Однако самой большой проблемой оставалось понимание, что игорное сообщество контролируется мафией. Слушания Кефовера и Макклеллана привлекли внимание общественности к внутренним делам организованной преступности на национальном уровне. Многих из тех, кого показали по телевидению, тех, кто воспользовался Пятой поправкой, часто видели прогуливающимися по Банному коридору и обедающими на верандах отелей и ресторанов Хот-Спрингса. Те же самые люди, которые отказались признаться, сбрасывали ли они людей с крыш, махали клюшками в загородном гольф-клубе.
Баптисты в Арканзасе активизировали свою деятельность против азартных игр, используя данную проблему в качестве удобной дубинки в борьбе с губернатором Фобусом. Он выполнил свою часть сделки и получил мешки с деньгами, доставленные ему игорным сообществом. Фобус неоднократно заявлял, что азартные игры – вопрос местного значения и решение вопроса об их организации он отдает на усмотрение местных властей. «Я думаю, жители Хот-Спрингса знают, что у меня нет никакого интереса вмешиваться в их дела, – сказал губернатор журналисту, отвечая на вопрос об азартных играх на курорте, однако в ответ на вопрос о вмешательстве мафиозных группировок в игорные операции пояснил: – Я уже не раз публично заявлял, что мы не хотим видеть в Арканзасе гангстеров и рэкетиров. Если я узнаю о том, что люди такого типа лезут в любую деятельность, какую бы то ни было, я вмешаюсь и использую все свои силы и власть, на которые только способен».
Смелое заявление, учитывая, что губернатор Фобус единолично держал ключи от тех самых замков, которые можно навесить, навсегда закрыв двери для азартных игр в Хот-Спрингсе. ФБР не могло ничего сделать до тех пор, пока не произошло нарушение федерального закона. Местные правоохранительные органы действовали по указке избранных чиновников. Единственным органом правопорядка, который мог вмешаться и закрыть казино без промедления на основании нарушения законов штата об азартных играх, оставалась полиция штата. Министры взяли ситуацию на заметку и, учитывая, что это был год выборов, заставили Фобуса выполнить свое обещание.
Дэйн реально ничего не мог поделать, чтобы избавить Хот-Спрингс от бандитов. Гангстеры управляли проводом, по которому шла информация к букмекерам. Гангстерам принадлежала фабрика, на которой производились столы для игры в кости и карточные столы, даже игральные кости и фишки. Игровыми автоматами тоже владели бандиты. В Америке с незапамятных времен гангстеры управляли всеми игорными домами, подпольными играми в кости, покером на большие деньги и рулеткой. Если вы наняли дилера – значит, когда-то он работал на гангстера. Если вы наняли менеджера казино – он наверняка работал на гангстера. Если вы хотели предоставить кредит своим клиентам, то брали его не в Банке Арканзаса.
Но как кто-то становится гангстером? В Америке игорный бизнес оценивался в миллиарды долларов. Миллионы обычных людей делали ставки на лошадей, сидя на барных стульях, или играли в карты в подсобке клуба «Элкс Лодж», или разыгрывали номера на игровом барабане. Неужели каждый, кто играл в азартные игры в Америке за пределами Невады, – бандит?
В Лас-Вегасе попытались запустить законную игорную операцию такого масштаба, какого в Америке еще никто не видел. Осуществить подобное не представлялось возможным без поддержки тех, кто лучше всех знал, как управлять казино, – в список вошло множество криминальных элементов и пособников мафии. Они имели возможность делать свою работу в относительно спокойной обстановке, без баптистских служителей, отслеживающих каждый их шаг и доносящих о нем губернатору. Черт побери, в Неваде губернатор открыто обедал в казино! Сенаторы получали кредиты за столами. Все потому, что в Неваде азартные игры разрешены законом. Легальные азартные игры – причина, по которой убийца в Лас-Вегасе мог стать управленцем. А нелегальные азартные игры приводили к тому, что предприниматель, никогда в жизни не бывавший в зале суда в Хот-Спрингсе, получал клеймо отъявленного бандита. Это было единственное преимущество Лас-Вегаса перед Хот-Спрингсом, когда речь шла о том, где потенциально могут оказаться все эти сотни миллионов игорных долларов Америки.
ХОЗЯЕВА КАЗИНО УЖЕ НАЧАЛИ ПЕРЕВОЗИТЬ свой персонал и хоть какие-то деньги, которые они могли вывезти контрабандой, из Гаваны в Лас-Вегас. После революции прошел почти год. Мейер Лански сбежал, но оставил после себя семнадцать миллионов долларов наличными. Его брат Джейк и криминальный авторитет из Тампы Санто Трафиканте остались в Гаване, надеясь, что правительство Кастро станет сотрудничать с игроками. Сначала, после того как революционеры разрушили игорные заведения, казалось, что шансов нет. Но экономические советники Кастро предложили ему вновь открыть их, чтобы помочь стабилизировать экономику. Один из новых членов игорного сообщества Хот-Спрингса, Дуэйн Фолл, владел собственным самолетом. Он вылетел из Хот-Спрингса в Гавану, чтобы увидеть все своими глазами. Фолл остановился в отеле «Гавана Хилтон», где его принимали как гостя революционного правительства. Увиденное произвело на него впечатление – причем не только вновь открывшиеся казино, но и сами повстанцы. Он вернулся в Хот-Спрингс и сообщил, что Гавана скоро вернется к нормальной жизни.
Прогноз Фолла оказался неверным. За первые четыре месяца работы казино мятежники потеряли 750 000 долларов только в «Ривьере». К концу года все крупные казино и отели оказались в долгах. Желающих посетить страну, переживающую жестокую революцию, не было, поэтому туристический бизнес умирал. Правительство окончательно закрыло казино, и многие бывшие игорные воротилы стали подыскивать себе новые возможности урвать денег. Узаконенные азартные игры в Лас-Вегасе казались привлекательным вариантом.
К. Байрум Херст осознавал, что ему придется конкурировать с Вегасом, поэтому заказал компании по связям с общественностью провести опрос избирателей в Арканзасе об их отношении к азартным играм. Результаты опроса разочаровали: 51 % высказался против легализации азартных игр в Хот-Спрингсе. Однако на вопрос о том, должно ли государство регулировать и контролировать азартные игры, 59 % высказались за, включая 50 % баптистов и 57 % жителей сельских районов и маленьких городков. Игроки увидели здесь лазейку. Вместо того чтобы добиваться легализации, они попросят о регулировании.
Херст подготовил законопроект, который считал еще более жестким и ограничительным, чем устав штата Невада. Он вынесет этот вопрос на местное голосование в округе Гарленд. Лицензии на азартные игры выдаются только тем, кто проживает в Арканзасе не менее десяти лет подряд. Это позволит правительству облагать налогом доходы и контролировать финансовую отчетность через Совет штата по контролю за азартными играми.
Законопроект Херста вызвал споры, и не только среди непьющих баптистов. Нашлись среди представителей игорного бизнеса Хот-Спрингса и те, кто считал, что легализация азартных игр – плохая идея. По их мнению, если игорный бизнес станет легальным, то откроется для всех, у кого есть деньги для инвестирования, а не будет ограничиваться лицами с нужными политическими связями. Мэр Флойд Хаусли утверждал, что легализация сделает казино более, а не менее подверженными контролю мафии. «При нынешних раскладах у нас есть контроль, – заявил Хаусли. – Но, если бизнес легализовать, всякий сброд будет действовать на уровне штата». Однако Дэйна все сказанное не переубедило. Он твердо решил, что им необходимо добиться легализации азартных игр в Арканзасе – не мытьем так катаньем.
Независимо от того, что они собирались делать, им нужно действовать быстро. Их местные противники пели в уши Сэму Андерсону, сыну Мэриона, о том, что помогут Малышу Хаффу выставить другой список кандидатов. Губернатор Фобус, являвшийся их связующим звеном, имел свои политические слабые места. Поддержка сегрегации не только разозлила его собственного отца, но и подтолкнула ранее верных «желтых псов-демократов»[101] к идее нанять республиканца, выступающего за гражданские права, чтобы бросить вызов Фобусу. Дэйну и Оуни предстояло найти еще четверть миллиона долларов на кампании 1960 года. И это при том, что Дэйн инвестировал почти миллион долларов в ковровое покрытие для любящих роскошь игроков, ставящих по-крупному.
Джимми и Норвуд Филлипс не были до конца уверены, что идея Дэйна встанет на крыло и полетит. Существовало много препятствий, которые одними деньгами не устранить. Возможно, Хот-Спрингс просто не готов к «Вэйпорс».
Для Дэйна это не имело ни малейшего значения. Он знал, что Хот-Спрингс лучше пустыни во всех отношениях. Хот-Спрингс заслуживал такого же достойного места, как те, что они видели в Неваде. Если только Джимми и Норвуд ударят с Дэйном по рукам, он предоставит Хот-Спрингсу такое место, независимо от того, готов он к этому или нет.
И они пожали друг другу руки под ивой – договорились! Придорожный ресторан «Филлипс» станет той скалой, на которой Дэйн возведет «Вэйпорс». И даже силы преисподней его не остановят[102].
Часть IVРаскаяние1960–1963
Глава 31Хейзелфевраль 1960
Кто, черт побери, – должно быть, удивлялись они, – дал этим охальникам мотоцикл?
Всякий раз, когда Ларри и Джимми появлялись в доме Джека, он и Хейзел, как правило, были пьяными. Ничего особенного в том нет. Если они и не напивались, когда мальчики приходили домой из школы, то уже отключались или просто уходили неизвестно куда. Они проводили ночи в казино, выпивали, веселились или «работали» в клубе «Тауэр» либо занимались мошенничеством в разных частях города. Они перешли от «бенни» к кваалюду[103], разгоняя себя психотропными стимуляторами, а по возвращении домой утром пытались вернуть себя в исходное состояние с помощью успокоительной «дур