– Да не знаю я!
– Как не знаешь?! – орет Изри.
– Спокойно, старик, спокойно, я наведу справки, лады?
– Откуда тогда тебе известно, что это именно мужчина?
– Ну, там частный дом был, и я посмотрел, что за имя на почтовом ящике.
– Так ты его имя знаешь! Чего же не говоришь?!
– Тристан Перез.
У Изри перехватывает дыхание. Сбываются его худшие страхи.
– Черт, – шепчет он.
– Знакомый?
– Ты должен сделать так, чтобы она его больше не увидела!
– И как это сделать?
Изри поднимает на него ужасающий взгляд.
– Как угодно. Но чтобы они больше не встречались, ясно?
– Яснее некуда, – вздыхает Грег.
– Если нужно, запрети ей выходить из дому. Не подведи меня.
– Хорошо… Ладно, мне пора. Скоро приду опять.
– Спасибо, брат.
В мой день рождения, когда мне исполнилось четырнадцать, я снова его увидел.
Даркави сидел на скамье в сквере. Он знал, что каждое утро я хожу этой дорогой в школу, и ждал меня.
Когда я его заметил, то почувствовал страх. Я остановился в двух метрах и в любой момент был готов убежать. Мы долго смотрели друг на друга, и тогда я увидел, что рядом с ним на скамейке лежит маленький сверток. Он встал и пошел прочь, оставив свой подарок. Как только Даркави отошел на достаточное расстояние, я сел на его место. Сверток разворачивать не торопился; меня удивило, что он вспомнил о моем дне рождения. В конце концов я разорвал оберточную бумагу и обнаружил под ней маленькую деревянную коробочку. Внутри лежало кольцо. Его кольцо. Крупное, из серебра, с этническим орнаментом.
Кольцо, которое оставляло следы, когда он хлестал меня по щекам. Я надел его на палец, оно было мне немного велико. Но с того времени я его больше не снимал.
Я сижу в комнате и смотрю на фотографию Изри. Сделанную дома у Василы. На ней он удивительно красив. Светлые глаза ярко горят, а улыбка немного хищная.
Думаю, в том момент мы были счастливы.
Мне хочется поговорить с джеддой. Я ей регулярно сообщаю новости и знаю, что ей было тяжело, когда Изри арестовали. С тех пор мне кажется, что голос у нее уставший. Несколько раз я ей звоню, долго слушаю гудки, но Васила не берет трубку.
А мне стало бы легче, если бы я с ней поговорила…
Тогда я решаю написать Изри письмо. Вчера я говорила по телефону с Тармони, и он пообещал, что сможет его передать. Потому что, если послать письмо по почте, его прочитают охранники.
Я сообщаю Изри, как сильно его люблю, как сильно мне его не хватает. Исписала две страницы. Что думаю о нем каждую секунду, только о нем одном. Заверяю, что буду ждать его, что бы ни случилось. Буду ждать хоть двадцать лет.
Я вкладываю в письмо нашу фотографию, где мы стоим у бассейна, я нашла ее в одной из коробок. Письмо и фото убираю в конверт и кладу его на прикроватную тумбочку. Но не запечатываю, потому что Тармони, может быть, захочет его прочитать.
Потом я в слезах засыпаю.
Когда я просыпаюсь, рядом с кроватью сидит Грег. Я в удивлении выпрямляюсь. Он мне улыбается, как будто хочет сообщить хорошую новость.
– Выспалась?
– Ты тут давно?
– Буквально пару минут. Ты такая красивая, когда спишь, Тама…
Я сажусь на кровати и вижу, что конверт перевернут. Он его брал, возможно, прочитал письмо. Лапал мою любовь своими грязными руками.
– Как дела с паспортом? – спрашиваю я.
– Никак.
Он наклоняется, у меня начинает стучать сердце. Он снова за свое, я вижу это по его взгляду. Грег кладет руку мне на бедро и медленно ведет вверх. Я хватаю его за запястье.
– Я ничего не могу с собой поделать. Когда я тебя в первый раз увидел, то сразу захотел, чтобы ты была моей…
– Хватит. Между нами ничего не может быть. Никогда.
Я вижу в его глазах злобу и разочарование.
– Заткнись, Тама. Я достаточно ждал.
Я резко встаю и отступаю к окну:
– Чего ждал?
– Изри сядет годков на двадцать, ты сама знаешь. Так что теперь у тебя есть только я. И если хочешь, чтобы я к тебе относился хорошо, тебе придется относиться хорошо ко мне…
– Я с Изри! Только с Изри! И если надо ждать двадцать лет, буду ждать двадцать лет!
Грег отвратительно ухмыляется:
– Знаю, знаю, читали. Очень трогательно. Так трогательно… Но я помогу тебе его забыть, если хочешь.
Я делаю еще один шаг назад и упираюсь в стену. Он подходит, берет мое лицо в ладони и приближает свои губы к моим. Я инстинктивно отталкиваю его, и мне удается вырваться. Я бегу к двери.
– Закрыто, Тама! – тянет Грег.
Я разворачиваюсь:
– Хватит! Отпусти меня!
– Ключи у меня. И твой паспорт тоже. Куда тебе идти. Попалась, дорогуша.
Я застываю на месте. Значит, мой паспорт украл он. И к Изри меня не пускает он. Как я могла быть такой дурой?
Как Изри мог быть таким слепым?
– Это для твоего же блага, Тама, – добавляет он, противно улыбаясь. – Зачем ради него так рисковать… Тебе надо его забыть. Уверяю, так будет лучше…
Он прижимает меня к стене и снова лапает. Меня начинает мутить. Я с яростью высвобождаюсь и начинаю изо всех сил его колотить. Он хватает меня за руки и притягивает к себе:
– Эй, тихо, тихо!
Он держит меня за руки, и я бью его по ноге. Он кричит от боли и отпускает меня. Я выбегаю в коридор, но он меня догоняет. Хватает за волосы и резко дергает к себе, а потом кулаком бьет в лицо. Я падаю на пол и секунду не могу прийти в себя. Перед глазами пестрят мушки.
– Ты этого хочешь? – ужасающе сладко тянет Грег. – Кстати, мог бы и сам догадаться… Так тебя Изри приручил? Кулаками? Ну что ж… Буду делать, как он, раз тебе это нравится.
Он снова меня бьет, я ору от боли. Наконец он дает мне передышку и с улыбкой разглядывает:
– Я думал, тебе больше нравится мягкость… Ошибался, значит!
– Хватит, Грег, пожалуйста…
В ответ на мольбу на меня сыплется новый град ударов, я теряю сознание, а когда прихожу в себя, Грег тащит меня по коридору. У меня больше нет сил сопротивляться, и он затаскивает меня в комнату.
– Мне даже нравится! – ухмыляется Грег. – Приятно. Из был прав!
Он бросает меня на кровать. Я как в тумане вижу, что он снимает футболку и джинсы, но мне не удается прийти в себя. Он бросается на меня, правой рукой он удерживает мои запястья, а левой – начинает сдирать с меня одежду. Я бью его коленом и кусаю за плечо. Яростно вонзаю зубы в его плоть. Рот наполняется кровью, и Грег взвывает от боли:
– Сучка!
Он хлещет меня по щекам, а потом переворачивает на живот и садится сверху. Ремнем он связывает мне запястья за спиной. Мне остается только рычать, как дикий зверь. Он стаскивает с меня брюки, но мне удается изловчиться и попасть ему ногой в челюсть.
Я не поддамся.
Я слишком долго поддавалась.
Я буду биться до конца. До смерти.
Я не буду ему принадлежать. Никогда. Потому что я уже принадлежу Изри.
Когда Грег раздвигает мне ноги, я начинаю орать. Выкрикивать только одно имя:
– Изри!
– Зови, зови, дурочка! Твой прекрасный принц в тюряге!
Нет. Господи, только не это. Прошу, не допусти этого.
Но в этот момент Богу нет до меня дела.
Грег меня насилует, а я повторяю и повторяю имя Изри.
Только он может помочь мне пережить боль, стыд, отвращение.
Надругательство.
Над моим телом, над нашей любовью.
Мне кажется, что это длится несколько часов, но на самом деле проходит несколько минут. Грег обессиленно падает рядом с мной, а я лежу без движения, стиснув зубы, закрыв глаза. Он гладит меня по бедру, и я стараюсь сдержать рвотные позывы.
Я и без этого чувствую себя грязной.
– Изри относился ко мне, как к куску дерьма. Для него существовал только Маню. Маню то, Маню се… Я был пустым местом. Так что сейчас я лишу его всего… Всего! Бизнеса, бабла и телки.
– Он тебя убьет! – цежу я сквозь зубы.
– Оттуда, где сейчас, он ничего сделать не сможет! И, если хочешь знать, это я его сдал. Один звоночек. Рассказал, где найти убийц этого племянничка Сантьяго… И хоп! Ни Маню, ни Изри! Легкотня…
Я чувствую, как во мне начинает бурлить ярость. Если бы только он меня развязал. Если бы только мне хватило силы удавить его собственными руками…
– Из убьет тебя, урод!
– Надо бы поучить тебя уму-разуму, – вздыхает Грег. – Чтоб повежливее была…
Я извиваюсь, пытаясь высвободиться, а он в это время открывает ящик и достает наручники. Я спрашиваю себя, где он их взял, хотя это последнее, что должно меня интересовать. Он получает несколько ударов, но ему удается надеть на меня наручники. Потом он снова раздвигает мне ноги. Я ору так громко, что он зажимает мне рот рукой.
– Я понимаю, почему ты ему так дорога, нашему Изу! Ты и правда горячая штучка!
Пока ужас повторяется, я снова и снова взываю к Изри, но никто не может меня услышать.
Когда наконец Грег оставляет меня в покое, у меня получается сползти с этой проклятой кровати и забиться в угол. Руки у меня по-прежнему скованы. Я сворачиваюсь в клубок от боли.
К побоям я привыкла.
Но изнасилование намного хуже.
Ужаснее, чем все пытки, которым я когда-либо подвергалась.
По бедрам течет кровь. Больно и физически, и морально, сердце ноет.
И мне страшно.
Я попала в лапы к хищнику, который играл со мной в кошки-мышки. И будет продолжать эту игру.
Я подтягиваю ноги к груди и прижимаюсь лбом к изодранным коленкам. И начинаю беззвучно плакать.
Изри, клянусь, больше я этого не допущу. Никогда.
Лучше умереть.
Грег возвращается в спальню уже ночью. Зажигает свет, я зажмуриваюсь. Когда я открываю глаза, он стоит, склонившись надо мной, и улыбается. Эту его улыбку я сейчас ненавижу больше всего.
– Все путем, Там-там? – ухмыляется он.
– Иди к черту.
– Ух… Храбрая малышка!
Он гладит меня по окаменевшему лицу.
– Сейчас расскажу, как все будет… Будешь обо мне заботиться, готовить, убирать… В общем, начнешь играть свою обычную роль!