– Нет, не передумала, – кивнула я, чувствуя, как напряжены нервы.
Он наклонил голову, и обычная игривость исчезла из его лица.
– Когда?
Мое сердце громко забилось, и я покосилась на дверь. Путешествие в Ад так же опасно, как прогулка по кольцевой автостраде в час пик. Многое может пойти не так, и, если я уйду прямо сейчас, пока не вернулся Рот, вполне возможно, что мы больше никогда не увидимся. Эсэмэски, которыми мы обменялись со Стейси, могут стать последними в нашей переписке, как и вчерашняя встреча с Зейном – прощальной. Лишние пара часов или дней, конечно, ничего не изменят в отношениях с Зейном, но я могла бы повидаться со Стейси и провести еще хоть немного времени с Ротом, чтобы…
Чтобы втиснуть вечность в несколько коротких часов.
Чтобы испытать все, что мы еще не испытали, прежде чем лишились всяких шансов.
– Могу я оставить себе сегодняшнюю ночь? – спросила я.
Кайман пристально посмотрел на меня и кивнул.
– Встретимся утром внизу, в холле. Постарайся провести день с максимальной пользой. Завтра может случиться все что угодно.
Глава 13
В тот вечер я стояла в ванной Рота, уставившись на свое отражение в зеркале. Лицо пылало, глаза, как обычно, казались слишком большими, и толком ничего нового я в себе не увидела. Но я чувствовала себя по-другому. Как будто стала старше, и даже не знаю, что вызвало во мне такую перемену.
Я слышала шаги Рота в комнате, тихое успокаивающее бормотание телевизора. Я покосилась на дверь, и сердце застучало, как кузнечный молот. Лишь только когда Кайман сказал мне, что Жнец вернулся в Ад, я в полной мере осознала, что мне предстоит тащиться в преисподнюю для встречи с ангелом смерти. Кайман не стал предупреждать меня о том, что затея опасная, я и сама это знала. Любая случайность могла стать роковой, и сегодняшняя ночь – моей последней ночью с Ротом.
Я хотела быть с ним сегодня. Мне это было необходимо.
Пока не наступило завтра с его неизвестностью, я хотела сполна насладиться настоящим и пережить то, чего в моей жизни еще не было. Пережить это с Ротом. Не могу сказать, что решение далось мне легко. Я обдумывала его весь день, пока мы бродили по городу, однако безрезультатно. От сегодняшней ночи я ждала чуда. Да, мы с Ротом уже позволили себе многое, но мы не сделали одного, и, наверное, мое волнение было естественным. Рот имел гораздо больше опыта в таких делах, но, когда мой взгляд вернулся к зеркалу, я уже знала, что готова. Я лишь надеялась, что… не опозорюсь. Что он не подумает, будто я совсем наивная и не понимаю, что делаю, пусть даже это и так.
Мой взгляд скользнул по бретелькам короткой маечки, и мне стало жарко. В ванную я заходила полностью одетая. Ну, а как иначе? Теперь мои джинсы и свитер были аккуратно сложены на бортике ванны, и между ними втиснулся лифчик. Тонкая майка на мне почти не скрывала того, что нужно и можно было увидеть. И мурашки, бегающие вверх-вниз по ногам, напоминали о том, что трусики можно лишь условно считать одеждой. Я никогда не позволяла себе расхаживать в таком виде и понятия не имела, как выглядит моя задница в этих трусиках. Да, по правде говоря, и знать не хотела.
Я вжалась пальцами ног в прохладный кафельный пол.
– У меня все получится, – прошептала я своему отражению. – Я – крутой гибрид… не осел… но существо. С пернатыми крыльями. Красивыми и странными. Я все смогу.
Мое напутствие самой себе мало чем помогло.
Я убеждала себя в том, что мне всего-то нужно открыть дверь и уверенно внести свою задницу в спальню, потом схватить Рота за плечи, швырнуть его на кровать, как это делают секс-бомбы, и приступить к делу.
Я нахмурилась.
Кажется, прозвучало не слишком романтично – ладно, ограничимся тем, что нужно выйти из ванной и постараться не выглядеть полной идиоткой. Забыть обо всем на свете и сосредоточиться на главном. Перекинув волосы с одного плеча на другое, я глубоко вздохнула, а потом повернулась к двери и с силой распахнула ее, едва не сорвав с петель.
Я сделала пару шагов и остановилась.
Рот стоял возле кровати, лицом к телевизору, с пультом в вытянутой руке. Он взглянул в мою сторону и замер.
Мое сердце билось уже в горле, и я не смогла вымолвить ни единого слова, когда он повернулся ко мне и пульт выскользнул у него из рук, падая на пол. Его треск был подобен раскату грома, но никто из нас словно ничего и не расслышал.
Его взгляд спустился от самой моей макушки к кончикам скрюченных пальцев ног, а потом так же медленно вернулся к моим глазам. Этот глубокий пронзительный взгляд заставил трепетать бабочек внизу моего живота. Когда Рот заговорил, его хрипловатый голос послал волну озноба по моей спине.
– Я не знаю, что тебя заставило изменить свой спальный прикид, но я хочу, чтоб ты знала: я на сто пятьдесят пять процентов его одобряю.
Все, о чем я могла думать, так это о том, что ему понравилось увиденное, и это вселяло надежду.
– На самом деле, если ты захочешь одеваться так всякий раз, когда мы одни – за ужином, у телевизора, с книжкой или что там еще, я обеими руками «за».
Еще один хороший знак.
Жаркий взгляд снова скользнул вниз, и у Рота вырвался гортанный звук, который вновь поверг меня в сладкую дрожь.
– Черт, Лейла, я…
У него как будто иссяк запас слов, и меня это приободрило, пока я стояла, застывшая, с трясущимися руками. Он явно был впечатлен, и это меня тронуло, отчего некоторые части тела налились тяжестью.
Ноги понесли меня к нему, но едва не подкашивались от слабости. Чем ближе я подходила, тем сильнее чувствовала исходящее от него напряжение. Он словно оцепенел, зрачки его глаз слегка расширились, когда я, чуть дыша, положила руки ему на грудь. Жар его кожи проникал сквозь ткань рубашки, и я чувствовала, как вздымается его грудь от тяжелого дыхания. Я привстала на цыпочки, прижимаясь к нему всем телом.
Мне не пришлось ни о чем просить.
Рот уже нашел мои губы, и хотя идея поцелуя принадлежала мне, он поразил меня страстью, с которой откликнулся на мой призыв. Даже смешно, что я пыталась его соблазнить – впрочем, сейчас я уже ни о чем не думала. Как только наши губы встретились, я полностью отдалась во власть ощущений – наслаждаясь его теплом и вкусом, прислушиваясь к грохоту собственного сердца, когда Рот обнял меня за талию и приподнял, поставив на свои голые ступни. Другой рукой он обхватил мой затылок, и мы целовались, целовались по-настоящему, «с болтиком». Между нашими телами не осталось и миллиметра свободного пространства. Я обвила его шею руками, и мои пальцы скользили сквозь мягкие пряди волос.
Рот вдруг оторвался от моих губ. Его дыхание стало рваным, он впился в меня взглядом, и я каждой клеточкой чувствовала его возбуждение.
– Не могу поверить, что я это говорю, но мы… нам нужно притормозить.
Мои губы опухли, кожа зудела, сердце рвалось из груди.
– Я… я не хочу тормозить.
Его глаза вспыхнули ярким рыжим огнем, и он крепче прижал меня к себе.
– Лейла…
– Я не хочу останавливаться. – Натянутая, как струна, я выпалила: – Я не хочу тормозить! Я хочу скорее. – Как только у меня вырвались эти слова, мне захотелось надавать себе по губам. – Я имею в виду, я хочу…
– Я понимаю, о чем ты, – произнес он низким голосом. – Черт, еще бы мне не понять.
С трудом сглотнув, я снова потянулась к его рту, но он остановил меня, придержав за плечи. В замешательстве я почувствовала, как нарастает во мне смущение.
– Я… не понимаю. Ты не хочешь?
– Это серьезный вопрос?
– Да.
Одной рукой он приподнял меня еще выше, пока наши тела не слились в одно целое.
– И какого ответа ты ожидаешь?
Меня накрыло жаркой волной, но не смущения или стыда, а волнения от близости его тела.
– Я… я думаю, что ты тоже хочешь.
– Ничего другого я так не желаю. Лейла, я хочу тебя. Хочу так сильно, что всякий раз, оставаясь наедине с тобой – черт, даже находясь поблизости, – мне приходится сдерживать себя изо всех сил. Одна лишь мысль о том, чтобы обладать тобою, сводит меня с ума, и ничего с этим не поделаешь, – хрипло произнес Рот, и я задрожала от пылкой искренности его слов. – Но я хочу этого только при условии, что ты готова. Середина меня не устроит, никаких «может быть». И я буду ждать сколь угодно долго.
Я застыла в изумлении – потрясенная его ответом, настолько недемоническим, насколько и не свойственным парням любой породы.
В самой глубине души я знала, что еще не вполне готова к этому шагу, что моя поспешность вызвана лишь страхом перед завтрашним днем, который может разлучить нас навеки. Я торопилась, потому что боялась упустить единственный шанс, и это, конечно, не причина, чтобы возводить наши отношения на новый уровень. Но те слова, что он произнес, стерли все мои сомнения. Не волнение, неизбежное в такие минуты, но любые тревожные мысли и подозрения.
Я была готова.
Потому что он не хотел спешить. Он хотел ждать. Хотел, чтобы я сама приняла решение.
Моя рука уже не дрожала, когда я накрыла ладонью его щеку, и мой взгляд был твердым, когда я заглянула в его глаза.
– Я готова, Рот.
Он на миг закрыл глаза.
– Лейла. – Мое имя прозвучало отрывисто, почти грубо. – Я не святой. Ты это знаешь. Я хочу…
– Я не хочу, чтобы ты был святым. Будь таким, какой ты есть, – прошептала я, скользнув большим пальцем по его нижней губе. – Я люблю тебя и хочу этого.
Он, казалось, перестал дышать, пока тянулись эти мгновения между нами.
– Ты уверена?
– Да. – И я кивнула для пущей убедительности.
Последовала долгая пауза, прежде чем Рот очнулся и улыбка озарила его лицо. Не широкая, до ушей, но робкая и оттого еще более интимная, она сразу проникла в мое сердце. А потом он поцеловал меня.
Соединение наших губ принесло мне целую гамму новых ощущений. Почти невесомый, исполненный нежности, это был поцелуй благоговения. Я даже не знала, что так можно целовать. Но вот его губы снова вернулись, и мои губы раскрылись, с радостью встречая его, и мы будто вырвались за пределы физической близости.