– Я не собираюсь теряться, – успокоила я его. В прошлый раз, когда он привел меня в этот клуб, я получила строгий наказ ни с кем не танцевать, но сама не помню, как оказалась на танцполе в компании суккуба и инкуба. Иногда мне все-таки требуется присмотр взрослого.
Его смех прорвался сквозь музыку.
– Прямо сейчас я уж точно не стану рисковать.
– Прямо сейчас?
Отпустив мою руку, Рот обнял меня за плечи и прижал к себе, пока мы лавировали между столиками. Он наклонил голову и, коснувшись губами моей щеки, сказал мне на ухо:
– Я говорил тебе, как мне нравятся эти штаны?
– Хм? – Опустив взгляд, я чуть не застонала. Брюки мне подобрали в облипку, так что утром пришлось застегивать «молнию» практически лежа. – У вас с Кайманом вкус в одежде – полный отстой.
Он хохотнул.
– Я не могу не пялиться на твои…
– Глаза? – услужливо подсказала я.
– Ммм. – Он поцеловал меня в мочку уха, когда мы оказались на безопасном расстоянии от сцены.
– Может быть, на мой нос?
– Не совсем, – ответил он.
Я усмехнулась.
– Ну, тогда ты, верно, оценил мои коленки.
– Уже теплее. – Он замолчал, когда мы приблизились к бару. – Позже я смогу наглядно объяснить тебе, на что пялюсь весь день.
Мои щеки вспыхнули.
– Ты такой внимательный.
– Ну, что тебе сказать? Ты развиваешь во мне лучшие качества.
Прежде чем я успела ответить, Кайман вышел из-за стойки бара, швыряя на прилавок белую тряпку.
– Давайте пройдем в офис.
Я понятия не имела, какой здесь может быть офис, и мне стало любопытно. Кайман провел нас через дверь с табличкой ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА, но какой-то шутник соскреб все буквы, оставив только три – СОН.
Забавно.
Мы вышли в узкий коридор, освещенный настоящими факелами, укрепленными в настенных держателях.
– Интересный дизайнерский ход, – заметила я.
Кайман ухмыльнулся, и Рот закрыл за нами дверь, отсекая рев музыки.
– Мой шоколадный мишка, ты же знаешь, у нас особенный вкус.
Рот фыркнул.
Офис находился за третьей по счету дверью и оказался вовсе не таким, каким я его себе представляла; честно говоря, я и сама не знала, что ожидала увидеть, но определенно не это. Интерьер был выдержан в пастельных тонах – бледно-голубые стены, белый стол, пустые книжные полки. Пушистое розовое кресло у стола соседствовало с шезлонгом, обитым искусственным мехом с леопардовым принтом. У стены стоял серый кожаный диван. Над ним разместилась гигантская фотография в рамке группы One Direction[10].
С автографами всех солистов, даже того, кто ушел.
У меня отвисла челюсть.
– Не я обставлял эту контору, – поспешил уточнить Рот, заметив выражение моего лица.
Кайман уселся в обычное с виду кресло и задрал ноги на стол.
– Он хотел все черное. Черную мебель. Бла-бла-бла. А мне все-таки нравятся легкие колористические акценты.
Оставив свое мнение при себе, я доплелась до дивана и плюхнулась на подушки.
Прежде чем мы отправились в клуб, я отправила Стейси эсэмэску с рассказом о последних событиях, пока Рот посвящал Каймана в подробности. В ответ она прислала много восклицательных знаков и грустных смайликов по поводу того, что произошло с Ильей. Даже и зная о том, что нас не связывала взаимная любовь, она понимала, что мне пришлось пережить, когда на моих глазах умирал Илья.
Меня угнетало и сознание того, что какая-то его частица, не доставшаяся Лилин, оказалась в Аду. Я ненавидела чувака, но вечность в Аду, среди существ, которых туда упекли не без его помощи, не назовешь прогулкой в парке.
Хуже того, теперь, когда я увидела, что случилось с Ильей, я могла себе представить гибель Сэма, и от этого меня выворачивало наизнанку. Где-то лежало его тело, холодное и забытое, и я уже знала, куда отправилось то, что осталось от его души.
Мне не хотелось думать об этом, но я ничего не могла с собой поделать. Мои мысли перескакивали с одного на другое, а потом опять возвращались к Сэму и его печальной участи.
Как только Рот закончил что-то обсуждать с Кайманом, я вскочила с дивана.
– Мы можем подняться в твою квартиру, а не возвращаться обратно в тот дом?
– Если ты этого хочешь, – кивнул он, поднимаясь со стола, на котором он до этого полулежал. – Я сомневаюсь, что после случившегося Стражи будут охотиться на нас. Так что пока мы в безопасности.
Я с облегчением восприняла эту новость, радуясь тому, что снова могу увидеть его лофт. Я чувствовала легкую ностальгию по его убежищу, к тому же оно мне нравилась гораздо больше, чем огромный дом в штате Мэриленд. Конечно, макособняк был по-своему хорош, но уж очень огромный, холодный и помпезный.
Кайман легонько нажал на кончик моего носа, проходя мимо, направляясь к двери кабинета.
– Я пришлю вам наверх что-нибудь вкусненькое.
Живот сразу заурчал, напоминая о том, что я не ела с самого утра. Нам пришлось пешком подниматься по лестнице, поскольку лифты ходили только вниз – и в самый низ, – и, доковыляв до верхнего этажа, я пожалела о том, что не забралась Роту на закорки.
Карманные церберы не сторожили дверь.
– Где твои друзья?
– У них сейчас время кормежки, – сказал он. – Большего тебе знать не полагается.
Бр-р.
Когда Рот открыл дверь, на нас пахнуло теплом. Он шагнул внутрь, зажигая свет, и я прошла в комнату, оглядываясь по сторонам.
– Все как раньше, – проговорила я, разглядывая массивную широкую кровать. Черные простыни были аккуратно заправлены, и, взглянув в сторону двери, ведущей на крышу, я отметила, что на фортепиано нет ни пылинки. Жутковатые картины с изображением огня и мрачных теней висели на своих местах.
Рот подошел к книжной полке с древними, скучными на вид фолиантами и скинул обувь.
– Никто здесь ничего не изменит.
– Но кто-то ведь поддерживает все это в чистоте.
– Кайман.
Логично, решила я.
– А ты думала, все будет выглядеть по-другому? – спросил он, стягивая рубашку через голову.
У меня пересохло во рту, как в первый раз, когда я оказалась в этой квартире и он так же снял рубашку. Его тело являло собой точеное произведение искусства.
– Я… думаю, да.
Он опустил ресницы и самодовольно улыбнулся, будто знал, что меня завораживает его обнаженный торс.
– Кажется, прошла вечность с тех пор, как мы покинули это место. Хотя все было не так уж давно.
Рот прав.
Но как много изменилось с тех пор. Я стала другой, поэтому так странно было видеть что-то нетронутое… из прежней жизни. Он провел рукой по груди, спускаясь к ремню на джинсах, к красочной татуировке дракона, и от этого неуловимого движения у меня екнуло сердце. Я судорожно вздохнула. Его ресницы вспорхнули вверх, и на меня устремился теплый янтарный взгляд.
Пьянящее напряжение нарастало, подталкивая нас друг к другу. Оно никогда не покидало нас и не ослабевало ни на мгновение.
Три тени соскользнули с его тела, медленно опускаясь на пол и материализуясь в виде котят. Двое из них тут же метнулись под кровать. Третий – Тор – рысью поскакал ко мне, потерся о мои ноги, мурлыча, как мини-моторчик, а потом тоже скрылся под кроватью, не расцарапав меня до крови, что уже радовало.
– Интересно, чем они там занимаются.
Рот повел широким плечом.
– На самом деле мне совсем не хочется это знать.
– Наверное, это мудрый выбор. – Я подошла к кровати и присела на краешек, стаскивая сапоги. – Я рада, что мы здесь. Соскучилась по этому дому.
Он слегка улыбнулся, когда я убрала ноги с пола, не доверяя этим чертовым котятам, даже если пока они вели себя смирно.
– В нем есть свое очарование.
Я хотела еще что-то сказать, но Рот воспользовался моментом и сладко потянулся, и, стоило мне увидеть, как перекатывается под гладкой кожей эта груда мышц, все мои мысли разом улетучились, и я лишилась дара речи.
– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил он.
Онемевшая, я покачала головой.
Опустив руки, он шагнул к черному мини-холодильнику и достал бутылку воды. Открутив крышку, сделал щедрый глоток и отставил бутылку. Потом перевел взгляд на меня.
Рот наблюдал за мной, но не так, словно ожидал, что я вот-вот зайдусь в истерике, хотя и с некоторым беспокойством. Ему не пришлось ни о чем спрашивать, когда он подошел ко мне.
– Я… я все думаю о том, как… как умер Сэм, – призналась я. – Начинаю думать о чем-то другом, но потом опять возвращаюсь к этому.
Рот опустился на колени передо мной.
– Лейла…
– Ты же видел, что сделал Лилин. Он забрал душу моего… забрал душу Ильи и проглотил ее. Душа исчезла, и он принял обличье Ильи. – Я подняла голову, и наши глаза встретились. – Так же умер и Сэм, вот почему Лилин стал походить на него. Должно быть, Сэм испытал такую боль. – Я крепко зажмурилась. – Но, наверное, это длилось недолго? С Ильей все произошло так быстро.
Он положил руки на мои колени, нежно поглаживая их.
– Это было быстро.
Мои плечи поникли, и я покачала головой.
– Я… я не так чтобы расстроена из-за Ильи, а ведь он был моим отцом. Что это говорит обо мне?
Выражение его лица посуровело.
– Это ничего не говорит о тебе. Этот козел просто отдал свою сперму. Вот и все. Он не был твоим отцом. И не стоит ни одного мгновения твоей скорби. Ты ничем ему не обязана.
Он все говорил правильно, но…
– И все равно трудно не чувствовать себя виноватой.
Рот не ответил, вглядываясь в мое лицо.
– Ты… ты иногда ведешь себя так по-человечески, Лейла, а между тем в тебе нет ни капли человеческой крови.
– Социализация? – предложила я, и Рот фыркнул себе под нос. – Я серьезно. Думаю, это влияние Стейси и… Сэма. Они видели во мне человека, и мне это было приятно. Мне нравится чувствовать себя человеком.
– А мне это нравится в тебе, – к моему изумлению, добавил он.
– Правда?
Рот торжественно кивнул, и я улыбнулась.