На пороге он на секунду остановился, но тут же распахнул дверь и вышел на крыльцо.
Хоуп обернулась на шум и попыталась улыбнуться, но глаза у нее были красные. Нежная печаль на ее лице заставила Тру задаться вопросом: сколько же она сидит здесь наедине со своими мыслями и обдумывает сложившуюся ситуацию.
– Доброе утро, – тихо сказала Хоуп.
– Доброе.
Они поцеловались, и Тру вдруг почувствовал в ней нерешительность, которой не ожидал. Заготовленные речи сразу утратили актуальность: у него возникло ощущение, что Хоуп уже не готова их слушать. Что-то изменилось, понял Тру и ощутил неприятный холодок внутри, хотя и не знал что.
– Я тебя не разбудила? – спросила Хоуп.
– Нет, я не слышал, как ты ушла.
– Я старалась потише, – как-то механически сказала она.
– Я удивлен, как ты вообще проснулась так рано, учитывая, во сколько ты вернулась.
– Сон не шел. – Отпив кофе, Хоуп продолжила: – А ты выспался?
– Не очень, – признался Тру.
– Вот и я тоже. Я проснулась в четыре. – Она показала чашкой на второе кресло. – Я его протерла, но ты лучше вытри еще раз на всякий случай.
– Хорошо.
Взяв полотенце, которое Хоуп оставила на сиденье, Тру еще раз прошелся по деревянным дощечкам и присел на край. В душе у него все кипело. Впервые за несколько дней на небе показались голубые просветы, хотя толстое одеяло белых облаков по-прежнему висело над водой напоминанием об отступающей непогоде. Хоуп снова повернулась к океану, будто не в силах смотреть на Тру.
– Когда ты проснулась, дождь шел? – спросил он, нарушив тишину. Тру понимал, что этот разговор ни о чем, но не знал, что еще делать.
Хоуп покачала головой:
– Нет, дождь закончился еще ночью. Вскоре после того как я приехала.
Он немного передвинул кресло, развернувшись к Хоуп, ожидая, что она сделает то же самое, но девушка не шевельнулась и ничего не сказала. Тру кашлянул.
– Как прошла свадьба?
– Прекрасно, – отозвалась Хоуп, по-прежнему не глядя на него. – Эллен вся сияла и была гораздо спокойнее, чем можно было ожидать, учитывая ее позавчерашний звонок.
– Дождь не испортил торжества?
– Церемонию провели на веранде. Гостям пришлось встать вплотную, но от этого получилось даже уютнее… А праздник прошел идеально: и еда, и оркестр, и торт… Славно повеселились.
– Я рад, что все так хорошо прошло.
Хоуп некоторое время о чем-то думала и наконец повернулась к Тру:
– Как твоя встреча с отцом? Я только об этом и думала с момента отъезда.
– Встреча оказалась… – Тру замялся, подыскивая нужное слово, – интересной.
– И какой он?
– Не такой, каким я его представлял.
– Как так?
– Я ожидал увидеть какого-то негодяя, донжуана, а он совсем другой. Ему семьдесят с лишним, он почти сорок лет прожил в браке с одной женщиной. У них трое взрослых детей, отец всю жизнь проработал в одной и той же крупной нефтяной компании. Он напомнил мне гостей из Америки, приезжающих к нам на сафари.
– Он рассказал, что у них произошло с твоей мамой?
Тру кивнул и пересказал все с самого начала. Впервые за утро Хоуп словно выбралась из своей раковины, ненадолго вырвавшись из темницы мрачных мыслей, и не смогла скрыть глубокого удивления, когда Тру закончил рассказ.
– И он уверен, что твой дед был среди похитителей? – недоверчиво спросила она. – Ведь твой отец никогда не встречал его, как же он узнал Полковника по голосу?
– Это был мой дед, – сказал Тру. – Я в этом не сомневаюсь. И отец тоже не привык сомневаться.
– Но это… ужасно.
– Мой дед порой совершал отвратительные поступки.
– И как ты теперь? – мягко спросила Хоуп, помолчав.
– Ну, это дела давно минувших дней…
– Какой уклончивый ответ.
– Но это правда.
– Ты изменил мнение об отце?
– В чем-то да, – ответил Тру. – Я думал, что он сбежал, бросив мать, но я ошибался.
– А можешь показать фотографии и рисунки?
Тру сходил в спальню и взял конверт и листы с тумбочки. Вернувшись, он подал Хоуп всю стопку, а сам опустился на край кресла и наблюдал, как она их рассматривает.
– Твоя мама была очень красива, – отметила Хоуп.
– Да.
– Сразу видно, что она влюблена в него, а он – в нее.
Тру кивнул, думая больше о Хоуп, чем о событиях прошлого. Он старался запомнить до мелочей, как она выглядит, каждый жест, каждый поворот головы. Рассмотрев фотографии, Хоуп взяла первый рисунок – автопортрет в зеркале.
– Какая талантливая, – похвалила она. – Но твои работы, по-моему, лучше.
– Это же сделано рукой совсем юной девушки. От природы ей было дано больше, чем мне.
Пересмотрев рисунки, Хоуп допила кофе.
– Я знаю, ты только что проснулся, но не хочешь ли прогуляться по пляжу? Скотти нужно вывести.
– Конечно, – отозвался Тру. – Только сапоги надену.
Скотти уже стоял у калитки, виляя хвостиком. Тру выпустил пса на лестницу. Оказавшись на пляже, неугомонный терьер рванул к ближайшей стае птиц. Тру и Хоуп медленно шли за ним. Утро выдалось холоднее вчерашнего. Некоторое время никто не нарушал тишины. Когда Тру взял Хоуп за руку, она сначала как будто сомневалась, но вскоре расслабилась. В ней появилась и нарастала непонятная отчужденность, и это причиняло Тру почти физическую боль.
Они долго шли молча. Хоуп иногда поглядывала на Тру, но в основном словно пыталась что-то разглядеть впереди или в океанском просторе. Как и всю неделю, пляж был пуст и тих; не было видно лодок, и даже чайки и крачки куда-то делись. Опасения Тру оправдались: он уже не сомневался – что-то случилось, и Хоуп не решается ему сказать. У него возникло предчувствие: что бы она ни сказала, это и удивит, и заденет его. С тяжелым сердцем Тру в отчаянии снова перебирал в уме все, что хотел сказать, но Хоуп заговорила первой.
– Прости, что я все время молчу, – она через силу улыбнулась. – Из меня сегодня не самая хорошая компания.
– Все нормально, – заверил Тру. – Ты вчера поздно легла.
– Дело не в этом, – возразила Хоуп. – Просто… – Она не договорила. Тру обдало водяной пылью от шальной волны, и ему стало холодно.
Хоуп кашлянула.
– Я хочу, чтобы ты знал: я понятия не имею, чем все это закончится…
– Боюсь, я не совсем понимаю, о чем идет речь.
Ее голос стал тише, пальцы в его руке напряглись:
– Джош приезжал на свадьбу.
Тру внутренне замер, но ничего не сказал. Хоуп продолжила:
– После вчерашнего звонка он взял билет на рейс до Уилмингтона – видимо, его встревожил мой тон – и заявился прямо к венчанию. Вошел – и понял, что я ему не рада. – Она шла, глядя себе под ноги. – Избегать его не составило труда: после церемонии подружки невесты обязаны выдержать целую фотосессию, а за столом я сидела рядом с Эллен. Весь вечер я не отходила от подруг, но в конце банкета вышла подышать, и тут Джош ко мне и подбежал. – Хоуп глубоко вздохнула, будто вспоминая нужные слова: – Он извинился, сказал, что хочет поговорить, и…
Тру показалось, что у него земля уходит из-под ног.
– И? – мягко поторопил он.
Хоуп остановилась и повернулась к нему.
– Когда Джош приехал, я думала только об этой неделе и сколько она значит для меня. Совсем недавно я даже не подозревала о твоем существовании и вчера весь вечер гадала, не сошла ли с ума… Потому что я люблю тебя.
Тру сглотнул, заметив, что ее глаза заблестели от слез.
– Даже сейчас, когда я здесь, с тобой, я только и думаю, как же мне хорошо. Я не хочу с тобой расставаться.
– Так останься со мной! – взмолился он. – Мы что-нибудь придумаем.
– Все не так просто, Тру. Я ведь и Джоша люблю. Я понимаю, тебе неприятно это слышать, и к нему у меня совсем не те чувства, что к тебе… – Хоуп умоляюще смотрела на него: – Во мне идет какая-то борьба, будто я сама с собой воюю. Вы оба такие разные и хотите от жизни совершенно разных вещей, но…
Она задохнулась, не в силах продолжать. Тру схватил ее чуть выше локтей:
– Хоуп, я не представляю жизни без тебя, да и не хочу такой жизни. Я хочу тебя и только тебя, навсегда. Неужели ты можешь без сожалений отказаться от всего, что у нас есть?
Она застыла. Лицо превратилось в маску страдания.
– Нет, в душе я всегда буду жалеть об этом.
Тру смотрел на нее, начиная понимать.
– То есть ты не скажешь ему о нас?
– Я не хочу причинить ему боль…
– А хранить секреты от него ты готова?
Тру сразу пожалел о вырвавшихся словах.
– Это несправедливо! – крикнула Хоуп, выдернув руки. – Думаешь, мне нравится быть в таком положении? Я не затем сюда приехала, чтобы усложнять и без того запутанную жизнь! Я, разумеется, приезжала не за тем, чтобы влюбиться в другого человека! Что бы я ни решила, кому-то обязательно будет больно, а я никогда, никогда подобного не хотела!
– Ты права, – пробормотал Тру, – я не должен был этого говорить. И прошу за это прощения.
Плечи Хоуп поникли, гнев сменился замешательством.
– Джош вчера был совсем другой – испуганный, серьезный… – она словно размышляла вслух. – Я просто не знаю…
Сейчас или никогда, понял Тру и снова взял ее за руку.
– Я хотел поговорить с тобой раньше. Вчера я долго не мог заснуть и много думал. О тебе и обо мне. О нас. Может, ты не готова это услышать, но… – он сглотнул, глядя ей в глаза. – Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Зимбабве. Я знаю, что многого прошу, но ты бы познакомилась с Эндрю, мы могли бы там поселиться. Если тебе не нравится, что я постоянно в буше, я найду другую работу.
Хоуп только моргала, стараясь осмыслить услышанное. Она открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла и высвободила руку. Отвернувшись к океану, Хоуп покачала головой:
– Не хочу, чтобы ты менялся ради меня. Работа гидом для тебя важна, и…
– Ты важнее, – перебил Тру, слыша отчаяние в своем голосе. Надежды на будущее таяли на глазах. – Я люблю тебя. Разве это не взаимно?
– Конечно, взаимно!
– Тогда, прежде чем сказать «нет», ты можешь хотя бы подумать?