Куда теперь? Налево, направо? Где тут метро? Всегдашняя топографическая тупость усиливается. Любой новый адрес она ищет на яндекс-карте и распечатывает схему, чтобы не заплутать. Но чертова Светка неожиданно перенесла место встречи… И где было взять Интернет? Не у Анжелы же просить разрешения присесть за ее компьютер…
Как отсюда выбираться?
Ада представления не имеет, но мешкать, соображая, а тем более спрашивать хоть у кого – нельзя. Всякий может оказаться добровольным доносчиком…
Наугад повернув налево, Ада узнает парадный подъезд, в который она совсем недавно заходила и код которого назвала ей живая Светлана.
Подальше отсюда! Хоть куда! Ноги сами выводят ее из проулка к улице. Как тут машины носятся! Так и тянет взмахнуть рукой, поймать какого-нибудь частника и вон из зачумленного места… Но лучше не светиться, общественный транспорт безопаснее.
Ну, где же метро? Черт, кажется, в противоположной стороне. Вернуться?… Снова пройти мимо дома с мертвым телом?…
Ни за что!
Рекогносцировка местности идет полным ходом. Вывеска турагентства – можно зайти и сделать вид, что интересуюсь путевками… Тем более что отдохнуть давно пора. Заслужила. Нет, это свидетели…
Трехэтажный особняк фитнес-клуба… Можно узнать их цены…
А вот и приятный сюрприз – рейсовый автобус.
Ада следит за ним, дожидаясь, когда он остановится. Да это рядом! Черт, на светофоре стоит. Минута кажется вечной… Но тут наконец зажигается зеленый, и автобус сразу подруливает к обочине. Мандраж уходит: путь отступления есть!..
26. Глеб
– Тело, еще теплое, нашел лабрадор. Случайно… Хозяин пса повел его выгуливать, на Крылатские холмы. Вызвал лифт, и тут ему показалось, что он забыл выключить плиту. Собаке приказал ждать, а сам вернулся в квартиру… – неторопливо докладывает дежурная обстоятельства нового дела, пока собирается группа для выезда на место преступления.
Бардак в конторе полный. Дело на контроле, чем быстрее отрапортуешь, что расследование ведется лучшими силами, тем больше очков наберешь перед начальством. И шеф не ждет, пока вызовут Гаврилыча и Олеговну, с которыми обычно работает Глеб. Кто есть в наличии – тот и едет.
Может, это мне на руку, думает Глеб и не поторапливает толковую лейтенантшу. Женское внимание к деталям часто помогает. Значит, труп быстро обнаружили…
– Охотничий пес учуял трупный запах… – меланхолично продолжает дежурная рутинное для нее описание, – ткнул сильной лапой в соседскую дверь и вбежал в квартиру потерпевшей Бизяевой… Завыл как сирена. Нервная жиличка с нижнего этажа вызвала милицию и позвонила охранникам из будки во дворе, чтобы задержали владельца собаки до приезда наряда. Тот-то уже затащил пса в лифт и спустился вниз. Смыться хотел… Подальше от неприятностей. Это не хрущоба, в таких домах ни сочувствия, ни помощи.
Хорошо, что дежурная так подробна. Глеб сосредоточенно фиксирует детали, анализирует ситуацию, и ликование от неожиданного фарта притапливается где-то внутри. Есть надежда, что никто не успел зафиксировать всплеск его неуместной радости. Нарочито хмуро, не поднимая глаз, называет он себя и здоровается за руку с подошедшим судмедэкспертом, который, кажется, перевелся сюда из Восточного округа, и новичком-криминалистом. Господи, да это же Витек! Уже не участковый… Выучился, значит… Только бы не полез с расспросами…
– Не лажанись! – приструнивает он новоиспеченного коллегу. Никакого панибратства ему сейчас не нужно. Никакого…
– Буду стараться! – по-военному чеканит тот.
Обещает вроде бы серьезно, без ерничанья.
Недлинную дорогу до места преступления – Крылатские холмы, дом такой-то – Глеб сидит молча рядом с шофером, не оборачиваясь к сослуживцам. Обдумывает свои действия, настраивается. Как актер перед спектаклем.
А коллеги обсуждают на заднем сиденье какие-то домашние заморочки:
– И тут она, блин, мне говорит…
– И ты что?…
– А что я могу…
Выясняется, что Витек заново женился, вот-вот наследника родит. Рядовой разговор не слишком близких коллег, болтовня, которая не проясняет ситуацию, не подсказывает никакого решения, но и она годится для того, чтобы время от времени сбрасывать накопившееся напряжение. Есть хоть кто в их системе, кроме бессемейных и уже разведенных, кого из-за ненормированного рабочего дня дома не пилят?
Жизнь продолжается…
Для меня, для Анжелы, но только не для бизяевской дочки, хмыкает про себя Глеб, хлопая дверцей машины. Ему и тут повезло: группа из недавно поступивших на работу. Он чуть выше их по положению – и административно, и как старожил. Быть на дистанции сейчас просто необходимо. Витька он сразу на место поставил, так что лишних вопросов задавать не станет. Не рискнет напрашиваться на рюмку-другую после осмотра места преступления.
Было однажды… Года три-четыре назад в соседней блочной семнадцатиэтажке застрелили одинокую бизнес-вумен. Бизнес ее так себе – химчистка в здешнем Доме быта и пара продовольственных магазинчиков в жилых корпусах по соседству. Дуреха взяла в банке ссуду для закупки чистящих реактивов и новых барабанов, всего-то тридцать тысяч долларов, и ничего лучше не придумала, как поехать домой с пачкой денег. Магнитный ключ никак не открывал дверь в подъезд. Пока она возилась у входа в дом, какой-то отморозок стал вырывать ее сумку. Она не отдает. Крепко вцепилась. Видимо, телевизор не смотрела: средства массовой информации объяснили ворам, что их жертвы для спасения жизни не должны оказывать сопротивления и сразу отдавать кошельки и сумки. Преступники поверили.
Парень от неожиданности, что ли, ткнул дамочку заточкой в печень и убежал. Она еще сумела подняться на свой тринадцатый этаж – не зря у этого номера дурная репутация! – вызвала милицию и отдала Богу душу. За тридцатник… Еще одна роковая цифра… Парень потом попался на другой краже, признался, что его навели на эту добычу, по телефону позвонили. А кто – ему, мол, до фени. За информацию потребовали четверть суммы, но после смерти тетки никто с ним не связался. Скорее всего, наводчик – кто-то из ее приближенных или конкурентов, но зачем лишний геморрой… Убийца-то пойман. Дело раскрыто. У родных-близких фигурантки не было никаких связей с влиятельными силами, так что дальше не копали.
Глеб тогда еще не освоился с одиночеством. Вика только что съехала, вот он и не сопротивился натиску коллег. Пусть зайдут. Всего-то спуститься на второй этаж. Может, перестанет, наконец, чувствовать себя чужаком?
Ввалились в ночи всей группой. Одни мужики, отправившие семьи кто на дачу, кто в Крым, кто в Турцию. Лето было. Скинулись, шофера Толика послали в круглосуточный «Перекресток» за обычной холостяцкой едой: заказали две пол-литры, полкило соленых огурцов, буханку «Дарницкого» и полбатона «Докторской» на четверых. Пока тот ездил – пешком было бы быстрее, но водители в булочную своими ногами не ходят, – Глеб выставил непочатую бутылку «Лафройг молт». Благодарность соседки с девятого этажа, мамаши прыщавого студента, которого Глебова следственная группа вытащила из наркоманского притона.
Поднимаясь на лифте к месту преступления, Глеб сладострастно уходит глубже в прошлое, оттягивая момент, когда придется быстро соображать и действовать. Вроде как к прыжку готовится, отступая от стартовой черты.
Воспоминание о незагадочном преступлении – как тренировка перед важным сражением.
Наркоманский притон…
Словно въяве видит он трехкомнатную квартиру, хозяин лежит в кухне с раскроенным черепом, а знакомый недоросль в обнимку с подружкой сидит на заляпанном кафеле большой ванной комнаты и блаженно улыбается. Дело было в Кунцеве на седьмом этаже кирпичного дома, из тех, что до сих пор называют «цековскими».
В семидесятые годы построили «царское село» для партийной элиты и их прихвостней. За три десятка лет жилье износилось, главы семейств поумирали, а их потомки, приученные к халяве и к тому, что законы не для них, свернули на скользкую дорожку. Вот один, сын замзавотделом ЦК, ставший наркодилером, и поскользнулся. Упокоился в луже собственной крови. Его нечаянный убийца сбежал, а его клиенты валяются по углам квартиры, превращенной в хлев, и даже не заметили пропажи бойца.
Допросив свидетелей, Глеб позвонил своей соседке и с рук на руки передал ей отпрыска. На прямой вопрос: «Сколько я должна?» – ответил, как всегда, казенно: «Это входит в мои служебные обязанности». Пусть побудет должником. Полезно иметь в загашнике признательных тебе людей.
Умная тетка правильно поняла отказ, но не взять бутылку виски было бы чистоплюйством… Вот она и пригодилась, чтобы выпендриться перед сослуживцами. Может, перестану быть чужаком…
– Тьфу, гуталином отдает! – скривился тогда участковый.
Глеб виновато улыбнулся, а про себя хмыкнул – откуда деревенщине знать, что такое односолодовый виски?… До шестнадцати лет этот Витек жил в Мармыже Кировской области, после армии устроился командовать бабками Крылатского, чтобы жилье получить. Сейчас упомяну, что бутылка эта стоит под полтыщи долларов в специальном винном бутике… Тридцать лет выдержки…
Но тут, опрокинув в глотку весь стакан дорогущего напитка, как какую-нибудь рядовую водку, вступил обычно добродушный патологоанатом Гаврилыч, уже нечувствительный к запахам – за сорок лет работы ко всему принюхался.
– Взятка, что ли? – повертел он в руках фигуристую бутылку. – Не люблю я это иностранное пойло. Родная лучше идет. Куда пропал Толик? Только за смертью его посылать!
Ни на один вопрос у Глеба не было остроумного ответа, поэтому он снова смолчал. Не получается контакта…
Дальше – больше. Когда прикончили первую супермаркетовскую «бескозырку», обидно забыли о хозяине. Включили телик – с ящиком им уютнее, и, поглядывая на экран, говорили уже только между собой. Оживились, когда пошли криминальные новости. Цыганка под видом соцработника грабила пенсионеров, заведующая детсадом брала взятки с родителей… Обычная рутина. Необычно, что ни одного мента-коррупционера в эти сутки не задержали. Восполняя картину, вспомнили про процесс над бандой ментов-прокуроров из Юго-Восточного административного округа. Мазохизм какой-то…