произошёл казус. В те давние годы документы оформлялись письменно, чернильными перьями. Писарь допустил кляксу, она размазалась, но никто этого не заметил. Документы пошли по инстанциям, и кто-то из тамошних бюрократов истолковал запачканную кляксой первую букву «л» как «й». С тех пор предок стал Ритайлин. С него началась наша династия русских офицеров-подводников. Вот так всё и произошло.
– Интригующе! – с улыбкой оценила норвежка. – Я тоже являюсь представителем морской династии! В детстве я почему-то побаивалась моря, и отец всегда говорил, что мы ведем род от древних воинов-викингов, море – наша стихия, и древние боги хранят нас в походах. В результате я стала морским биологом. Это не совсем моряк, но с океаном связано напрямую…
Она осеклась, замечая входящего командира крейсера, и Ритайлин попытался вылезти из внутренностей ремонтируемого агрегата, чтобы принять строевую стойку.
– Вольно! – капитан первого ранга махнул рукой и произнёс по-русски: – Сейчас не до формальностей. Есть сдвиги?
– Бесполезно, – Ритайлин недовольно поморщился. – Мы всё перепробовали трижды. Я вообще не понимаю, как при таких внутренних повреждениях лодка не развалилась на куски в первую же секунду после ядерного удара. Тут металл в узлы скрутило, такое не починить. У меня уже галлюцинации из-за этих железок начались, какие-то громадные человеки с кроваво-красными лучами вместо глаз чудятся за спиной…
Что-то громко хлопнуло, отзываясь металлическим лязгом и прерывая его на полуслове, из недр полуразобранного агрегата хлынул фонтан мелких, словно пыль, водяных капель, обдавая всех присутствующих, и капитан-лейтенант изумлённо уставился на бьющую под давлением жидкость.
– Оно заработало! – выпалил он. – Заработало! – Ритайлин промчался мимо командира ракетоносца и выскочил в закопченный люк. – Все сюда! Система заработала! Начинаем проверку!
Спустя полчаса подводный крейсер начал всплытие и оказался в надводном положении. Перископ был разбит ещё в первый день термоядерной катастрофы, поэтому командир крейсера приказал открыть верхний люк и решил лично осмотреть море с мостика при помощи бинокля. Всем, кто не был задействован на вахте, разрешили выйти на верхнюю палубу, и люди потянулись на воздух. Капитан первого ранга убедился, что гражданские соблюдают технику безопасности, и никто не свалится с верхней палубы в воду, после чего поднёс к глазам морской бинокль. В первую секунду он подумал, что окуляры бинокля запачкались пылью, но быстро понял, что пыль тут ни при чем. На подернутом пылевой завесой горизонте слабо виднелись очертания суши.
– Земля! – Командир ракетоносца схватил за локоть вахтенного матроса: – Командира БЧ-5 сюда!
До суши добирались почти два часа. Сначала умер гребной вал, и идти пришлось по инерции, потом крейсер сел на мель, и оставшееся расстояние преодолевали на аварийных плотиках. Плотов уцелело всего четыре, на всех их не хватило, поэтому пришлось сделать несколько рейсов, чтобы перевезти личный состав и необходимый для выживания груз.
– Где это мы? – Ритайлин взял автомат на изготовку и с подозрением вглядывался в сторону виднеющегося среди невысокой тропической растительности маленького посёлка. – Пальмы какие-то… Нас выбросило в Калифорнию? Мы на территории противника!
– Для Калифорнии здесь как-то слишком спокойно, – командир крейсера оглядывал пыльный горизонт. – Следов ядерных взрывов не видно и пыли совсем мало. Идём в посёлок, там разберёмся.
Судовой врач-норвежец вызвался сходить в поселение на разведку, заявив, что это позволит избежать ненужных эксцессов. Группа из пяти невооруженных человек ушла к посёлку, но вскоре вернулась ни с чем.
– Мы в Австралии, – ошарашил всех судовой врач. – Посёлок пуст. Мы слышали объявление из радиоприёмника в магазине, это запись, она повторяется постоянно. Правительство призывает граждан покинуть береговую линию и двигаться в пункты эвакуации, срочно организованные в центре материка.
– Нам туда нельзя, – скривился капитан первого ранга. – Мы для них враги.
– Совершенно необязательно! – заявил военврач. – Мы не можем бросить на произвол судьбы тех, кто спас нас от верной смерти! Мы скажем, что вы наши соотечественники, экипаж научного судна! Нас выбросило на мель в прибрежных водах, и мы чудом уцелели! Вряд ли кто-нибудь будет устраивать серьёзную проверку в первые же минуты, а дальше нам всё станет ясно. Господа офицеры, убедительно прошу вас не отказываться!
– Терять нам нечего, – пожал плечами командир ракетоносца. – Можно и рискнуть. Мнения?
Он окинул взглядом своих уцелевших подводников. После того, как их в слепом беспомощном положении протащило под водой двенадцать тысяч километров и не разбило о скалы, мели и шторма, секретный рейд по враждебной территории никого не испугал.
– Рискнём, – ответил за всех Ритайлин. – Тут от нас хотя бы что-то зависит. Вот бы ещё транспортом обзавестись и узнать, куда ехать.
– В посёлке мы видели школьный автобус, – сообщил судовой врач. – Он оборудован навигатором, но, к сожалению, завести его нам не удалось. Вероятно, он сломан.
– Починим, – улыбнулся командир БЧ-5. – Школьный автобус – с закрытыми глазами!
Разница между обычной интоксикацией и интоксикацией передозировки ощущалась существенно. Пережить обычные мучения Антону удалось быстрее, разве только его стал преследовать сухой кашель. Но это происходило не часто, и Антон попытался облегчить страдания жене и сыну. Без медикаментов и врачебной помощи все его усилия сводились к укладке на пылающие жаром лбы холодных компрессов и смачиванию потрескавшихся губ воняющей химией водой. Но хотя бы так, всё же лучше, чем ничего… Этот приступ сын перенёс легче, все остальные тоже, лишь генералу и Петровичу стало хуже. Генерал всё чаще кашлял кровью, а старый техник долго не приходил в сознание, а когда очнулся, несколько часов не мог встать на ноги. После того как все отоспались и восстановились, оказалось, что продуктов у отряда осталось на два приёма пищи, и генерал принял решение за предстоящие сутки устроить кормёжку только один раз, за пару часов до выхода. Сутки прошли в лежачем положении, ноющая боль в мышцах стихла, и следующий переход начался легче предыдущего.
В остальном ничего не изменилось. Всё такой же холод, сумрак и сплошная пылевая взвесь от земли до неба, поглотившая засыпанные грязным снегом россыпи обломков. Разве только снегопад прекратился, и видимость улучшилась. Полдень посреди ядерной ночи отличался от полуночи лишним десятком шагов просматривающейся дистанции. Антон брёл следом за парой активистов, машинально перешагивая крупные обломки, и пытался понять, что стало с планетой. С момента катастрофы прошла неделя, но буйство ураганов и сильных ветров, терзающих землю ежечасно, разогнало пылевую завесу лишь едва. Значит, океаны пыли, упирающиеся в небо, есть не только в Москве. С учетом постоянного падения температуры приходилось признать, что генерал, скорее всего, прав. Так сейчас везде, и вскоре пылевая завеса распространится по всей планете, даже там, где не взрывались термоядерные заряды. А это означает ядерную зиму на многие годы… И, если «Подземстрой-1» окажется разрушен, их ждёт неминуемая смерть. Впрочем, обречены оказались все. И те, кого ядерные удары застали на улице или в собственных квартирах, и те, кто спустился в метро, и те, кому посчастливилось урвать место в бомбоубежищах. Как выяснилось, не уцелели даже сильные мира сего и их приближённые, заранее укрывшиеся в специализированных секретных бункерах и городах… Антон поймал себя на мысли, что последний факт доставляет ему неприкрытое злорадное удовлетворение.
Спустя четыре часа непрерывного карабканья по грязным обломкам люди сильно устали, но Порфирьев не стал объявлять привал. Он сказал, что до складов осталось километров десять, и их лучше пройти как можно быстрее, чтобы иметь запас времени. Который наверняка пригодится там, на месте. Спорить никто не стал. Аккумуляторы были на последнем издыхании, наземные постройки складов наверняка разрушены, и в том, что внутрь придётся прокапываться, никто не сомневался. Все молча продолжили движение, лишь маленький Давид выбился из сил, и его опять начали нести на плечах поочерёдно. К складам вышли ровно через два часа, но дальше всё обернулось неожиданным образом. Порфирьев остановил отряд, объявил полную боевую готовность и исчез в пылевом полусумраке. Вернулся он через полчаса, и офицерский состав собрался на совет.
– Здесь кто-то уже побывал, – Порфирьев не стал делать из своего доклада секрета, и его грубый голос рычал среди шипения помех. – Несколько дней назад. Серьёзный отряд, с техникой. Грейдер у них точно был. Пришли оттуда, – он указал на юго-восток. – Здесь, на поверхности, ничего не осталось, но склады подземные, похоже, частично обрушились, но точно не полностью. Они разгребли развалины и прорылись внутрь.
– На том направлении имеется несколько стратегических объектов глубокого заложения, – произнёс генерал. – Ближайший из них это командный пункт-дублёр, запасной КП РВСН в районе Звёздного Городка. Но вряд ли это они. Если нас разнесли в клочья, то их должны были уничтожить ещё раньше. И такой техники в их распоряжении нет. Может, танкисты… Но как они пережили бомбардировку… Они ещё там?
– Нет, – прорычал Порфирьев. – Они вскрыли склады, что-то оттуда забрали, перегородили вход бетонными блоками и ушли в сторону Владимира. Но внутри кто-то есть. Какие-то другие люди приходили сюда после них, но до нас. Они не смогли отодвинуть блоки, и попытались попасть внутрь через проломы, образовавшиеся на поверхности. Я видел привязанные веревки. Не уверен, что они ещё живы.
– Бери людей и осмотри вход, – приказал генерал. – Мы должны попасть внутрь!
Вход в склады представлял собой здоровенную яму с одним пологим склоном, зияющую посреди ставшего привычным месива обломков. Похоже, до катастрофы здесь размещалась обширная инфраструктура с подъездными путями автомобильного и железнодорожного транспорта, ангарами, офисами, погрузочными площадками и множеством прочих необходимых строений. Ядерная дробилка размолотила всё это в груду раздробленного хлама, и как минимум один из нанесенных по складам ударов был контактным. Кратер от взрыва частично засыпало потоками обломков и последующими радиоактивными снегопадами, но сам удар размозжил только часть подземных хранилищ. Те, кто пришёл сюда с техникой несколько дней назад, пробили грейдером дорогу через груды обломков и откопали вход. Уходя, они закрыли внутренние ворота и подперли их несколькими массивными обломками бетонных балок. Балки удалось убрать, потратив на это остатки ресурса аккумуляторов усилителей конечностей, и военные остались без штурмовых комплектов. Однако внутрь складов отряд всё же проник.