– Поэтому мы должны уехать из Франции, – продолжал Изри. – Туда, где нам больше не придется прятаться. Туда, где мы могли бы все начать сначала, ты и я… Согласна?
– Да, любовь моя, – ответила она.
– Я попрошу Тармони достать нам поддельные паспорта, и, как только они будут готовы, мы уедем. Нам просто нужно решить, куда мы хотим поехать…
Тама долго плакала от счастья, лишь крепче прижимаясь к Изри.
Уехать куда угодно.
Подальше от опасности, от смерти.
Уехать куда угодно.
Лишь бы только с ним.
Этот день не был похож ни на какой другой, ни в прошлом, ни в будущем.
Больше никакого страха, почти никакой боли.
Смотреть на небо, видеть радугу. Рисовать будущее. Историю.
Их историю.
В этот день Тама и Изри почти не выходили из спальни…
В этот день они решили, что больше никому не позволят их разлучить.
128
– Мы хотели попрощаться с вами перед отъездом, – сказала Тама, обнимая Габриэля.
Он пригласил молодых людей в дом и налил им кофе.
– Куда вы в итоге едете? – спросил он.
– Тармони купил нам билеты на паром, – ответил Изри. – Приедем в Марокко, а там посмотрим.
– Очень хорошо, – одобрил Габриэль. – Правильный выбор…
Изри выдавил из себя улыбку, и Габриэль понял, что сердце у него не успокоилось. Наверняка потому, что Изри приходилось отказываться от всего того, что вместе с Маню он завоевал силой, оставляя свои дела на растерзание стервятникам.
Он сохранял королеву, но терял королевство.
– Когда едете?
– Завтра, – сказала Тама. – Возвращаем ключи от дома, едем в Монпелье за бумагами и вещами, а затем – в Марсель. Паром отправляется вечером…
– Не пропадайте! – улыбнулся Габриэль.
– Как только где-нибудь устроимся, я обязательно позвоню, – пообещала она. – Вдруг вы сможете приехать к нам?!
Он просто улыбнулся, а затем кивнул, чтобы не разочаровывать ее. Тама выглядела такой счастливой…
Габриэль проводил их во двор. Весна была в самом разгаре, и теперь Гайя и Майя паслись под открытым небом.
Тама задержалась у их загона, обнесенного оградой.
Когда Габриэль подошел к ней, она взяла его за руку:
– Еще раз спасибо, Габриэль. Если мы больше не увидимся, я хочу, чтобы вы знали, я никогда вас не забуду.
Он смущенно молчал. Каждый раз, когда он встречался с этой девушкой, этим ребенком, которому через несколько недель исполнится семнадцать, он переживал бурю эмоций.
– И… Еще я хотела вам сказать, что меня зовут не Тама.
Габриэль с удивлением посмотрел на девушку.
– Когда я приехала во Францию, мне поменяли имя, чтобы я забыла, кто я такая.
– Тогда почему ты все время представляешься Тамой?
– Это имя нравится Изри, в отличие от того, которое мне дали родители, – ответила Тама. – И потом, я к нему привыкла. Пожалуй, оно мне тоже нравится.
– А какое же твое настоящее имя?
– Лейла… По-арабски это значит «спутница ночи», – раскрыла тайну Тама. – А по-латыни «лейя» означает «львица»…
Они вышли из кабинета Тармони и сели в лифт. Перед тем как двери лифта закрылись, адвокат помахал им в последний раз.
Небо снаружи было ярким, и Тама какое-то время любовалась им.
– Такое небо у тебя будет каждый день! – пообещал Изри, целуя ее.
– Ты не жалеешь? – спросила она.
– Нет.
Изри закурил сигарету и взял Таму за руку. Они подошли к «мерседесу», и девушка внезапно остановилась перед витриной магазина одежды.
– Какое красивое платье!
– Иди примерь, – улыбнулся Изри. – Я докурю и сразу догоню тебя.
Тама обняла его, крепко поцеловала и вошла в магазин. Он прислонился к «мерседесу» и тоже посмотрел в небо.
Никаких сожалений нет.
Потому что Тама сто́ит всех королевств в мире. И любых жертв.
Он услышал рев мотора, повернул голову.
Двое мужчин на мотоциклах.
Изри бросил сигарету и схватился за рукоятку пистолета, но первая пуля разнесла его левое легкое. Вторая вошла в шею.
Перед тем как упасть на землю, Изри увидел глаза своего убийцы.
Глаза Цыгана.
Тама выбежала на улицу, убийцы скрылись вдали.
– Из! – закричала она.
Она упала на колени рядом с ним, обняла.
– Та… ма…
– Из! Нет!
Открой мне, что такое смерть.
Скажи мне, что она сладкая, что она справедливая.
В одном взгляде она успела передать ему всю свою любовь, чтобы он забрал ее с собой в самое долгое из путешествий.
Сердце Изри остановилось, сердце Тамы разбилось.
Навсегда.
Скажи мне, что она как мать, которая тебя обнимает и утешает.
Поклянись мне, что после смерти нет ни господ, ни рабов.
Я прижимаю его к груди. Плачу, целую, обнимаю.
Вокруг кричат от ужаса…
Я всегда буду держать его в своих объятиях. Буду любить, уважать, помогать.
Я рыдаю, но слышу сирены приближающихся полицейских машин…
Я крепко-крепко его обнимаю. Шепчу, умоляю, в чем-то клянусь.
Машины, мигалки, люди в форме…
Они нас разлучат.
Нет, никто не может нас разлучить.
Я беру пистолет Изри и встаю, чтобы встретиться с копами лицом к лицу.
– Брось оружие!
Я отказываюсь повиноваться.
– Немедленно брось пушку!
Я больше не рабыня и приказам не подчиняюсь.
Вы не заставите меня жить без него.
Я прижимаю пистолет к груди.
– Я иду к тебе, любовь моя…
Обещай мне, что в ее царстве забываются все страдания.
Скажи, что не забывается только любовь.
Эпилог
Женщина со связанными за спиной руками и кляпом во рту со страхом смотрела на Габриэля. Она сидела на полу, прижавшись спиной к стене и скрестив ноги. Он склонился над ней и прошептал на ухо:
– Теперь твоя очередь познать страх. Страх и боль…
Женщина попыталась заговорить с ним, но кляп превратил ее мольбу в неясное бормотание.
– Не стоит утомляться, – улыбнулся Габриэль, опустившись рядом с ней на колени. – Я знаю, кто ты, я знаю все твои преступления.
Женщина снова замотала головой. И тогда Габриэль вытащил из кармана шприц и воткнул иглу глубоко в пульсирующую яремную вену жертвы, глядя ей прямо в глаза.
– Ты умрешь не сразу, – уточнил он ледяным голосом. – Яд парализует мышцы, тебе станет трудно дышать. А потом ты медленно задохнешься.
Он поднялся с колен, бросил шприц на кровать и ушел. Но, прежде чем покинуть комнату навсегда, он повернулся к своей жертве:
– Кстати, забыл: привет тебе от Тамы, Тайри и Изри. Приятного пребывания в аду, Межда.
Он направился вдоль по коридору к выходу из квартиры, но задержался у кухонной двери. Подошел к лоджии, желая увидеть то место, где мучились Тама и Тайри. Отодвинул задвижку и включил свет. И обнаружил испуганную маленькую девочку, свернувшуюся клубочком в вонючем углу. У нее была смуглая кожа, большие темные глаза, полные боли и недоумения. Он медленно приблизился к ней.
– Не бойся, малышка, – тихо сказал он. – Я не причиню тебе вреда… Я вытащу тебя отсюда, хорошо?
Он взял ее на руки и вышел из квартиры. Вернулся к своей машине, все так же прижимая ребенка к себе, усадил девочку на пассажирское сиденье. Ей было холодно, и он накрыл ее своей курткой. Габриэль сел за руль и повернулся к девчушке:
– Как тебя зовут?
– Лана.
Только после принятия закона от 5 августа 2013 года рабство, угнетение и принудительный труд стали преследоваться во Франции.
Трудовое рабство в нашей стране существует.
К сожалению, это наша реальность.
Эта современная форма рабства затрагивает детей, девушек и женщин, реже мальчиков или мужчин.
Жертвами являются в основном выходцы из Африки и Азии. Иногда их угнетение длится долгие годы.
Трудно оценить количество людей, пострадавших от этого явления в нашей стране, учитывая, что все происходит за закрытыми дверями, без свидетелей.
Эта человеческая трагедия происходит не только на дипломатическом уровне или в богатых районах. Рабов держат и жители окраин, и обитатели неблагополучных районов.
Благодарности
Я хотела бы поблагодарить OICEM (Международную организацию по борьбе с современным рабством) и, в частности, ее председател госпожу Нагам Хриш Вахаби за неоценимую помощь, которую она любезно оказала мне в моем исследовании современного рабства.
Хочу выразить особую благодарность всем членам этой организации за их работу, направленную на то, чтобы рабы скинули свои кандалы не только во Франции, но и во всем мире…
OICEM
72, rue de la République, 13002 Marseille
+33 (0)4 91 54 90 68
www.oicem.org
Я также хотела бы сказать большое спасибо Селин Тулуз, которая более десяти лет является моим редактором. Работать с ней – настоящее счастье…