– Вот дерьмо, Мэйв, – прикрывает она рот рукой. – Как это, черт возьми, получилось? Что происходит?
– Ты будешь сниматься в сериале, Фи, – улыбаюсь я. – Вот что происходит.
– Нет, – говорит она, не веря в это до конца. – Еще нужно пройти официальное прослушивание.
– Это формальность, – качаю я головой. – Я слышала их мысли. Они и вправду хотят, чтобы ты снималась у них, Фи.
И тут у нас на глаза наворачиваются слезы. Мы плачем и смеемся, плачем и смеемся, и иногда икаем, переходя от одной крайности к другой.
– Извини, что мы поссорились прошлой ночью, – наконец говорит она. – Мне жаль, что я наговорила всего.
– Мне тоже жаль. Извини, – отвечаю я. – Я вела себя как чокнутая. Мне жаль, что я всех унизила. А больше всего саму себя.
– Ты была пьяна и пыталась защитить Лили, – говорит Фиона. – Не надо было мне так на тебе срываться.
Я уверяю ее, что извинюсь перед Холли и Бекки. Я благодарна ей за предложенное объяснение. Я была пьяна и защищала Лили. Но в памяти у меня до сих пор эхом отдаются слова Аарона.
Что-то изменилось.
Радикальным образом.
Что-то внутри тебя.
Мы пьем бабл-ти, и я советую Фионе заранее психологически подготовиться к телевидению.
– Что, если меня будут троллить? – спрашивает она. – Что, если меня решат отменить?
– Отменить за что?
– Не знаю, может, я что-то натворила.
– Ничего ты не натворила, – качаю я головой. – Ты всем нравишься.
– А что, если я втайне проблемная? «Проблематик»? – произносит она по-французски.
– Это надо Манон спросить.
Фиона прикусывает губу, вспоминая наш вчерашний разговор.
– Манон, – повторяет она.
– Она будет здесь, когда ты вернешься.
– Правда?
– Может, если ты уедешь на какое-то время, она тоже осознает, что ты ей нравишься.
– Как-то не очень ободряет.
– Никогда ничего не знаешь наверняка. Иногда люди уезжают, а потом приезжают… и замечают в тебе что-то новое.
Вскоре Фиона отправляется домой, крепко обняв меня на прощанье.
– Теперь нужно рассказать об этом маме, – говорит она, закатывая глаза. – По-моему, сделать это будет нетрудно. Особенно сейчас, когда она поняла, что я могу учиться дистанционно, правда?
– Никогда не знаешь наверняка, – повторяю я.
Похоже, теперь это моя коронная фраза. И она действительно подходит ко всему. Я и вправду ни в чем не уверена.
13
КОГДА Я РАССКАЗЫВАЮ НАШЕЙ ГРУППЕ О КОРИДОРЕ, все смотрят на меня так, будто я чего-то недоговариваю. Как будто не хватает средней главы, связывающей вечеринку Холли с Ложей.
– Я вот чего не понимаю, – озадаченно говорит Ро. – Почему ты вообще оказалась в школе Святой Бернадетты?
– В каком смысле?
Мы снова собрались на кухне Нуалы, полной аппетитных запахов.
– Итак, – медленно продолжает Ро. – Вы пошли на вечеринку…
– Да.
– И там произошло нечто вроде… драки.
Я немного морщусь.
– Бекки Фогарти вела себя ужасно по отношению к Лили.
Честно говоря, я до сих пор не могу объяснить, что на меня нашло. Защищать Лили – одно дело, а нападать на Холли с кулаками – другое. Мне раньше казалось, что я вообще не способна на такое. Размахивать руками без всяких раздумий, автоматически. Нет чтобы обдуманно планировать ответный удар, как, по уверениям многих, полагается поступать женщинам.
Ро поворачивается к Лили.
– Ну, да, так и было, – спокойно говорит та. – Мэйв вдруг взбесилась и набросилась на нее.
Непохоже, что вчерашнее происшествие как-то особенно травмировало ее.
– Почему ты на нее набросилась?
– Она немного выпила, – вмешивается Фиона, пытаясь загладить нашу вчерашнюю ссору тем, чтобы защищать меня сегодня.
– Но ты же не дерешься, когда выпьешь, – продолжает Ро, все еще немного в смущении. – Ты скорее становишься сонной. И глуповатой.
– Да что ты так зацикливаешься на этом?
– Просто это не похоже на тебя.
Ро опять ненадолго замолкает.
– Итак, посреди ночи ты решила пойти в школу. Почему? Мы вроде не договаривались о встрече.
В комнате повисает напряжение. Такое ощущение, что речь идет только о нас с Ро, а не о группе в целом. Манон с Нуалой неловко переглядываются, как будто это дело и вправду их не касается.
– Самое главное – это то, что теперь у нас есть путь в Ложу, – напоминает Аарон. – В школе открылся… не знаю, какой-то портал. Мы с Мэйв там были. Мы поговорили с той девочкой. Мы знаем, как они живут.
– И Дори дала ей карты Таро, – добавляю я беспокойно. – Наверное, она ищет нового сенситива. Чтобы заменить меня, когда она меня убьет.
– Но зачем ей вообще сенситив? – спрашивает Фиона. – Она же все равно не сможет осушить Колодец после ритуала. Что она замыслила? Какова ее игра?
– Сенситивы встречаются редко, – размышляет Манон. – Практически по одному на поколение. Иногда меньше. И их способности не ограничиваются похищением силы Колодца. Молодой человек с магическим даром, но еще не знающий об этом, – все равно что необработанный алмаз.
Она на мгновение задумывается.
– А алмазы формируются под давлением. Это объясняет голодание и прочие манипуляции.
– А та девочка из вашей школы, Лорна. Что вы про нее знаете? – спрашивает Нуала.
Мы с Лили и Фионой переглядываемся, и каждая ждет, когда другая скажет что-то более или менее внятное. Я представляю себе Лорну, ее округлые черты лица и темные тонкие брови. Она не глупа – она и не может быть глупой, раз посещает занятия для самых успевающих, но всякий раз у меня перед мысленным взором всплывает ее отрешенный, как у коровы, взгляд.
– Фи, у тебя же больше всего было общих уроков с ней, – подталкиваю я Фиону локтем.
– Я думаю, – хмурится она. – Ну, не знаю. Пожалуй, тихая. Не то чтобы слишком застенчивая или что-то вроде того, но просто держится сама по себе.
– С кем она дружит?
И снова мы молчим.
– Я не знаю, – наконец отвечает Фиона.
Я догадываюсь, что Лорна занимала такое же социальное место, что и я в прошлом году: за пределами всех компаний, просто посещая занятия и мало чем интересуясь, помимо них. Интересно, почему мне никогда не приходило в голову подружиться с ней? Наверное, потому что она казалась мне немного скучной.
Манон, кажется, уже погрузилась в раздумья, формулируя некую теорию.
– Как по-вашему, может ли что-то в ее поведении свидетельствовать о том, что она сенситив?
– Не думаю, – отвечаю я. – Но и по мне это было вряд ли заметно.
– Что толку сидеть и рассуждать впустую? – спрашивает Лили. – Нельзя же просто так нафантазировать что-то.
– Да, получается, мы просто фантазируем.
– Вы правы, – уверенно заявляет Манон, поднимаясь. – Поедем в школу. Нужно узнать, что это за штука такая – Коридор.
Мы рассаживаемся по двум машинам. Я сажусь на пассажирское кресло рядом с Ро, за нами садятся Лили с Фионой. Начинается сильный дождь, и капли барабанят по окну.
Ро странно молчит, слишком усердно, на мой взгляд, сосредоточившись на дороге. Остальные болтают, выдвигая свои теории по поводу того, может ли Лорна МакКеон оказаться сенситивом. Ро никак не участвует в дискуссии.
– Ну что, Ро, как там сингл? – пытаюсь я вовлечь их в разговор.
– Мы попали в плейлист, – отвечает Ро после небольшой паузы. – «Альтернативный Эйре», так он называется на «Спотифай». У него вроде бы четверть миллиона подписчиков. И они поставили на обложку нашу картинку. Так что какое-никакое достижение.
– Так это же здорово! – восклицаю я.
– Ну да, неплохо. Ну, то есть в девяностые мы бы говорили, ну, там, про радио и сиди-синглы. А сейчас одни цифровые стримы и пенни за тысячу прослушиваний. Трудно как-то особенно восхищаться.
Наступает пауза, пока мы все думаем, какие можно высказать слова утешения по этому поводу. Фиона неловко поглядывает на меня. Я не спрашивала ее, сколько ей заплатят за съемки в сериале, но теперь догадываюсь, что в денежном выражении, скорее всего, ничего.
– Мне тоже не нравится все, что не из девяностых, – простодушно говорит Лили, и Ро не может сдержаться от усмешки.
– Извините. Просто столько всего навалилось. Колледж, группа, да еще этот тур в апреле. Мы так много потратили сил и средств на этот сингл, и мне просто хочется, чтобы это того стоило.
Мы останавливаемся позади припарковавшейся машины Нуалы. Освещая дорогу телефонами, мы входим внутрь бывшего школьного здания. Фиона берет за руку меня, а я сжимаю руку Лили. Обычно я бываю здесь посреди ночи, но вечером тут совсем другое ощущение. С улицы до сих пор доносится шум, да и тьма еще не совсем успела опуститься. Холодные полосы теней на полу чередуются с освещенными фрагментами, заполненными разным мусором и обертками от батончиков «Марс». Сейчас кажется, что это просто разрушенное здание без всякого волшебства и тайны. Никакой магии. Просто сгоревший дом. Мы входим в старый кабинет, и я замечаю, что кое-кого не хватает.
– Манон, а где Нуала? – спрашиваю я.
– Она… отошла на минутку.
– Все в порядке, – откликается Нуала из коридора. – Я просто хотела…
Манон беспокойно смотрит на дверь.
– Это здесь ей рассказали про мою тетку, Хэвен.
Входит Нуала, глаза ее поблескивают. Манон обнимает мать за плечи.
– Все в порядке, Манон, все хорошо. Просто я как-то пообещала, что ноги моей здесь больше не будет.
– Ну, это уже не совсем прежнее место, – сочувственно говорит Лили. – Ты победила, Нуала. Прошлое умерло, а ты жива.
Как это похоже на Лили! Бывает, выскажет нечто в таком духе, и я сразу вспоминаю, почему в шесть лет выбрала ее своей лучшей подругой.
И вот мы принимаемся ждать. Мы заглядываем в 2А, поднимаемся и спускаемся по каждой более или менее сохранившейся лестнице, исследуем заброшенные классы. Чтобы скоротать время, мы гадаем на Таро.
Ро нервно шагает из стороны в сторону. Дотрагивается до стен, и откуда-то из глубины здания доносится слабое бульканье труб с остатками воды. Лили прикасается к лампе на столе сестры Ассумпты, и лампа слегка мерцает. Проходит час. Аарон, тихо и усердно читавший до этого про себя Книгу Иова, поднимает голову.