– Я думаю, что мы видели то, что видели, Май. У меня навигатор постоянно сегодня сбивался. – Агата обернулась и снова быстро отвернулась. – Конечно, в последнее время он всегда странно себя ведет, но просто сегодня… мне, знаешь, вроде как показалось, что добавился еще один переулок в маршруте, какой-то там криповый Селедочный тракт! Селедочный! Я, честно, даже не думала, что такой есть в Москве, ты слышала про такой? И там название на навигаторе было нерусское – то ли датское, то ли шведское, то ли голландское, это я перевела просто.
«Ах, ну да, конечно, – с неприятным чувством вспомнила Майка, вытирая волосы полотенцем и не особенно волнуясь о том, что очередной вопрос Агаты останется без ответа, – у нее же черный Range Rover Evoque, и она никогда не ездит на метро.
– Я обычно на метро езжу! – Майка повернулась к Агате, когда та тоже как бы случайно повернулась.
– Прости, не смотрю, не смотрю! Сегодня в метро все было норм?
– Сегодня в метро все было норм, а вот автобус вел очень странный водитель, с такими желтыми потекшими глазами. Можешь повернуться.
Пар потихонечку рассеивался, и под взглядом Агаты Майка как можно скорее поспешила укутаться в полотенце, надеясь, что та не успеет во всех подробностях рассмотреть ее тело.
– С потекшими глазами – это, типа, как? Я, наоборот, слышала, что в метро жесть что творится, разные города и страны, иностранцы, сущности какие-то лезут из тоннелей – говорят, полиция и спецслужбы только и успевают отбиваться! Как в той книге про метро! Или у Харуки Мураками! Помнишь «Страну Чудес без тормозов» Мураками? Там, где про два измерения?
– Да нет, в метро все как раз как обычно было сегодня, никакого второго измерения, – сказала Майка, которая не читала ни одну из перечисленных Агатой книг, – если бы ты ездила на нем, как все обычные люди, не стала бы всякие глупости говорить!
Она и сама не знала, зачем так настаивает на своей лжи, ведь ей так хотелось рассказать о Самбо! Ну и что, что рыжая – самый неподходящий для этого человек во Вселенной? Ведь совершенно очевидно, что даже если сон, который ей приснился с утра в метро, действительно просто сон, он очень точно передает содержание всех городских легенд и стоит того, чтобы поделиться им. Тем более что внезапно у Татьяны Олегович на ноге обнаружился точно такой же рисунок, как у татуированного, а значит, сон был с какой-то магической, странной примесью и все события могут быть связаны. Да, ей очень хотелось этим поделиться, и поверить в магию, и начать связывать одну ниточку с другой, и продолжить поиск родителей. Но она знала, что если даст себе волю, то уже никакой психолог на свете не сможет вернуть ее назад. С каждым разом откат из безумия в реальность давался ей все сложнее, а главное, все сложнее становилось себе объяснять, зачем возвращаться. Потому что едва они заговорили о метро, память атаковала Майку воспоминаниями: о лампах, мигающих под потолком качающегося вагона, о размытом отражении широкой спины в черных, слегка заиндевевших стеклах; о невразумительном бормотании машиниста из динамиков и звуке ее собственного имени, звучащего на этом фоне колоколом. О книжке Сартра и о книжке Кинга, о взгляде темных карих глаз и фалангах в ссадинах, оставленных зубами бог знает кого, бог знает где, фалангах в опояске тату и грязного лейкопластыря, о глубоком низком голосе, а главное – о доброте, об этой странненькой доброте, перетекающей из души в душу, вызывающей такую тягу ко всему этому, такое нездоровое чувство собственничества и одновременно раздражения, словно фитиль ее сердца подпалили и теперь он горел ярким пламенем.
– На самом деле, – сказала она не без усилия, – кое-что странное в метро сегодня все-таки произошло.
Агата подняла на нее взгляд своих прозрачных голубых глаз, и Майка поняла, что надо извиниться.
– Прости, я не хотела грубить, я просто… просто не знала, как рассказать тебе… что… сегодня и правда произошло что-то странное. Ты, наверное, подумаешь, что я сошла с ума. Дело в том, что… понимаешь, с тех пор как папа с мамой пропали, я боюсь сойти с ума, и я порой не знаю, что правда, а что нет…
– Майка, иди сюда! – Агата увела ее из душевой в раздевалку, усадила на лавку перед шкафчиками, открыла и протянула бутылку воды, видимо, нацеженной из скважин в Швейцарских Альпах. – Сядь, успокойся. После того что было на кортах сегодня, а там были вороны, которые… эм… превратились в людей и обратно, – давай только не будем врать себе, ведь так оно и было, – я готова поверить во все что угодно. Говори, рассказывай как есть.
– Короче, сегодня утром в метро… – Майка отпила воды. – У, какая вкусная, спасибо! Короче, было очень холодно, как обычно в последнее время в метро, но холод там ненормальный, странный, как туман, который тебя сбивает, затягивает. На перегоне до Новых Черемушек я, кажется, заснула, и мне приснился сон, в котором был человек, молодой человек… – Она немного покраснела. – Он сказал, что я могу попытаться найти родителей. Сказал, что просто надо искать и не сдаваться. У него еще была такая татушка на шее, знаешь, из листьев, стрел, браслетов…
– Стоп-стоп, листьев, стрел, браслетов? А на ноге у блондинки не такая же?
– Да, прикинь, точно такая же есть у блондинки, один в один. Я не знаю, что это, но у меня ощущение, что они как будто знают, что ли, друг друга, потому что блондинка кинула в меня мячом и… – Майка подняла глаза на рыжую – не смеется ли она? – но та смотрела вполне серьезно. – Мне показалось, она как будто мои мысли считала, как будто поняла, что я с ним сегодня виделась!
– Она какая-то волшебная, да, – кивнула Агата, – у меня тоже бывает ощущение, что у нее есть суперспособности. Это, кстати, хорошо объяснило бы, почему она играет в теннис, как Макинрой.
Рыжая встала с лавки, открыла свой металлический ящичек, вытащила из косметички несколько кремов, выбрала какой-то один, зеленоватый, и стала наносить его на свое и без того безукоризненное тело.
– Блин, она же невероятная, да? – Майка покачала головой, сбросила полотенце, потянулась к сумке, натянула на себя трусики, лифчик и джинсы. – Все эти точные элегантные удары… Она, вообще, была очень странная сегодня, спросила меня, знаю ли я легенду о фазане и охотнике, оставила свои часы на лавке. Ты знаешь легенду о фазане и охотнике?
– Я знаю детскую фразочку для запоминания цветов: каждый охотник желает знать, где сидит фазан.
– Ну вот и я тоже! – проговорила Майка, натягивая на себя кофту, которую подарила мама.
– Неужели есть еще какая-то легенда? Надо будет погуглить. И эти их часы безумные тоже.
Агата потянулась к полке своего ящичка и разом смахнула в зеленую сумку со спортивным снаряжением все свои шампуни, кремы и несколько щеток для волос. Господи, сколько же денег в месяц ей дают родители?
– Часы похожи на компас. – Майка отвела глаза от всего этого богатства не без усилий и покачала головой. – Но это не совсем компас. Часы есть у них у всех, а значит, они как-то связаны. Кстати, по-моему, у татуированного тоже были такие часы.
– А что, если они все состоят в какой-нибудь одной секте, где их учат всякой там черной магии? – Глаза Агаты загорелись. – Или проникновению в чужие сны, или превращению в ворон и обратно? Вот это было бы интересно! Кстати, а может быть, этот твой молодой человек из сна тоже когда-то был в секте и просто откололся?
– Или… – Майка чуть помедлила, прежде чем поднять глаза на рыжую: догадка опалила ей сердце. – Или все гораздо проще, и эти часы – просто навигатор, чтобы ориентироваться в новом, меняющемся мире. А значит – подумай! – если кто-то изобрел навигатор, он что-то знает про то, как Уроборос функционирует и влияет на нашу планету.
Где-то снаружи раздался странный звук, будто лестница скрипнула под чьими-то шагами. Не сговариваясь, девочки подскочили и уставились на дверь раздевалки, которая была слегка приоткрыта.
– Ты захлопывала дверь, когда входила? – прошептала Агата. – Не помнишь?
– Не помню, – тоже шепотом ответила Майка.
– Не хочу тебя смущать своей, эм, как бы наготой… – Рыжая судорожно сбросила халат и стала спешно натягивать уличную одежду. – Но, похоже, у нас не осталось времени на любезности. По-моему, давно пора отсюда валить. Давай как-нибудь без сушки волос тоже обойдемся, окей? То, что корт рядом, меня, типа, нервирует, очень нервирует. Представь, они там до сих пор стоят, замерев, как манекены. Или, еще хуже, хотят переодеться в нашей раздевалке.
– Я сейчас на автобусную остановку, до метро, – Майка кликнула застежками слинга на животе и быстро перекинула спортивную сумку через плечо. – Тебе же вроде на парковку за главным корпусом, да?
– Не, Май, плиз, я туда одна не пойду! А вдруг там эти вороны кошмарные? Давай вместе, по крайней мере, до метро доберемся, а там решим, как дальше ехать, хорошо?
Майка взглянула на Агату. Похоже, она застряла с рыжей надолго, хотя сейчас почему-то эта мысль была ей гораздо, гораздо менее противна, чем была бы, например, всего лишь час назад.
Глава 6. Из-под волны за косу
Кошка с блондинкой поднялись на второй этаж, приблизились к двери раздевалки, но так и не вошли – застыли у входа, не в силах ни разрушить магию, которая их сковала, ни находиться под ее воздействием и дальше. С их намокших под дождем волос на одежду падали капельки воды. Чего они ждали и почему им было так трудно шевелиться?
Распахнув дверь, Майка столкнулась с ними буквально нос к носу и вскрикнула: желудок с плохо переваренными гренками сжался, к горлу подкатил теплый ком, дышать стало тяжело, словно на подводной лодке, где заканчивался кислород. Значит, все то время, что они с Агатой были в раздевалке, блондинка с Кошкой жутко медленно подбирались к ним?
– А мы вот приняли душ уже и потихоньку домой идем, – раздался беспечный звонкий голос за спиной Майки, в котором она не сразу узнала Агату, а потом и хорошо скрываемые нотки паники. – А вы что тут? Кого ждете? Нас? А мы всё! А вы зашли бы, что ли, тут тепло, а то вы, наверное, окоченели. Мы уж не стали вас ждать, сорян, решили скипнуть сегодня тренировку, да, Май? Ничего же страшного, Татьяна Борисовна, что мы скипнем сегодня?.. Ну я, типа, так и думала, что вы не против! Мы промокли, вы промокли, тут главное же – простуду не подхватить ни вам, ни нам! Ух, похоже, сильный дождь там ливанул, раз вы все такие мокрые.