Жителей Второго округа Хот-Спрингса также возмутили нападки Фобуса на школьную интеграцию. При всей бедности, которая там процветала, уникальность Хот-Спрингса среди аналогичных южных городов заключалась в том, что в нем развивался черный средний класс, подпитываемый индустрией гостеприимства, в которой оказалось занято значительное число из почти восьми тысяч чернокожих жителей города. Среди них были артисты, музыканты, танцоры и другие творческие работники, зарабатывавшие на туризме. Нередко в гостиницах и игорных клубах чернокожие работали как на первых, так и на вторых ролях. Они трудились не только посудомойками и поварами, но и банщиками, швейцарами и барменами. Хот-Спрингс являлся домом и для образованных профессионалов с черным цветом кожи: наряду с владельцами малого бизнеса встречалось немало юристов и медицинских работников.
Несмотря на то что Хот-Спрингс оставался сегрегированным городом, многие белые жители придерживались либеральных взглядов на гражданские права по сравнению с остальным Арканзасом. Некоторые белые предприниматели, например, разрешали наиболее достойным и состоятельным чернокожим жителям Хот-Спрингса заходить в свои магазины и делать покупки, правда, редко распространяя это право на менее обеспеченных чернокожих горожан. В 1953 году бейсбольная команда второй лиги «Бэйзерс» стала первой командой, подписавшей контракты с чернокожими игроками, вопреки политике лиги. Несмотря на предупреждение, что «Бэйзерс» зачтут поражение в каждой игре, в которой участвовали чернокожие игроки, более тысячи семисот преимущественно белых болельщиков посетили их первую игру в Хот-Спрингсе, чтобы поддержать, а еще пятьсот ждали снаружи, чтобы попасть на стадион. И в то время как Литл-Рок находился на пороге массовых беспорядков, когда расистски настроенные белые толпы вступали в противостояние с вооруженными солдатами на улицах города, решая, позволить или нет чернокожим ученикам посещать ранее полностью белые школы, Хот-Спрингс оказался одним из всего лишь шести школьных округов штата, добровольно разработавших планы интеграции в 1957 году и начавших этот процесс без инцидентов.
Возмущение против Фобуса во Втором округе удвоилось. В борьбе Фобуса против школьной интеграции для черной общины Хот-Спрингса на карту было поставлено нечто большее, чем просто доступ к равному образованию, – репутация штата Арканзас. Как Дэйн Харрис и его союзники зависели от туристов, приезжающих в Хот-Спрингс, так и бизнес чернокожих зависел от чернокожих клиентов. Если Фобус продолжит разжигать расовое насилие и враждебное отношение к афроамериканцам, станет приезжать меньше отдыхающих. А бойкот вполне возможен.
Газета Хот-Спрингса «Ситизен», принадлежащая чернокожим, опубликовала редакционную статью о ходе выборов, в которой ничего не говорилось о том, кого следует поддерживать. Но редакторы высказались по поводу кандидатов в верхней части списка:
Расовый вопрос, похоже, является единственной проблемой в нынешней предвыборной кампании на пост губернатора. Хотя границы, которые не переступит даже самый радикальный кандидат, существуют, настоящая губернаторская гонка превращается в ожесточенное противостояние, в котором «все средства хороши». Но помните, использовать расовый вопрос для получения голосов – это как играть в русскую рулетку: никогда не знаешь, когда вылетит пуля. И, конечно, когда она вылетит, для «ИГРОКА» это будет означать ПОЛНОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ!
После инцидента в центральной школе Литл-Рока популярность Фобуса среди демократов выросла по всему штату. На праймериз 1958 года Джонсон отказался от участия в выборах. Вместо него против Фобуса выступил Ли Уорд, кальвинист[80] и судья штата, который оставил должность, чтобы попытаться сместить Фобуса. Как и Фобус, Уорд выступал против интеграции. Но он считал неповиновение Фобуса федеральному правительству «государственной изменой» и полагал, что Арканзас должен следовать закону, а не применять метод «пули и штыка». В ходе опросов Уорд сильно отставал от Фобуса, но афроамериканские избиратели отдали предпочтение именно ему.
Такой расклад осложнил положение фракции Оуни и Дэйна. Если они поддержат Фобуса, то потеряют Второй округ, а значит, им будет невероятно трудно победить Уилсона и Хаффа на предстоящих выборах. Но если они разорвут отношения с Фобусом, он непременно сживет их со света за то, что они не поддержали его. Ну да, ситуевина непростая. Но Дэйн полагал, что лучше все же поставить на Фобуса.
Алрой слыл гордецом. Он презирал сегрегацию до такой степени, что часто говорил: если ценой объединения станет закрытие Национального баптистского отеля, этой жемчужины черного Юга, то так тому и быть. Для него поддержка такого человека, как Орвал Фобус, являлась сродни анафеме. И кто такой Дэйн Харрис, чтобы обращаться с такой просьбой? Оуни Мэдден известен в городе как человек, дружелюбно относящийся к чернокожим и либерально настроенный в отношении гражданских прав. Он постоянно принимал чернокожих гостей в своем доме, обедал с ними, возил по городу на своей машине или катал по озеру на своей лодке. Оуни дружил с чернокожими музыкантами, певцами, профессиональными боксерами и спортсменами со всей Америки, и сообщество ценило, что многих он привозил в город и погостить, и выступить. А вот Дэйн Харрис не так хорошо известен жителям Второго округа. Он понимал, что должен доказать свою приверженность не только словами.
Дэйн связался с Оуни и Джеком Пакисом из «Саусерн клаба». Они уже собрали тридцать тысяч долларов на строительство бассейна объемом шесть тысяч галлонов[81] в Джейси-центре – самого большого бассейна во всем штате. Как и все бассейны на Юге в то время, он предназначался только для белых. Дэйн и его партнеры предложили внести тридцать три тысячи долларов на строительство совершенно нового бассейна в Уэббе, центре черной общины, расположенном неподалеку от баптистского отеля. Оба бассейна станут бесплатными для посещения, а в таком душно-влажном месте, как Арканзас, отсутствие общественного бассейна всегда вызывало недовольство, особенно среди молодых людей, не имеющих возможности добраться до озера, чтобы искупаться. Теперь, благодаря Дэйну Харрису, в Хот-Спрингсе появятся два общественных бассейна.
Как только открылся бассейн Уэбб-центра, он стал настоящим событием: каждый день здесь собирались толпы людей, а места для занятий плаванием заполнялись сразу же после объявления записи. Дэйн и Оуни поместили в газете заметку с фотографией бассейна Уэбб-центра, приписав все заслуги Леонарду Эллису. Второй округ, судя по всему, внезапно оказался в игре.
В БОРЬБЕ С ХАФФОМ У ДЭЙНА И ОУНИ появилось много союзников. Как ни странно, c завершением эры махинаций на выборах, проворачиваемых политической машиной Маклафлина, коррупция не закончилась, а совсем наоборот. Двадцатипроцентные поборы с прибыли Малыша Хаффа стали столь же наглыми и провокационными, как и любые другие политические махинации до него. Его жесткую руку чувствовало на себе не только игорное сообщество. Дуэйн Фолл, владелец нескольких баров и ресторанов, управлявший пинбол-автоматами, обнаружил, что режим Хаффа и игорные войны стоили ему целого состояния. Он написал Дэйну: «Мое положение следующее: я потратил около 6000 долларов, включая расходы на выборы Дарнелла – Хаффа, чтобы помочь твоим людям получить должность, да еще учесть годы работы на Хаффа, которые стоили мне, замечу, гораздо больше, чем я потратил на выборы. И все это время у меня не было интересов в игорном деле, которые нужно было защищать, я всего-навсего вел законный бизнес». Дэйн заключил с Фоллом ту же сделку, что и с Пакеттом: в обмен на помощь в свержении Хаффа Фолл мог использовать игровые автоматы в своих заведениях и продавать спиртное через свой бар. Как только Хаффа не станет, а делами займутся Дэйн и Оуни, больше не будет никаких выплат. Вместо этого они будут делить прибыль от азартных игр внутри своей фракции в зависимости от того, сколько голосов каждый из них сможет обеспечить. Предложение казалось весьма привлекательным. По одному мелкому предпринимателю раз за разом Дэйн собирал армию своих сторонников.
Первым препятствием стали выборы шерифа, на которых Малыш Хафф выставил Клайда Уилсона против Леонарда Эллиса. Кампания прошла отвратительно. Один обвинял другого в том, что тот просто марионетка. Эллис запустил рекламу, «наезжая» на Уилсона, который якобы делал все по указке Малыша Хаффа. Уилсон ответил тем же, заявляя, что настоящим боссом азартных игр является Дэйн Харрис, а Эллис – его человек, что его кампания организована на заднем дворе «казино Дэйна Харриса на автостраде Литл-Рок».
После смерти отца Эллис унаследовал большой участок земли на той же дороге, где находился первый жилой комплекс Дэйна. Эллис в партнерстве с Дэйном занялся застройкой участка, только вместо жилых домов на этот раз Дэйн руководил строительством большого коммерческого торгового центра. Проект привлек к Эллису повышенное внимание, и противники окрестили его «Торговым центром Эллиса». По слухам, стоимость того, что Дэйн и Эллис называли «Торговый центр Индиандейла», превышала полмиллиона долларов, а одним из негласных партнеров, поговаривали, являлся «печально известный персонаж из Чикаго».
Напряженность в отношениях между сторонами нарастала, и становилось ясно, что исход голосования снова решится во Втором округе. Каждый кандидат усердно боролся за голоса избирателей, и в какой-то момент они оба провели митинги в один и тот же вечер, в одном и том же квартале. На Малверн-авеню собралось свыше тысячи человек, чтобы послушать выступления кандидатов, музыку струнных оркестров и квартета Лео Каслберри, а также поесть бесплатно у щедро угощающих соперников.
Расположившись на противоположных частях улицы, сторонники каждой кампании атаковали друг друга дикими обвинениями и оскорблениями. С одной стороны, Леонард Эллис произнес зажигательную речь, обвинив Клайда Уилсона в том, что он бизнесмен-неудачник, на которого подали в суд все, с кем он когда-либо имел дело.