– Если он упадет посреди дороги, – здоровяк обвёл собравшуюся толпу пристальным взглядом, – то станет обузой. Его придется нести обратно, и операцию придётся свернуть. Это бессмысленно.
– Бросьте меня там, – отмахнулся старый техник. – Мне будет уже всё равно.
– Мне будет не всё равно, – невозмутимо парировал Порфирьев. – Этот вариант отпадает. Нужны люди, способные пройти шесть километров по развалинам без привалов и передышек. Чем быстрее вернёмся, тем меньше облучимся.
– Если дадите время отъесться, я пойду, – выступил из толпы пожарный из Нижнего Новгорода, тот самый, что предлагал Порфирьеву помощь в раскопках норы на поверхность. – Сейчас с голодухи желудок режет так, что ноги не держат. В таком состоянии я далеко не уйду.
– Почему вы не записались в продовольственные команды? – возмутилась одна из активисток.
– Я записался, – ответил пожарный. – Но я живу в тоннеле, в дальнем вагоне. Пока узнал, что идет запись, пока дошёл, пока через толпу пролез – короче, я там в предпоследней команде, мне ещё долго ждать своей очереди. Пусть кто-нибудь со мной поменяется, что ли?
Желающие поменяться нашлись, но ещё двоих добровольцев не было, и нужное количество всё равно не набиралось. В итоге Порфирьев устало махнул рукой.
– Ладно, хоть один, уже что-то. Меняться смысла нет, только время зря потеряем, пока ты будешь после магазина отлёживаться. Пойдем, я найду, чем тебя накормить. Заодно объясню, что и как. – Он обернулся к Антону: – Ты пойдешь с нами, так что планируй свои дела заранее.
– Я?! – Антон спешно засеменил за удаляющимися амбалом и пожарным. – Я не могу! Мне нельзя рисковать! У меня дети! Кто о них позаботится, если со мной что-то случится?!
– Подумай о том, что с ними случится, если ты не пойдёшь, – на лице Порфирьева на краткий миг мелькнула брезгливая гримаса. – Если мы найдем надёжное убежище, нам предстоит самое трудное: убедить их принять нас. Ты инженер-механик, а в специализированном убежище хватает достаточно сложных механизмов. Не факт, что все штатные специалисты по ремонту, обслуживанию и так далее успели добраться до места работы. Пробки были огромные, очереди ещё больше, времени оказалось слишком мало, а тут ещё выходные. Никто не ожидал. У них может быть дефицит кадров, восполнить который в их интересах.
– Это слишком долгое пребывание в радиоактивной среде! – Антон пришёл в ужас. – Я получу смертельную дозу радиации и умру, как полицейские!
– Не умрёшь, – в голосе Порфирьева зазвучали нотки успокоения. – Долго не живут только хорошие люди. Тебе ничего не грозит. Обещаю: на этот поход тебя точно хватит! И потом, вдруг мы найдём по дороге что-нибудь полезное. Поможешь собирать-разбирать. Толку от тебя будет больше, чем от остальных. Эта станция расположена в центре города, в наши дни это очень дорогой район, производства тут нет. В результате из трёх с половиной тысяч народа, укрывшегося вместе с нами, нет ни одного технического специалиста. Продавцы, менеджеры, бюрократы, представители искусства, бизнеса и так далее. В общем, нахлебники всех мастей. Гайки крутить некому. Вот есть один пожарный, да и тот приезжий, случайно к нам затесался.
– Пусть идет Петрович! – изо всех сил отбивался Антон. – Он же хотел! Или Владимир! Он не инженер, но у него практики больше! Я специалист по монтажу сложных систем связи, ты знаешь!
– С Володей я поговорю, – согласился Порфирьев. – Насчёт Петровича уже всё сказано. Так что одного человека всё равно не хватает. Собирайся!
– Нет! – сильно побледневший Овечкин попятился. – Мне нельзя! Я могу погибнуть! У меня дети!
– Как хочешь, – Порфирьеву надоело возиться с Антоном. – Тогда вали отсюда к своим детям.
Овечкин поспешил покинуть платформу и направился в медпункт. Там имелся единственный на всю станцию электрический чайник, переданный из комнаты отдыха в распоряжение фельдшера ради ухода за ранеными. Микроволновая печь, кофемашина и чайный комбайн буфета оказались полностью разбиты во время разграбления и последовавшей за ним перестрелки, и другого способа вскипятить воду не осталось. Сам чайник до сих пор не стал предметом новой давки лишь потому, что после кровавой трагедии в буфете Абдуллаев заявил, что полиция будет применять оружие без предупреждения по каждому, кто попытается без разрешения переступить через порог служебной части станции. По идее, где-то должна быть плита для разогрева пищи, ведь как-то же полицейские сварили пельмени Порфирьева! Но где именно, Антон не знал. Наверняка она электрическая и портативная, и полиция её прячет, чтобы не нагнетать обстановку. Остаётся надеяться, что сейчас, когда все полицейские умерли или при смерти, она не окажется утерянной.
Плита нашлась там же, где и чайник, в медпункте. Переносная, двухконфорочная, с питанием от электросети. Медицинские сёстры что-то кипятили на ней для больных, и обе конфорки были заняты. Антон долго упрашивал их позволить ему вскипятить воды для своих детей, но медики в итоге выставили его за дверь. Сказали, мол, если позволить одному, то прибегут все остальные. Детей на станции по паре десятков в каждом вагоне, и все они ничем не хуже детей Овечкина. Медики предложили ему идти и придумать решение проблемы для всех, а не только для себя, и Антону пришлось уйти ни с чем. Тогда он вернулся в слесарку, чтобы наскоро собрать кипятильник из подручных средств и вскипятить воды самостоятельно. Там он обнаружил, что Петрович уже собрал нечто подобное, и оба техника пили горячий чай, одновременно мастеря кипятильники «на поток» из чего придётся.
– Это полный треш! – Антон сокрушенно разглядывал ворох оголенных проводов, опутывающих всевозможные железки, вручную скрученных с сетевыми кабелями. – Будет полно замыканий и несчастных случаев! И куча пострадавших!
– Проведём инструктаж по технике безопасности! – оптимистично заявил старый техник. – Народец нынче, конечно, совсем тупой пошёл, им собственные мозги заменяет кнопка голосового поиска на коммуникаторе. Но я верю в их инстинкты! Жить захотят – будут соблюдать технику безопасности добровольно и без принуждения!
– Может, не надо так сильно провода оголять? – Овечкин с сомнением наблюдал, как Петрович снимает изоляцию. – А если ребёнок случайно коснётся?
– Объясним взрослым, чтобы следили за детьми и не подпускали их к кипятильникам, – старый техник зубами содрал изоляцию с очередного толстого провода. – Лучше так, чем если из-за замыкания проводка загорится. Прежде чем ликвидируем задымление, полстанции отравится. Давай займись коммуникаторами! – он указал на несколько сложенных в кучу персональных наручных коммуникаторов, собранных у обитателей станции. – Надо зарядить и вытащить из них карту бомбоубежищ. Компьютер у нас вон там!
Над этой проблемой Антон бился два часа. Зарядить коммуникаторы было делом несложным, зарядное устройство имелось, оно было стандартным и подошло ко всем устройствам. А вот перетащить из них информацию на стационарный компьютер оказалось не так просто. Производители коммуникаторов были разные, каждый продвигал собственную операционную систему и всю предлагающуюся к ней электронную среду и прочее обеспечение. Как обычно, производители сделали всё, чтобы их устройства не признавали конкурирующие аналоги, и Антон столкнулся с неразрешимой проблемой. Был бы у него доступ в сеть, он бы быстро нашёл там всевозможные эмуляторы и стыковочные оболочки, понаделанные разнокалиберными хакерами в огромных количествах как раз для этих целей. Обычно это занимало минуту-другую, но сейчас, без интернета, проблема оказалась нерешаема в принципе. Пришлось ограничиться только теми устройствами, которые принадлежали производителю имеющегося компьютера, благо таких нашлась пара штук. Следующей головной болью явилась сама карта. Что с ней делать? Оставить в коммуникаторе? Но это не военное или специальное оборудование. Без надёжного экранирования оно не будет работать в условиях сильного ионизирующего излучения. Распечатать на бумаге? И получится либо небольшой лист с непонятными отметками, либо здоровенный плакат, который надо будет таскать с собой по развалинам. Антон решил, что дальнейшие действия будет предпринимать после того, как уточнит детали у Порфирьева, вскипятил воды в обнаружившейся пустой консервной банке и понёс её дочурке.
Он вышел на платформу, держа дымящуюся банку прикрученной обрывками провода к длинной отвертке, и принялся осторожно пробираться через поредевшую толпу. Многие уже получили свою долю продуктов и разошлись, количество людей, ожидающих очереди, уменьшилось, но платформа всё ещё была переполнена. Кипяток в его руках увидели тотчас же, и пришлось заверить всех, что через два часа все тоннели будут обеспечены общественными кипятильниками. До своего вагона удалось добраться без конфликтов, и Антон торжественно вручил жене дымящуюся банку.
– Амина, зайка! – он обнял дочурку. – Папа принёс тебе чая! Сейчас мама достанет пакетик с заваркой, и ты попьешь горячего!
– Ты принёс пахлаву? – дочурка тянулась к кружке, в которой Дилара заваривала чай.
– Нет ещё, моя милая, но скоро обязательно принесу, – заверил её Антон.
– Ты собрался на поверхность? – насторожилась жена. – В магазин за продуктами? Будь осторожен! – Она перешла на шепот: – Столько людей погибло от радиации! Не задерживайся там ради пахлавы, я объясню Амине, что её не будет, придумаю что-нибудь! Возвращайся, как можно быстрее!
– На поверхность я не собираюсь, – успокоил её Антон. – Я не такой дурак! И у меня техническое образование. Прекрасно понимаю, что там происходит. И последствия, ожидающие тех, кто вернулся оттуда и считает, что раз ничего не почувствовал, то значит не получил никакого ущерба. Нашу долю продуктов принесли оттуда полицейские, я же главный инженер, член администрации станции. Так что идти на поверхность в ближайшее время не придётся, Порфирьев сказал, что лишние продукты ещё есть. Правда, этот больной психопат хотел потащить меня туда против моей воли! Еле сумел отбрыкаться!