– Совершенно верно! Я нашел источник, который… Все, я вам больше ничего не должен! Сейчас девять тридцать, ваши условия я выполнил. Забудем эту историю!
– Минутку, мистер Пайп. Я восхищен вашим сообщением… Но ничего не мешает нам обсудить мое предложение.
– «Хакетт»?
– «Хакетт».
– Сожалею, мистер Прэнс-Линч, но меня это совершенно не интересует.
– Постойте, постойте…- запротестовал Гамильтон, притворно улыбаясь.- Сегодня ночью я говорил жесткие, грубые, даже обидные слова… Я был не прав. Но вознаграждение остается в силе… Двадцать тысяч долларов!
К десяти часам Ален должен был быть у Тьерри. Горячая волна залила его лицо.
– Нет и нет! Я не намерен менять решение…
– Мистер Пайп… Ситуация изменилась. Еще вчера вы были должны мне больше миллиона. Вы говорите, что сегодня возместили…
– Пожалуйста, проверьте.
Прэнс-Линч поднял руки, словно подтверждая, что не сомневается в этом.
– Верю, верю… Я уверен, что вы это сделали. Поэтому я предлагаю вам не двадцать тысяч долларов, а тридцать!
Ален украдкой посмотрел на часы. Если он попадет даже в небольшую пробку, он опоздает.
– Благодарю вас, мистер Прэнс-Линч, но я не соглашусь даже за сто тысяч!
– Я согласен на сто тысяч! Они – ваши!- спокойным голосом сказал Гамильтон, с ужасом видя, что Ален не блефует. Он понимал, что все его слова неубедительны и смешны, но более сильных доводов найти не смог. А Ален знал слишком много…
– Сто тысяч долларов у вас в кармане и плюс реванш над Хакеттом!
Он заметил, что Ален пристально смотрит на него и едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.
– Ночью вы сказали, что согласны. Вы помните?
– Послушайте, мистер Прэнс-Линч, меня ждут.
– Поймите, мне трудно отказаться от ваших услуг после нашего конфиденциального разговора. Такие дела требуют строжайшей тайны.
– Даю вам слово, что…
– Но вы уже не сдержали его, согласившись вчера и отказавшись сегодня. Почему я должен верить вам еще раз?- тихо произнес Гамильтон.
– Плевал я на Хакетта и «организацию», которую вы можете направить против него. Прошу извинить меня, но я очень тороплюсь.
Лицо Прэнс-Линча окаменело.
– Назовите вашу сумму!
Ален с удивлением посмотрел на него.
– Повторяю…
– Ваша сумма! Каждый человек имеет свою цену. Я хочу знать, сколько стоите вы!
– Неужели вы не понимаете, что я отказываюсь от вашего предложения?
– Вы уже не можете это сделать, мистер Пайп! Слишком поздно.
– Слишком поздно? Что вы хотите этим сказать?
– Я не могу рисковать существованием моего банка из-за каприза человека, который не держит свое слово.
– Пусть провалятся в тартарары ваш банк и фирма «Хакетт»! Я уже забыл вашу трепотню! А теперь, убирайтесь!
– Спрашиваю в последний раз… Сколько?
Ален оттолкнул его в сторону, прошел в ванную, взял купальные принадлежности и вышел из номера, оставив там стоявшего как столб Гамильтона.
– Мистер Пайп,- придя в себя, закричал Прэнс-Линч…
Он выбежал в коридор, но Алена там уже не было. Этот мальчишка не только завалил операцию, но и подписал ему смертный приговор.
Устав лежать в темноте с открытыми глазами, Баннистер зажег лампу. Он чувствовал себя виноватым перед всем миром, начиная с Кристель и Алена. Он перевернулся на другой бок, сожалея, что еще только три часа ночи, но решил больше не спать. Его самолет улетал в семь утра. Он встал, босиком прошел на кухню и выпил стакан молока. Затем на цыпочках, чтобы не разбудить Кристель, возвратился в комнату, достал из шкафа чемодан и начал складывать вещи. Закончив, он сел на край кровати, свесив руки… Он сожалел о вчерашней ссоре с Кристель, но в чем-то убедить ее было невозможно. Он с трудом переносил ее присутствие и в то же время чувствовал, как сжимается его сердце при мысли, что несколько дней он проведет без нее. Двадцать лет совместной жизни породили необъяснимые привычки…
Ему не давало покоя новое поступление на счет Алена. Не является ли оно очередной ошибкой компьютера? Если да, то сколько еще времени будет сыпаться эта манна небесная?
Он прошел в ванную, побрился, принял душ, затем оделся и еще раз проверил паспорта и билеты в кармане. Не в силах больше находиться в этой давящей тишине, он взял чемодан, вышел на лестничную площадку и осторожно закрыл за собой дверь. Кристель он позвонит из аэропорта и попрощается. Раздираемый необъяснимыми угрызениями совести, он нажал на кнопку лифта.
– Можно быстрее? Я опаздываю.
Шофер безразличным взглядом посмотрел на него через плечо.
– Стоит ли торопиться? Если вы ей не нужны, она уже ушла, если дорожит вами, заявитесь хоть через год, она будет на месте.
Зная отношение Тьерри к «роллсу», Ален решил заехать за ней на такси.
– В каком месте на Хуан?
– Едем вдоль моря, а там я подскажу… Вы можете обождать меня пять минут?
– И куда дальше?…
Вопрос шофера поставил Алена в затруднительное положение.
– Еще не знаю, посмотрим.
С тех пор как они расстались, Ален не переставал думать о Тьерри: как они проведут время, каким прекрасным будет для них этот день. Но где? Об этом он не подумал.
Цезарь ди Согно открыл глаза и с удивлением посмотрел на женщину, лежавшую рядом с ним в его кровати. Он впервые ее видел. Это была блондинка, и, чтобы убедиться в ее подлинности, он приподнял край простыни и посмотрел вниз: да – настоящая. По обрывкам воспоминаний он попытался восстановить события: когда эти ублюдочные хиппи ворвались на мотоциклах в «Бич», он решил не искушать судьбу и незаметно улизнул.
Возвращаться туда позже не имело смысла, и он предпринял небольшое путешествие по барам, которых в Каннах было великое множество и где всегда найдется желающий выпить за чужой счет и расплатиться за это болтовней. В тот вечер он пил со всеми подряд, приобрел массу друзей, но набрался, как последний докер.
Как она оказалась здесь? Он осторожно потряс ее за плечо.
– Э-эй!
Она издала что-то наподобие мычания, повернулась к нему спиной и натянула на голову простыню. Цезарь легонько похлопал ее по попке.
– Пора вставать, милочка…
Из-под простыни донесся достаточно приятный голос:
– Пора что?
– Меня зовут Цезарь.
– А мне какое дело!
Это несколько озадачило его.
– Я хочу кофе, апельсиновый сок и яичницу с беконом,- продолжил голос.
– Как вас зовут?
– Патриция…
– Мы знакомы?
– Не знаю. Я вас еще не видела.
– Хочу сообщить вам, что вы находитесь в моей постели.
– Я хочу кофе, а потом… еще поспать.
Он подошел к окну, раздвинул шторы, и солнечньй свет ворвался в комнату.
– Патриция, мне нужна моя комната. Я жду гостей. Патриция!..
Резким движением он сдернул с нее простыню. Обнаженное тело незнакомки не разочаровало его, наоборот… Он подумал, что с ней ему было не скучно, если, конечно, он ею воспользовался.
– Скажите, Патриция… Вы и я…
Он взял пальцами ее за подбородок и повернул лицом к себе.
Сомневаться не приходилось, он видел ее впервые и ничего не мог вспомнить…
– Не мешайте спать, я совсем без сил.
– Только один вопрос: мы трахались?
Неожиданно затрезвонил телефон.
– Да?
– Цезарь?
– Да.
– Узнаете меня?
– Гамильтон Прэнс-Линч?
– Да. Я хочу попросить вас об одном одолжении.
– Слушаю.
– То же, что и в прошлый раз… Припоминаете?
Цезарь колебался всего лишь секунду.
– Да.
– Вчера вечером он сидел за нашим столом. Любитель живописи. Понимаете, о ком я…
– Я понял. Когда?
– Немедленно!
– Сейчас же займусь! Можете на меня рассчитывать. Сделаю все возможное.
Цезарь положил трубку. Он собрался набрать нужный ему номер, но увидел, что Патриция снова укрывалась простыней. Разговор был такой важности, что она напрочь выскочила у него из головы. Цезарь поднял с пола ее вечернее платье из черного муслина, позолоченные туфли на высоком каблуке, бюстгальтер и микроскопические черные прозрачные трусики, свернул все в ком и бросил его на кровать.
– Забирайте свои вещички и убирайтесь!
– А кофе?..- захныкала Патриция, потягиваясь.
Цезарь грубо схватил ее за руку и сбросил на пол. – Вон! У меня работа.
Она протерла глаза и испуганно посмотрела на него.
– Вы сумасшедший!
– Убирайся отсюда! Я просил тебя по-хорошему, ты не понимаешь…
– Сволочь!
Она поднялась с пола и натянула на себя платье. Затем села на стул и, не спуская с него взгляда, начала надевать туфли.
– Закончишь одеваться в коридоре,- со злостью сказал Цезарь.
Он схватил ее за руку, дотащил до двери и вытолкнул из номера. Затем возвратился к телефону и набрал нужный номер.
– Марко?.. Это – Цезарь. В «Мажестик» тебя заждался клиент!.. Ален Пайп… Да… Сегодня! Сейчас! Я жду.
Он положил трубку и пошел в ванную. Открывая кран душа, он мучительно думал, что теперь никогда не узнает, трахнул он Патрицию или нет.
Глава 23
В хрустальной вазе лежали фрукты: апельсины, яблоки… Через открытое настежь окно можно было видеть кусочек искрящегося моря. А перед ним, в центре комнаты, в брюках и белой широкой рубашке, с книгой в руках стояла Тьерри.
– Ну что же вы, входите!.. Поберегите голову!
Ален сделал шаг вперед, и его охватило странное чувство возвращения к чему-то близкому и родному…
– Вы пунктуальны. А мне почему-то казалось, что вы забыли… не придете.
От волнения у Алена перехватило дыхание, и он с трудом произнес:
– Что вы читаете?
– Анаис Наин, «Дневник». Читали?
– Нет.
Она бросила книгу на покрытую пледом кровать.
– Кофе?
– Нет, спасибо.
– Вам удалось поспать?
– Немного. Чуть-чуть…
– У вас утомительный отдых.
Он смущенно улыбнулся.