– Что ты помнишь про Вирджинию Уэйклинг? Она была членом попечительского совета, ее столкнули с крыши музея «Метрополитен» во время ежегодного аукциона.
К тому времени Лео уже ушел в отставку, но это дело почти две недели занимало первые страницы газет.
– Ужасная картина, отвратительный способ умереть. Официально дело до сих пор не закрыто, но неофициально все думают, что ее столкнул с крыши любовник, чтобы получить ее деньги.
– Однако он утверждает, что Вирджиния Уэйклинг сама пожелала их ему одолжить, – заметила Лори и рассказала отцу все, что узнала утром от Айвана Грея. – Если что, его источник легкой наживы сразу исчез.
– Разве это не то самое дело, которое ты ищешь? – спросил Лео. – Тебе нужно выяснить другие аспекты истории.
Лори пожала плечами.
– Очень на тебя не похоже, Лори. Что не так?
– Дело предложил Райан.
Лео положил вилку на тарелку. Он встречал Райана Николса всего пару раз, но сразу пришел к выводу, что его эго стоит на пути здравого смысла.
– Он был знаком с миссис Уэйклинг?
– Нет, все гораздо хуже. Он дружит с ее любовником, Айваном Греем. Райан убежден, что тот невиновен, а отношение к нему полиции полно несправедливых стереотипов.
– Послушай, мам! – Тимми грыз три ломтика картошки фри одновременно.
– Да?
– Я не хочу тебя осуждать, или еще что-то в таком же роде, но другие мамы не говорят про убийства за обеденным столом.
Лори ткнула его пальцем в бок.
– А как ты станешь детективом номер один Северной Америки, если мы не отравим твой разум с самого детства?
– Глава безопасности «Метрополитен» является членом антитеррористической группы, в которую я вхожу, – сказал Лео. – У нас недавно прошла встреча, где обсуждали потенциальную возможность терроризма на объектах большого скопления людей. Глава детективов территории Центрального парка также в нашей группе. Хочешь, я выясню, в какой стадии находится расследование?
Лори, которая начала убирать посуду, присияла, глядя на отца.
– А в нашем городе есть хоть кто-то, кого ты не знаешь, папа?
Он сделал два звонка – один главе безопасности «Метрополитен», другой – знакомому детективу из убойного отдела. Оба разговора получились короткими, но закончились одинаково.
Он нашел Лори на кухне, где она загружала тарелки в посудомойку.
– Извини, детка, я не поклонник Райана, но это дело очень тебе подходит.
– Почему ты так думаешь? – спросила она.
– Там все давно остыло, и полиция уже не работает над конкретными идеями, но для тебя имеется множество интересных фактов. Охранник видел, как Вирджиния Уэйклинг поднималась наверх, но камеры безопасности не работали. Никто не знает, с кем она могла находиться на крыше. Очевидно, на кону стояли огромные деньги. А ее смерть была выгодна многим.
Лори выжала и положила на край раковины мыльную губку.
– Это интересно, но, если откровенно, я надеялась, что ты посоветуешь мне не браться за это расследование.
– Нет. Насколько я понял, у тебя есть немало шансов добиться интересных результатов. Им необходимы новые зацепки, или дело так и останется нераскрытым.
– Ну, не знаю. – Лори вздохнула. – Обычно я всегда являюсь главным контактом для человека, который находится «под подозрением», если мы беремся за расследование. А если мы начнем работать над убийством Вирджинии Уэйклинг, мне придется передать часть своих полномочий Райану.
– Ну, как бы там ни было, глава системы безопасности «Метрополитен» сказал, что готов с тобой встретиться в любое удобное для тебя время. Он был в музее в тот день, когда Уэйклинг умерла. Я не стану давать тебе советов, но не отказывайся от интересного дела только из-за того, что инициатива исходит от Райана. Даже сломанные часы показывают правильное время два раза в сутки.
Лео был не слишком высокого мнения о Райане, но у него возникло ощущение, что у Лори имелись собственные причины не жаловать молодого адвоката. Из-за Алекса Бакли, и сам Райан тут почти ни при чем. Лори выглядела такой несчастной, и Лео понимал, что она скучает по Алексу. Да и как могло быть иначе?
«К тому же мы с Тимми тоже по нему скучаем», – подумал Лео.
Глава 8
Алекс Бакли выглянул в огромное окно гостиной, любуясь светом, который отражался в Ист-Ривер.
Разговор закончился, но он все еще держал телефон в руке, повторяя слова, которые только что услышал в трубке.
Он уже несколько недель знал, что его кандидатуру рассматривают, но процесс напоминал бесконечные тренировки перед танцами, которые никогда не начнутся. Однако сегодня ему позвонил старший сенатор от Нью-Йорка, лично беседовавший с президентом США. Так что теперь осталось ждать совсем немного.
– Да! – торжествующе сказал он самому себе, вскинув вверх сжатую в кулак руку.
Он услышал, как его дворецкий Рамон вошел в комнату и откашлялся.
– Снег еще не пошел, Рамон? – спросил Алекс.
По прогнозу сегодня должен был пойти первый зимний снег. До Нового года не выпало ни одной снежинки. Но у Рамона было на уме нечто другое.
– Это тот звонок, на который вы рассчитывали? – спросил он.
– Да, так и есть. На следующей неделе я отправляюсь в округ Колумбия, чтобы заполнить оставшуюся часть анкеты, необходимой для утверждения моей кандидатуры сенатом. Меня предупредили, что это долгий и тяжелый процесс.
– Если кто-то и способен его успешно пройти, так это вы, мистер Алекс. Я очень рад, что поднял трубку. Теперь я стал частью истории.
Рамон взял редкий отпуск на неделю, чтобы навестить дочь Лидию, жившую в Сиракузах. В шестьдесят один год он стал дедушкой девочки, которую назвали Рамона. Он вернулся в город только вчера и успел показать Алексу не менее пятидесяти фотографий малышки. Рамон никак не мог пережить тот факт, что через тридцать лет после переезда в США с Филиппин у него появилась внучка, родившаяся американской гражданкой.
– Спасибо, Рамон.
– Я знаю, что уже поздно, но такую новость необходимо отпраздновать. Давайте устроим небольшой пир, чтобы отметить столь замечательное событие?
Рамон настаивал, чтобы его называли дворецким, но являлся также помощником Алекса, поваром, другом и почетным дядей. Алекс потерял родителей более пятнадцати лет назад, и его назначили официальным опекуном младшего брата Эндрю. Эндрю увеличил их семью, состоявшую из двух мужчин, женившись на Марси, затем у них родились трое очаровательных детей, но Алекс уже давно считал Рамона частью клана Бакли.
Алекс видел, что Рамон разделяет его чувства, круглое лицо дворецкого сияло гордостью, словно член его собственной семьи только что получил такой важный телефонный звонок.
– Портвейн представляется мне самым подходящим вариантом, если ты согласен ко мне присоединиться, – сказал Алекс.
– Да, портвейн – отличный выбор, сэр.
Сенатор позвонил для того, чтобы поставить Алекса в известность, что президент номинирует его на должность судьи Окружного суда Соединенных Штатов по Южному округу Нью-Йорка, одну из самых престижных в судебной системе страны. Пресс-релиз выйдет завтра утром.
Рамон вернулся с небольшим серебряным подносом, на котором стояло два бокала портвейна.
– Идеальный момент, – сказал Рамон, выглянув в окно.
Начался снегопад.
Когда Алекс с Рамоном подняли бокалы, чтобы чокнуться, Алекс понял, что, хотя его вот-вот назначат на должность, о которой он мечтал, какая-то его часть была бы счастливее, если бы ему позвонил кое-кто другой.
И он улегся в постель, размышляя не о своей карьере в зале суда, а о Лори Моран. Немногим меньше двух месяцев назад он рискнул их отношениями, сказав ей, что ему нужно отойти от нее на шаг, чтобы подождать, когда она действительно будет готова впустить его в свою жизнь.
Алекс посмотрел в окно на снег, жалея, что не может наблюдать за снегопадом вместе с Лори. Позвонит ли она ему когда-нибудь?
Глава 9
Лори с Нью-Йорком связывали отношения любви-ненависти. Иногда она выходила на улицу, смотрела на громады высотных зданий, погружалась в анонимность идущей по тротуарам толпы и думала о том, как ей повезло жить в самом удивительном городе мира. В другие дни ее раздражали пронзительные звуки клаксонов и сирен, запахи выхлопа и мусор.
Это утро началось с настроения «я люблю Нью-Йорк»: когда Лори вышла из дома, она сразу обнаружила подушки нетронутого белого снега на краях только что очищенного тротуара. Ее приветствовал любимый продавец кофе, а когда она вышла на платформу метро на Второй авеню, сразу подошел поезд и в вагоне оказалось полно свободных мест.
Затем поезд внезапно остановился между станциями. Из динамиков донесся голос, но ей не удалось разобрать, что он говорит. Освещение то включалось, то выключалось. Испуганная женщина принялась тщетно стучать в стекло двери. Стоявший рядом с ней мужчина сказал, чтобы она прекратила. Другие пассажиры разделились и стали поддерживать разные стороны, начались жаркие и бессмысленные споры.
Лори закрыла глаза и считала про себя до тех пор, пока поезд снова не поехал.
К тому времени, когда она поднялась наверх, снег на Шестой авеню уже почернел от грязи и тротуары покрылись серой снеговой кашей. На то, чтобы преодолеть две мили, у нее ушел почти час.
Вот тебе и любовь к городу.
Когда Лори вошла в офис, Грейс уже приготовила для нее высокий стакан латте с обезжиренным молоком и миниатюрным круассаном из пекарни «Бушон».
– Ты ангел, – сказала Лори, снимая шарф нефритового цвета.
Кофе все еще был горячим.
– Когда тебя нет в девять двадцать, я понимаю: что-то случилось, следовательно, ты нуждаешься в небольшом утешении.
– Я оказалась запертой в подземном аду метро.
– Ну, хотела бы я сообщить тебе более приятную новость, но Бретт приходил пять минут назад и сказал, что срочно хочет с тобой поговорить.
«Конечно, хочет, – подумала Лори. – Видимо, день будет крайне неприятным».
Секретарша Бретта Янга, Дана, взмахом руки предложила Лори войти в святая святых босса.