно тогда. Давай уже поедим, а то остынет совсем.
Ужин удалось закончить за пару минут до того, как с поверхности начала прибывать очередная рабочая бригада. Кристина осталась готовить приемный покой к наплыву пациентов, и Ингеборга вернулась в операционную. Последующие четыре часа она была полностью погружена в работу, потом в графике возникло сорокаминутное окно, и блондинка выглянула в диагностический кабинет.
– Света, проследи за биорегенераторами, ладно? – попросила она Яковлеву, заступившую на смену после Соколянской. – Я немножко посплю, а то глаза слипаются. Разбудишь, если что-то срочное? Света? – Ингеборга увидела печальное лицо подруги. – У тебя что-то случилось?
– Карен хочет меня бросить, – трагически всхлипнула Яковлева. – Я нашла сегодня в сеточке сливного отверстия его ванной женский волос! Не мой!
– Ты уверена? – засомневалась блондинка. – Может, волос все-таки твой? Что там можно разглядеть, в этом сливном отверстии! Как ты вообще его увидела!
– Я всегда проверяю его постель и ванную! – возразила опечаленная Светлана. – Расправляю складки простыни, смотрю под подушками и в сливные сеточки раковины и джакузи. Это не первый раз, раньше я уже дважды находила чужие волосы в ванной! Но тогда он все отрицал! Говорил, типа, наверное, это уборщица обронила, когда мыла джакузи. А я верила, как дура!
– Ну… – Ингеборга замешкалась, не зная, как успокоить подругу. – Может, он не врал? Может, так и было? Они же не сами убираются у себя в номерах, кто-то из уборщиц мог выронить собственный волос. Они, конечно, носят шапочки, но один волос вполне мог выпасть…
– Я тоже так думала! – снова всхлипнула Светлана. – Но на всякий случай истерила перед ним, чтобы был в тонусе! А сегодня он, вместо того чтобы опять пойти в отказ, пять минут рассказывал мне о том, какая тяжелая у него работа, какой огромный груз ответственности ему приходится нести и как важно в его положении иметь душевный комфорт! А душевный комфорт невозможен без гармонии с собственными убеждениями, а убеждения требуют от него чтить Коран, а по Корану Аллах позволяет правоверному иметь четыре жены… – Яковлева заплакала. – Он что-то там еще про наложниц говорил… я уже не слушала, орала на него, как сумасшедшая, думала, это поможет, как обычно… А он грубо вытолкал меня за дверь! – Она протянула блондинке руку с красующимся на запястье свежим синяком: – Вот!