Хейзелапрель 1955
Бастеру не нравилось надевать этот костюм. Он называл его «наряд покойника».
Джози устала от Холлиса. Приятно, что он заезжал в гости, но он снова запил и стал очень агрессивным. Как-то в один апрельский день все пошло настолько плохо, что она позвонила их брату Бобу, чтобы он приехал и забрал его. Когда Боб приехал, Джози была уже очень зла. Боб попытался ее успокоить, пообещал, что, когда он протрезвит Холлиса, тот извинится за свое поведение по отношению к ней, и Боб лично проследит, чтобы так и было.
Боб так поступал и раньше. Он грузил Холлиса в грузовик и просто ехал. Вот просто ехал и ехал, дожидаясь, пока Холлис станет совсем трезвым. Боб и не возражал. Ему нравилось сидеть за баранкой. Они переезжали через Западную гору, проезжали через яркие огни центра города и Банный коридор, ехали по Центральной авеню, доезжали до озера Гамильтон и возвращались обратно.
Но в последнее время Холлиса все труднее становилось привести в чувство таким образом. Когда ему не хватало денег, он выбирал менее затратные способы опьянения. Иногда пил одеколон после бритья. Однажды Холлис напился скипидара. Он выпил его как ни в чем не бывало.
В тот день Холлис ненадолго отключился в грузовике. Совсем как младенец – движение убаюкало его. Когда он окончательно проснулся, то сказал Бобу, что чувствует себя лучше. Сегодня у Хейзел день рождения, и Холлис хотел ее навестить. Боб не считал это хорошей идеей, о чем прямо и заявил. Холлис разозлился:
– О черт! Да не собираюсь я ничего делать. Просто хочу поздравить с днем рождения. Пусть знает, что я думаю о ней.
Сказанного оказалось достаточно, чтобы Боб успокоился и подвез Холлиса к дому Хейзел у ипподрома. Боб остался ждать в грузовике, Холлис подошел к входной двери. Открывшая ему Хейзел не улыбалась. Она смотрела мимо Холлиса на Боба. Вот тому она приветливо улыбнулась и помахала рукой, вероятно, испытывая облегчение от того, что Холлис приехал не один.
Боб видел, что Холлис и Хейзел разговаривают. Сначала все шло нормально, но вскоре Боб услышал, как Холлис повысил голос. Хейзел только отрицательно качала головой. Потом она закрыла дверь. Холлис сильно ударил по ней кулаками.
– Я сделаю тебе такой подарок на день рождения, который ты никогда не забудешь! – прокричал он в закрытую дверь.
Боб вылез из грузовика и пошел за Холлисом. Ему пришлось почти оторвать его от земли, чтобы затащить в грузовик.
Боб посчитал, что Холлис еще не совсем протрезвел, и решил покатать его еще немного. Они ехали молча. Холлис опустил окно. Они проезжали мимо загородного клуба, где толпа наблюдала за большим турниром по гольфу. Предполагалось, что Холлис будет там работать, рассказал он Бобу. В последние месяцы Холлис начал подрабатывать кедди[74]. Работа для негров и детей, иронично заметил он. Негры, дети и он. Холлис сказал Бобу, что отказался от возможности работать на турнире, чтобы навестить Хейзел в день ее рождения.
– Ладно, я устрою ей подарок на день рождения, – повторил он.
– Уймись, – резко сказал Боб.
Они ехали по 70-му хайвею, мимо аэропорта, мимо вереницы самолетов богатых нефтяников, выстроившихся на взлетной полосе, чтобы улететь домой после выходных, проведенных в казино. Они доехали до моста через реку Уашита, прямо в том месте, где она впадала в озеро Гамильтон. Когда они переезжали мост, Холлис воскликнул:
– Останови машину!
Боб остановился на другой стороне моста.
– В чем дело? – спросил он.
– Я хочу искупаться.
– Ты с ума сошел? Чертовски холодно!
– Нет, не холодно. Все отлично.
Холлис вылез из грузовика. Он стоял на краю моста и смотрел вниз на озеро.
– Помнишь, когда мы были детьми, мы ходили сюда купаться?
Раньше на берегу озера у моста была небольшая насыпь. Когда они были мальчишками, то пешком ходили туда от своего дома. Тогда правительство только-только построило дамбу, и образовалось озеро, вода в нем казалась настолько прозрачной, что можно увидеть дно. Боб плавал со своими братьями и сестрами, не решаясь присоединиться к ним, когда те прыгали с моста. Боб был на двенадцать лет младше Холлиса. Стоя в воде, он с трепетом наблюдал, как его брат, бесстрашный и прекрасный, прыгал вниз, раскинув руки.
Холлис копался в грузовике.
– У тебя есть плавки, в которых можно искупаться?
– Есть, но только одна пара.
– Ничего страшного, – сказал Холлис. – Давай по очереди.
Боб и Холлис стояли на мосту и смотрели друг на друга. Из них двоих старшим братом был Холлис. Он научил Боба всему. Но теперь казалось, что Холлис никак не может понять, как сделать хоть что-то, черт возьми, правильно.
– Давай ты первый, – сказал Холлис и передал Бобу плавки.
Боб прошел по насыпи на площадку под мостом, где мог переодеться, чтобы никто не видел. Он надел плавки, попробовал воду одной ногой. Холодная.
Разбежавшись, Боб прыгнул в ледяную воду с головой. И тут же с криком – так было холодно – вынырнул на поверхность. Покрутившись на месте, он посмотрел на мост, где на перилах сидел Холлис и смотрел на него сверху вниз.
– Черт, как же холодно! – крикнул Боб. – Я не собираюсь оставаться здесь, и ты, держу пари, тоже не захочешь!
Холлис ничего не ответил. Боб рассмеялся. «Ну и черт с ним», – сказал он себе и поплыл к берегу.
Когда Боб добрался до берега, он еще раз посмотрел на Холлиса. Холлис стоял, глядя вниз, на озеро. Боб проплыл под мостом и вылез из воды. Он снял плавки и надел штаны, дрожа от холода. Он как раз зашнуровывал ботинки, когда краем глаза увидел, как что-то упало в воду. «Вот сукин сын», – подумал Боб. Продолжая зашнуровывать ботинки, он покачал головой, думая о том, что его пьяный брат-дурак прыгнул в озеро в одежде.
Закончив одеваться, он встал на берегу, чтобы посмотреть, где Холлис. И не увидел его в воде. Может, Холлис просто бросил в воду что-нибудь, желая подшутить над ним?
– Холлис! – заорал Боб.
Он взобрался по насыпи на шоссе, проверить, стоит ли еще Холлис на мосту. Там его не было. Боб заглянул за край моста – не видать ли Холлиса где-нибудь в воде. Ничего.
– Холлис! – снова закричал Боб.
Он побежал к стоящему неподалеку дому и постучал в дверь. Ему открыл дверь пожилой мужчина.
– Мой брат там, в озере, но я его не вижу. Могу я одолжить вашу лодку?
Незнакомец, видимо, увидев тревогу на лице Боба, не терял ни минуты. Он потянул Боба за руку, чтобы подвести его к лодке, затем они вдвоем спустили ее на воду. Старик передал Бобу весло, и тот выгреб на середину озера, встав в лодке, снова и снова крича:
– Холлис! Холлис!
– Может, тебе стоит нырнуть и поискать его? – окликнул Боба старик.
– Он где-то здесь! – крикнул Боб в ответ, не желая признать, что Холлис все еще под водой. – Он прячется за этими кустами или еще где-нибудь.
У РИЧАРДА, К СЧАСТЬЮ, ИМЕЛАСЬ СТРАХОВКА на похороны Холлиса, потому как тот умер, не оставив после себя ни цента. Ресси и Верна, жена Боба, пошли на квартиру Холлиса за одеждой для похорон. Они не нашли у него ни костюма, ни даже галстука. Часть денег из полиса Ричард использовал, чтобы купить Холлису новый костюм для похорон. Муж Ресси, Бастер, имел примерно такой же размер, что и Холлис, поэтому костюм подгоняли под него. Когда портной заметил, какой хороший костюм получился, Бастер рассказал, для чего он нужен, на что портной заметил: дескать, жаль, что такой прекрасный костюм наденут только один раз. А потом портной призадумался и добавил, что это неправда, если покойный наденет костюм только раз, на самом деле он будет носить его вечность, что станет настоящим благословением.
Бастеру не нравилось надевать костюм. Он называл его «наряд покойника».
– Люди болеют и умирают, так же, как и в тот день, когда умер Лазарь. О да, умирают. Люди по-прежнему болеют и умирают. В аду по-прежнему жарко. Страшный суд по-прежнему состоится. Время не изменило этого.
Похороны Холлиса состоялись в церкви брата Шилдса на Альберт Пайк. Может быть, отец Холлиса и построил эту церковь, но брат Шилдс почти ничего не знал о самом Холлисе, поэтому говорил о нем мало. В основном он придерживался своего обычного сценария: Пятидесятница, лжепроповедники и тому подобное. Собравшиеся там друзья и родственники не возражали. Учитывая, во что под конец превратилась жизнь Холлиса, они, возможно, даже предпочли бы такой вариант.
– Когда ты поклоняешься Богу всем своим сердцем, Святой Дух войдет, как он вошел в горницу, как это произошло в девятнадцатой главе Деяний апостолов, как это произошло в десятой главе Деяний апостолов. Везде, где они обретали его, они говорили на языках. И когда ты обретешь его, это изменит тебя! Это преобразит тебя! Аминь! Это очистит тебя!
Не найдя Холлиса в озере Гамильтон, Боб позвонил Эдварду, который вызвал шерифа. Они прочесали весь водоем, пока не нашли тело Холлиса в пятнадцати футах от берега. Эдвард поехал рассказать новость Хейзел, и когда он закончил, она расплакалась. Она знала, каким человеком он стал – потерянным, больным, жестоким и беспощадным. Она также знала, каким человеком он был когда-то – хорошим и добрым, который любил ее и детей, который когда-то был молод и с энтузиазмом строил планы на будущее. Хейзел находилась рядом с Холлисом до того, как он стал регулярно напиваться, и хотя иного выбора у нее не было, кроме как оставить его, она все равно испытывала некоторую долю вины теперь, когда он умер. На похоронах она призналась в этом Ресси. Она рассказала, что они с Холлисом попали в дурную компанию аптекаря и его жены, которых Хейзел так идеализировала, и теперь посмотрите, где они оба оказались: она нищая, а он мертвый, и его вот-вот засыплют землей.
Эдвард забрал Ларри и Джимми с собой в дом к Ричарду и Бесси Мэй, чтобы они остались там до похорон или до тех пор, пока Хейзел не будет готова к их возвращению домой. Холлис-младший, который теперь учился в старших классах, гостил у друзей. Эдвард отправился привезти хорошую одежду для мальчиков, чтобы они могли надеть ее на похороны, но обнаружил, что, как и у Холлиса, у них нет ничего подходящего. У них даже одежды для школы почти не было. Сказав Хейзел, что он отвезет мальчиков купить что-нибудь на похороны, Эдвард приобрел им дополнительные вещи – ходить на занятия.