– В химчистку, – поправила ее «снежинка». – Нам надо в химчистку, она обслуживает первый уровень, двуспальные комплекты такого формата есть только там. Прачечная занимается вторым уровнем, это они притащили сюда это белье! – Охранница кивнула на зажатый в руках Ингеборги комплект. – Мы можем сами все отнести, но если вы явитесь в химчистку лично, эффект будет мощнее!
К тому моменту, когда они вышли из президентского люкса, «снежинок» возле номера было уже шестеро. Ингеборга поняла, что не меньше половины охранниц в данный момент являлись отдыхающей сменой, включая Булавку, но все равно пришли ей помочь. Две «снежинки» дежурили прямо в дверях, не позволяя им закрыться, остальные разбились попарно и заняли позиции в десятке метров по обе стороны от дверей и бесцеремонно прогоняли зевак. Охранницы с электрическими дубинками в руках направлялись к каждой не в меру любопытной даме, приблизившейся к президентскому люксу, на их взгляд, чрезмерно. И женщины спешили ретироваться подобру-поздорову.
– Это обязательно? – Ингеборга неуверенно покосилась на суровых «снежинок».
– Пусть не расслабляются! – воинственно ответили ей. – Им лишь бы языки почесать, из чего угодно грязь сделают! Меньше знают – меньше проблем! А слухи реальной картины не дают, вот пусть и гадают, что здесь произошло! Не бойтесь, док, мы вас в обиду не дадим!
– Пойдемте, док, девочки тут разберутся, – Булавка забрала у нее постельное белье и вручила одной из охранниц. – Нам к лифту!
Две «снежинки» остались охранять открытую дверь, остальные образовали вокруг Ингеборги кольцо, и процессия двинулась по коридорам. До центрального коридора дошли спокойно, дальше стало довольно людно, и «снежинки» принялись требовательными командами расчищать путь. При виде врача, оказавшегося вне медотсека, прохожие очень удивлялись, и на Ингеборгу устремлялись десятки любопытных глаз. Какие-то женщины пытались задавать ей вопросы относительно своего здоровья и времени возобновления приема пациентов, но «снежинки» не дали ей остановиться и на ходу велели всем ждать новости в сети в ближайшее время. В лифт кроме нее охранницы никого не пустили, и шумный второй уровень скрылся за смыкающимися дверьми.
Ее появление в химчистке действительно вызвало фурор. Работницы сначала очень испугались, решив, что она пришла с претензиями возвращать плохо выстиранное белье. Но услышав суть вопроса, расслабились и бросились помогать. Быстро выяснилось, что заявки из президентского люкса из-за какой-то не то ошибки, не то злого умысла действительно направлялись в прачечную второго уровня, и так было заведено еще до мятежа террористов. Виновных в этом уже не найти, потому что после уничтожения террористов персонал прачечной сменился полностью. Тем более что в заявках прачечной запросов из президентского люкса не числилось уже очень давно. Взглянув на дату последней, Ингеборга лишь тихо вздохнула.
У Порфирьева просто не было времени помнить о каких-то заявках. Он либо был в экспедиции, либо работал в ангаре, либо лежал в биорегенераторе после всего этого. Капитан приходил в свой номер, мылся, спал и возвращался на поверхность или в медотсек. Он даже в спортзале бывал чаще, чем у себя дома. Пока в Центре еще существовал спортзал. Получается, что свою одежду он стирает сам, чтобы не тратить время на ожидание. Она запоздало вспомнила, что однажды видела в ванной президентского люкса форменную камуфляжную футболку, висящую на полотенцесушителе.
Твердо решив отныне заниматься всем этим лично, несмотря на капитанские возражения, Ингеборга заполнила заявку на все, что требовалось, и поинтересовалась, когда она будет исполнена. Ей немедленно выдали на руки все, что было в списке, и заверили, что так будет и впредь, надо только не забывать подавать заявку, потому что химчистка катастрофически перегружена, и отследить все это самостоятельно не в состоянии. Пока девушка благодарила сотрудниц, «снежинки» забрали у нее вещи, образовали вокруг свое защитное кольцо и доложили, что все готово для возвращения.
– Я не ожидала, что все окажется так просто, – поделилась с Булавкой Ингеборга, когда «снежинки» завели ее в лифт. – Думала, придется долго ждать или приходить туда на следующий день.
– На самом деле все просто невероятно сложно, – Булавка лишь покачала головой. – Раньше прачечная и химчистка были общие, так очередь на обслуживание занимала две недели. При этом администрация обслуживалась вне очереди, и внеочередная очередь длилась дней пять. Потом прачечную и химчистку разделили. Очередь на втором уровне выросла еще сильнее, очередь на первом сократилась, но все равно нужно ждать без постельного белья минимум пару суток. Постельного белья не хватает, его в «Подземстрое» столько просто не было. А то, что было, не подходило к нашим реалиям. Много двуспальных комплектов для люксовых номеров и мало односпальных для эконома.
Она на секунду замолчала, вспоминая собственное появление в «Подземстрое»:
– Когда у нас возникло ужасное перенаселение, первая администрация, еще до Брилёва, выдавала на руки много белья, потому что людям не на чем было спать. Тогда стоял такой сумбур, что за этим следили неважно. Я бы сказала, за этим вообще не следили. Многие люди попали сюда без серьезного багажа, некоторые вообще с пустыми руками, поэтому ателье и нелегальные умельцы из постельного белья начали делать сменное нижнее белье и тому подобное. Когда Брилёв пришел к власти, он ввел везде жесткий контроль, но многое уже было утеряно или разворовано. С тех пор с постельным бельем тяжело. Из лишних двуспальных комплектов делают односпальные, что-то идет на пошив форменной одежды для работников Центра, особенно на биофермах, там же поддерживается специальная микросфера. В общем, тканей остро не хватает, и с постельным бельем дефицит. На втором уровне особенно.
Лифт остановился, и «снежинки» вывели ее на второй уровень. Охранницы сомкнулись вокруг врача, одаривая прохожих суровыми взглядами, и процессия двинулась в сторону подуровня медотсека. Булавка скользнула презрительным взглядом по нарядно одетым девушкам, прогуливающимся по отрезку центрального коридора «лифт – медотсек», и продолжила:
– Но это их проблемы. Нам своих хватает, у нас тоже очереди в несколько дней, и не только в химчистку. В ателье вообще просто так не пробиться! Вас обслужили вне всякой очереди, док, потому что вы док! Это приказ Начальника Центра. Этим приказом очерчен узкий круг специалистов, чьи потребности должны перекрываться вне очередей и без ожидания. В него входит инженерная команда капитана Миронова, спецназ Абрека, Карен, Арарат, Варяг и вы. Я даже не знаю, как так получилось, что заявку Варяга не приняли. То-то в химчистке так испугались! Если Карен узнает, кого-нибудь вышвырнут на второй уровень!
– Не вышвырнут, – Ингеборга вновь вздохнула. – Варяг просто не подавал заявку. Он об этом забыл. Ладно, неважно, теперь этим буду заниматься я.
– Если позволите, док, мы сами там все застелем и закроем дверь, – предложила Булавка. – Вас в медотсеке очень ждут, у Яковлевой паника с самого утра, там кто-то умер после отъезда экспедиции.
– Вы меня этим очень выручите, – согласилась блондинка, всматриваясь в очередное сообщение от ИИ медотсека, всплывающее на дисплее коммуникатора. – Тогда возвращаемся в медотсек.
Пара «снежинок» с поклажей из химчистки в руках отделилась от ее кортежа и свернула в боковой коридор, ведущий к президентскому люксу. Остальные принялись хлестать прохожих суровыми взглядами с удвоенной энергией. Возле входа в подуровень медотсека уже начал скапливаться народ, ожидающий возобновления приема населения, но пост Службы Безопасности никого внутрь не пропускал, ссылаясь на отсутствие приказа. Кто-то из жительниц выкрикнул Ингеборге вопрос и чуть не получил от «снежинок» электрической дубинкой. Больше желающих нарушать установленные правила не нашлось, и эскорт вошел в подуровень. Там обнаружились рабочие, демонтирующие часть организованного Кристиной временного стационара. Никто не ожидал, что выживших будет так мало, большая часть временного стационара не пригодилась, и теперь туда помещали жительниц второго уровня, заболевших во время периода спецобслуживания. Ингеборга следом за Булавкой протиснулась между разобранными кроватями и кипой матрасов и увидела Кристину, отдающую распоряжения рабочей команде.
– Инга! – Соколянская устремилась к ней, едва заметив «снежинок». – Как ты? Мы очень волновались! Ты в порядке? Он тебя не обидел?
– Со мной все хорошо, – без особых эмоций ответила блондинка. – Он как всегда меня спас. Похоже, для меня это становится нормой. – Она кивнула в сторону рабочих: – Зачем ты разбираешь стационар? Он наполовину занят пациентами.
– Толпа видит свободные койки и начинает косить под больных всеми правдами и неправдами! – по лицу подруги скользнула брезгливая гримаса. – У них теперь новый способ попасть на прием, минуя очередь! За день охрана привезла уже десятерых! Вот увидишь, половина тех, кто лежит здесь, тяжело больными не окажутся! Решила разобрать лишние койки, чтобы не дразнить толпу! Уже попросила Брилёва, чтобы ввел жесткие санкции за преднамеренное введение в заблуждение сотрудников Службы Безопасности, приказ скоро последует!
– Как знаешь, – равнодушно пожала плечами Ингеборга. – Занимайся этим сама, у меня много дел. Сейчас не до псевдобольных.
– Не волнуйся, зая, я все порешаю! – уверенно заявила Соколянская. – Иди работай, там Светлана без тебя с ума сходит! У нее кто-то умер, пока тебя не было, и она в ужасе, боится, что умрет кто-нибудь еще!
– Кто-нибудь умрет в любом случае, – флегматично произнесла Ингеборга, направляясь к люку в медотсек под опешившим взглядом Кристины. – Но на самом деле всем пофиг. Поохают пару дней и забудут.
В приемном покое к ней бросились практикантки, наперебой сообщая о куче проблем, но она жестом остановила поток сумбурных докладов:
– Свяжитесь с биофермами, найдите сотрудницу Ханнанову. Я жду ее здесь через два часа, и чтобы никаких опозданий! Как только я скорректирую график работы, получите дальнейшие указания.