Поднявшийся в коридоре переполох оборвал меня на полуслове. Жасмин встала с дивана, и я подняла глаза, когда почувствовала теплое покалывание на затылке. Николай повернулся, а Дез шагнул к двери.
– Это он, – тихо произнес Дез.
Я уже была на ногах, прежде чем осознала, что делаю, и покрывало соскользнуло с плеч. Все чувства разом пробудились, выстреливая залпом. Волны мурашек пронеслись по спине.
Сердце застучало и пропустило удар, когда высокая фигура прорвалась сквозь заслон Стражей, столпившихся у двери. Копна иссиня-черных волос неряшливыми прядями падала на глаза цвета охры, окруженные глубокими тенями.
Безнадежно измятые черные рубашка и джинсы выглядели так, будто он спал в них сутками. На ботинках болтались развязанные шнурки. Он был в ужасном состоянии и все равно ослепительно красивым.
Рот стремительно влетел в комнату и на полпути замер. Его полные губы раскрылись, и я увидела, как блеснул металлический шарик на языке. Наши взгляды столкнулись, и мир вокруг нас перестал существовать. Остались только он и я. Не помню, чтобы кто-то из нас двинулся с места, но в следующее мгновение я стояла перед Ротом, глядя на него снизу вверх.
– Лейла? – Его голос треснул. Он протянул руку, взял мое лицо в дрожащие ладони. Его потрясение передалось и мне, словно перепрыгнув с кожи на кожу.
Слезы наполнили мои глаза, и я глубоко вдохнула. Сладкий мускусный запах накрыл меня с головой. И уже не осталось никаких сомнений в том, что я жива, что все это не какая-то причудливая галлюцинация.
– Я здесь, – прошептала я, когда слезы вырвались из глаз. – Я с тобой.
Его руки соскользнули с моих щек, и я не успела опомниться, как оказалась в его объятиях. Он рывком оторвал меня от пола, прижимая к своей груди, и зарылся лицом в изгибе моей шеи. Вдруг он пошатнулся, и я догадалась, что у него подкосились ноги, потому что в следующее мгновение он уже сидел на пятой точке, а я оседлала его колени.
Он весь дрожал, когда я обвила его руками, сжимая так же яростно, как только что он сжимал меня. Наши тела слились, и я чувствовала, как бешено колотится его сердце и грудь ходит ходуном от тяжелого дыхания. Слезы бесконтрольно катились по моим щекам, и я не знаю, как долго мы так просидели, вцепившись друг в друга, слегка покачиваясь взад-вперед. Мне все казалось, что я недостаточно близко прижимаюсь к нему. Хотелось зарыться в него, проникнуть глубоко-глубоко, потому что я уже и не думала, что это когда-нибудь повторится, что я вновь почувствую на себе его руки, согреюсь его теплом, вдохну его неповторимый аромат. Во мне оставалась лишь крошечная надежда на то, что как-нибудь и кто-нибудь позволит ему увидеться со мной после моей смерти, но я особо не рассчитывала на это. Отправляясь на встречу с Лилин, я навсегда распрощалась с любовью всей моей жизни.
Обостренные чувства распирали меня изнутри, и казалось, что их слишком много, но мне все равно не хватало, и хотелось еще и еще.
Рот дернулся назад, поднимая голову. В янтарных глазах появился странный стеклянный блеск, и у меня едва не разорвалось сердце. Я никогда не видела, чтобы демоны плакали, даже не знала, что такое возможно, но, выходит, ошибалась. Я снова прижалась щекой к его плечу, и он так крепко стиснул меня, что я рисковала превратиться в игрушечную пищалку, но это того стоило. Слов не было. В них не было необходимости. Вместо них говорили наши движения, переполненные чувствами.
Он пробежался рукой вверх по моей спине, наматывая на кулак волосы, и притянул мой рот к своим губам, впиваясь в меня поцелуем. Совсем не мягким или нежным. В этом поцелуе выплеснулись отчаяние и радость, боль и облегчение и предвкушение будущего, чуть было не украденного у нас.
Так мог целовать только тот, кто уже не чаял вновь обрести счастье. Я ощутила привкус крови во рту – не знаю, его или моей, – но это не имело значения. Наши слезы смешались, наши руки сплелись. Он был таким теплым и живым под одеждой, и я чувствовала, что тоже живу.
Рот прижался лбом к моему лбу, и трясущимися руками я обхватила его щеки. Он был небрит, и жесткая щетина щекотала мои ладони.
– Я люблю тебя, – сказал он, а потом заговорил на непонятном языке и перевел для меня: – Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю.
Глава 30
Спустя несколько часов мы лежали в постели, сплетаясь телами. Опустилась ночь, и снег продолжал порхать, укрывая землю.
Обратная поездка в макособняк прошла как в тумане. Стражи почти сразу покинули гостиную, что казалось неслыханным. Похоже, времена изменились, раз они позволили демону остаться наедине с не пойми кем в их святая святых, даже если за дверью дежурила охрана.
Когда мы собрались уезжать, никто не стал нас задерживать, и Зейна я больше не видела. Только Николай и Дез мелькнули в коридоре, когда мы вышли из комнаты. Я была не в том состоянии, чтобы посылать им воздушные поцелуи, так что все кончилось тем, что мы попросили Каймана забрать нас.
Он выглядел перевозбужденным в своей новой роли шофера.
Я лежала на боку, уютно прижимаясь к груди Рота, и его рука блуждала по моей спине, не прерывая ласки. С той самой минуты, как он вошел в дом Стражей, мы не выпускали друг друга из объятий, словно боялись расстаться хотя бы на миг.
И всего через пару секунд после того, как мы переступили порог спальни, наша одежда уже валялась забытой кучей на полу. И опять было мало слов, но все, что мы чувствовали, выражалось кончиками пальцев, скольжением губ и трением тел.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем наши сердца застучали ровнее и застывшие бусинки пота охладили кожу.
Кончиками пальцев он прочертил линию моего позвоночника.
– Я ходил в Ад искать тебя.
Я вскинула подбородок, заглядывая снизу ему в лицо.
– Ты что? Рот, это же так опасно. Они могли не выпустить тебя.
Он посмотрел на меня сверху вниз, выгибая темные брови.
– Я думал, что ты умерла. Меньше всего меня беспокоило то, что Босс отправит мою задницу в огненную пучину. И, судя по всему, я был в таком плачевном виде, что Босс сжалился надо мной и просто вышвырнул меня из Ада, сказав, что тебя там нет.
Прижимая ладонь к его сердцу, я чувствовала, как сильно оно бьется.
– И все-таки это было опасно.
– Я был… я был в отчаянии. – Его рука снова заскользила по моей спине. – Никогда со мной такого не было. Я хочу сказать, когда этот козел Страж пырнул тебя ножом, я испытал страх, впервые в жизни почувствовал его, когда держал тебя на руках и думал, что ты можешь умереть. Но в этот раз все гораздо сильнее. И вообще по-другому. Когда я проснулся той ночью, а тебя уже не было, я знал… я просто знал, что ты сделала, и даже не злился на тебя за это. Поначалу я чертовски боялся злиться на тебя. – Он поднял подбородок и уставился в потолок, с трудом сглатывая. – Потом пришла весточка из Ада. Эсэмэска о том, что Лилин мертв – не поверишь, настоящее текстовое сообщение. Групповое, адресованное всем демонам наверху. Я увидел его в своем телефоне, когда встал с постели.
Стыдно признаться, но мне захотелось рассмеяться. Ад рассылал текстовые сообщения – да еще групповые? Хотя это казалось логичным, поскольку нет ничего хуже, чем числиться в получателях рассылки групповых сообщений – вроде как в заложниках. Но в том, что рассказывал Рот, не было ничего смешного.
– Когда я прочитал эти слова, клянусь, у меня остановилось сердце. Я выбежал из квартиры и застал Каймана внизу. Выражение его лица подтвердило мои опасения. Ты ушла, и я… не мог с этим смириться. Тогда я спустился в Ад, но тебя там не оказалось, и я подумал… ты попала туда, наверх. В этом есть смысл. Неважно, чья кровь в тебе течет, твое место на небесах. – Его рука замерла на середине спины. – Но там, наверху, ты была совершенно недосягаема для меня. Навсегда.
У меня сжалось сердце от боли, прозвучавшей в его голосе.
– Я демон, Лейла. Я эгоистичный придурок. Хоть я и подумал, что ты вознеслась на небеса, никакой радости я не испытал. Потому что это означало, что я больше никогда тебя не увижу. Никогда. Я не мог с этим жить. Те шесть дней, что тебя не было, я… – Он откашлялся, опустил подбородок. В его широко открытых глазах я снова увидела знакомый болезненный глянец, усиливающий сияние янтаря. – Я не испытывал ничего, кроме боли и злости. Это было несправедливо. По отношению к нам. И, когда злость окончательно исчезла, я умер внутри, Лейла. Это правда, будь она неладна. Во мне все умерло.
Слезы ослепили меня.
– Прости меня. Я заставила тебя страдать, и мне так жаль…
Рот сдвинулся вниз, и наши глаза оказались на одном уровне. Рука со спины перекочевала на мой затылок.
– Я еще не переборол желание задушить тебя – задушить по старинке, но с любовью.
Мои брови поползли на лоб.
– Одна моя половина еще рычит от ярости и злости на тебя за тот выбор, который ты сделала. Другая половина хочет трясти тебя как следует, пока ты не поймешь, что твое решение сломало меня. – Его рука напряглась у меня на затылке. – Ты сокрушила меня, Лейла.
Эмоции комом встали в горле.
– Я… у меня не было другого выхода.
Ясные глаза смотрели на меня.
– И знаешь, что меня добило? У тебя не было выбора. Я понимаю. Я понял это еще тогда, в разговоре с провидцем, но не хотел принять. Возможно, если бы я смог переступить через свое упрямство, мы бы вместе справились с этим чудовищем. И тебе… не пришлось бы действовать в одиночку.
– Нет, – прошептала я, накрывая его щеку ладонью. – Ты бы ничего не смог сделать. Не ты стал виновником этого кошмара.
Он заглянул в мои глаза, словно искал в них намек на неискренность, и, когда не нашел, крепко зажмурился.
– Дело в том, Лейла, что, хотя во мне еще кипит негодование, оно не сравнится с тем восторгом, который я испытываю, когда держу тебя в объятиях, чувствую, как бьется твое сердце, слышу каждый твой вздох. Вот что самое главное.
Рот прощал меня. Я нисколько не сомневалась в том, что ему хотелось взгреть меня по первое число, но он все-таки понял, почему я сделала то, что сделала, и смирился. Он не переставал удивлять меня своими очень недемоническими качествами. Однажды он сказал, что люди с самой чистой душой способны на величайшее зло, и теперь я знала, что верно и обратное утверждение, и он сам тому пример. Пусть я не видела ауры вокруг него, и пусть все говорят, что души у него нет, но в своей глубинной сущности Рот был гораздо добрее и благороднее большинства людей и Стражей из тех, кого я знала.