2 марта 2004 года, спустя пять часов напряженного обсуждения, присяжные вынесли свой вердикт. Они посчитали, что 193 ножевых ранения, пауза, вызванная появлением сына, и захоронение тела на заднем дворе указывают на преднамеренность, способность отличать правильное от неправильного и здравый рассудок. Присяжные признали Сьюзен виновной в убийстве первой степени. Она получила 25 лет тюрьмы с правом на условно-досрочное освобождение через 12 лет. В настоящее время женщина пытается обжаловать приговор[168].
Как показывает дело Сьюзен Райт, «убивающий разум» у женщин устроен иначе, чем у мужчин. Многократное физическое, сексуальное и психологическое насилие, безусловно, является наиболее распространенным триггером убийственных фантазий, а также основным предиктором лишения жизни партнера. Жестокое обращение с детьми – дополнительный спусковой механизм, подливающий масло в смертоносный огонь. Как и Сьюзен, многие женщины, рискнувшие разорвать отношения, боятся за свою жизнь. Хотя обычно мы не думаем о мужьях как о сексуальных хищниках, жестокий супруг, лишающий жену общения, одержимо контролирующий ее сексуальность и насилующий партнершу, действительно похож на хищника.
Вкратце, основными мотивами женских убийств являются самооборона и отчаянное желание вырваться из опасного брака. Жертвы абьюзивных отношений отнюдь не переоценивают степень угрожающей им опасности. К сожалению, многим женам, решающим уйти от мужей в подобных обстоятельствах, везет гораздо меньше, чем Сьюзен Райт – несмотря на суровый приговор она хотя бы осталась жива.
Это не значит, что ни одна женщина никогда не хотела убить нынешнего или бывшего сожителя потому, что он ее обманул или бросил. Для них угроза потери статуса тоже играет важную роль, хотя и не так часто, как у мужчин. Кроме того, с женскими мыслями об убийстве связаны и другие проблемы, о чем наглядно свидетельствует приведенная ниже фантазия одной из участниц исследования.
Респондент № F1: женщина, 38 лет. [Вопрос: Кого вам хотелось убить?] Моего бывшего. Он лжец, аферист и тунеядец. Однажды я нашла презервативы в его столе, а три недели спустя встретила его на улице с женой и дочерью, хотя он говорил, что в тот день будет совсем в другом месте. На самом деле я встретила его за 500 километров от того места, где он якобы был. [Вопрос: Каким способом вы бы его убили?] Я фантазировала, что нанимаю киллера, и он подкладывает взрывчатку в его машину; та взрывается, и бывший вместе с ней. [Вопрос: Что помешало вам так поступить?] Это было бы неправильно, плюс я просто не могла провернуть это финансово. [Вопрос: Что могло заставить вас переступить грань и совершить настоящее убийство?] Выигрыш в лотерею. [Вопрос: В течение какого времени вы думали его убить?] Более 270 дней. [Вопрос: Как вы поступили на самом деле?] Я сообщила о нем в налоговую службу, и он лишился части имущества.
Заметьте, в данном случае гнев вызвала не обычная неверность. Масла в огонь подливает намеренная ложь, а также факт, что мужчина проводит драгоценное время с другой женщиной и ее ребенком. Поскольку у нашей респондентки не было средств нанять убийцу, она ударила по самому больному месту – по ресурсам.
Как показало наше исследование, отвергнутые мужчины прилагают более интенсивные когнитивные усилия, обдумывая убийство возлюбленной, чем брошенные женщины. Если покинутые мужчины размышляют об убийстве почти 15 минут каждый день, часто в течение нескольких недель или месяцев, то женщины – всего 4 минуты в день. Сопоставимые показатели для мужчин, чьи мысли об убийстве партнерши были спровоцированы другими причинами, составляли 12 минут в случае сексуальной неверности и только 1 минуту в случае неверности эмоциональной.
Другой индикатор патологической ярости, которую вызывает разрыв отношений у представителей обоих полов, – это высокая вероятность, что перед убийством жертва будет испытывать мучения. По данному показателю расставание и сексуальная неверность вызывают примерно одинаковую реакцию и у мужчин, и у женщин: 57 % и тех и других фантазируют о пытках. Вот несколько примеров.
Респондент № 3217: женщина, 21 год. Я хотела, чтобы это было максимально болезненно и унизительно; я хотела, чтобы все увидели его голым. Потом я бы стукнула его чем-нибудь тяжелым и прикончила.
Респондент № S507: женщина, 28 лет. [Вопрос: Кого вам хотелось убить?] Моего бывшего. Он бросил меня и разбил сердце. Я чувствовала себя подавленной и несчастной. Как будто жизнь больше не имела смысла. [Вопрос: Каким способом вы бы его убили?] Я бы пригласила его на дружеское свидание, затащила в постель и посреди процесса пырнула ножом. [Вопрос: Что помешало вам так поступить?] Я люблю его до сих пор. [Вопрос: Что могло заставить вас переступить грань и совершить настоящее убийство?] Если бы увидела его с другой девушкой.
Ключевое различие между мужчинами и женщинами, фантазирующими об убийстве отвергнувшего их партнера, заключается не столько в их непосредственном содержании, сколько в вероятности того, что эти фантазии будут воплощены в жизнь. Если мужчины чаще убивают женщин, которые их бросили, женщины чаще убивают мужчин, которые причиняют им такие психологические и физические страдания, включая ограничение свободы, побои и угрозы, что они видят в убийстве единственный выход.
Другая разновидность сексуального хищничества, побуждающая женщин к убийству как к единственному решению проблемы, – это сталкинг, или преследование, со стороны отвергнутого сожителя. В фильме «Роковое влечение» героиня, которую сыграла Гленн Клоуз, охотилась на успешного адвоката, которого сыграл Майкл Дуглас. Она оставляла голосовые сообщения в его машине, шпионила за семьей, притворялась беременной и даже сварила любимого кролика его детей. После выхода фильма на большой экран поговаривали, что доля верных мужей существенно возросла. Однако вопреки голливудскому видению, подавляющее большинство настойчивых и опасных сталкеров – мужчины.
Хотя сталкинг запрещен во всех штатах Америки и в большинстве стран Европы, это удивительно распространенная стратегия в человеческой борьбе за партнеров[170]. Участники нашего исследования гомицидального мышления упоминали о нем на удивление часто.
Сталкинг – необычное преступление. Юридически данный вид домогательств определяется как повторяющиеся модели поведения, оказывающие на жертву психологическое воздействие – например, вызывающие страх[171]. Могут быть телефонные звонки, электронные письма, подарки, угрозы или визиты на работу. Если те же поступки не вызывают страха, они не квалифицируются как сталкинг. Некоторые из форм поведения представляют собой обычную тактику ухаживаний: мужчины посылают женщинам цветы, оставляют записки, звонят и заглядывают в гости. Если подобное поведение приветствуется, это ухаживание. Если нежелательно и вызывает тревогу, это сталкинг.
Самое странное, что он иногда срабатывает! Рассмотрим следующий случай из нашего исследования.
Респондент № 3998: женщина, 21 год. Меня преследовал бывший парень. Я порвала с ним, но он никак не хотел смириться. Он думал, что я принадлежу только ему, и постоянно пытался меня контролировать. Когда я приняла это решение [расстаться с ним], он пришел в ярость. Из-за него я не могла ни с кем встречаться: он бы обязательно полез в драку.
В данном случае женщина сообщила, что ее бывший бойфренд угрожал избить любого мужчину, который мог ее заинтересовать. Все кавалеры разбежались: говорили, что она им очень нравится, но просили звонить только после того, как она избавится от навязчивого ухажера. Через полгода девушка вернулась к бывшему: остальных мужчин он распугал! Как показали наши исследования, 15 % жертв сталкинга в итоге начинают встречаться с преследователем, а 7 % оказываются в его постели[172].
С точки зрения мужчин, такое поведение позволяет «поймать сразу двух зайцев». Во-первых, он отпугивает потенциальных кавалеров, сигнализируя, что встречаться с этой женщиной опасно. Другие побаиваются бывших сожителей не без причины: они прекрасно осознают силу ярости и собственнических чувств, которые те могут испытывать по отношению к «своим» женщинам даже после разрыва. Учитывая неопределенность ситуации, большинство предпочитают избегать рискованных вариантов[173] и прекращают романтические заигрывания, чего сталкер и добивался.
Во-вторых, подобное препятствует любым попыткам женщины построить новые отношения. Из страха быть замеченной с мужчиной, проявляющим даже малейшие признаки романтической заинтересованности, они ограничивают социальные контакты и отказываются от личной жизни. Вкратце сталкинг вбивает клин между женщиной и потенциальными ухажерами, мешая ей найти партнера. Ущерб, который сталкеры наносят своим пассиям, порождает серьезную адаптивную проблему. Некоторые женщины пытаются урезонить преследователей, что является заведомо неэффективной тактикой[174]. Другие всеми силами стараются их избегать: меняют номера телефонов, переезжают в другой район или пересматривают привычный распорядок дня. В некоторых случаях жертвы меняют имя или перебираются в другой город или страну. Пагубное влияние сталкинга на психологическое и физическое здоровье жертвы, производительность труда и романтическую жизнь настолько велико, что некоторые начинают задумываться об убийстве, как это произошло в случае, описанном ниже.