Сэм Андерсон в своей кампании против Уолтера Хеберта основной акцент сделал на мошенничестве с избирательным налогом. Он настаивал, что Хеберт отказывался что-либо предпринять в связи с вопиющими злоупотреблениями в сфере налогообложения, которыми, по его словам, пользовались Дэйн Харрис и его соратники, чтобы удержать своих союзников у власти. Сэм разместил на всю полосу в газете объявления с копиями квитанций об уплате избирательного налога, которые, как он утверждал, были подделаны личным секретарем Дэйна. Он передал свои доказательства большой коллегии присяжных и попросил провести расследование, но те отказались. Председатель коллегии Джо Макрей написал письмо, которое подписали все члены, за исключением одного, в котором говорилось, что Сэм Андерсон пытается использовать членов коллегии присяжных в своих политических целях и представляет их в ложном свете в своих выступлениях и рекламе. Джо Макрея сложно назвать беспристрастным: его строительная компания получила контракт на строительство комплекса «Вэйпорс» без конкурса. Такой поворот выбил Сэма из колеи. Он устроил драматический спектакль перед репортерами, крича, что не доверяет никому в правительстве Хот-Спрингса, – и фактически тем самым завершил свою кампанию.
Со своей стороны, другие претенденты вели довольно скромные кампании. Глядя на Леонарда Эллиса, трудно было предположить, что он баллотируется в шерифы. Его реклама состояла из фотографий плавательных бассейнов, построенных им. Он говорил о средствах, собранных на ремонт крыши здания суда и строительство конференц-центра за счет налогов с казино. Он не скрывал, что баллотируется от игорного бизнеса. Вместе с тем он также напомнил избирателям, что, если они допустят к власти кого-либо из людей Хаффа, те непременно закроют казино, и это обернется крахом Хот-Спрингса.
И повод для беспокойства имелся. В Хот-Спрингсе существовал барометр еще более точный, чем опросы общественного мнения, – букмекеры, принимавшие ставки на выборы. И газета сообщала, что особого оживления у букмекеров не наблюдалось:
Один паренек, у которого обычно есть несколько монеток поставить на праймериз или на выборах, говорит: отсутствие ставок, по крайней мере, на пару конкретных кандидатов, попахивает мутной «стратегией». И вот другой чувак, который играл в политику до того, как начал играть в игрушки, заявляет, что часть «капусты» на ставки заморожена, чтобы запутать врага. Этот же чувак уверяет, что «капусту» подкинут перед вторым туром – ну, если такой будет…
Отсутствие ставок могло объясняться стратегией, а могло указывать на отсутствие энтузиазма у какой-либо из сторон. Один из нефракционных кандидатов, прокурор города Дэвид Уиттингтон, заявил, что он держится в стороне от враждующих игорных группировок. Его предвыборная реклама изображала мужчину в галстуке, которого дергали за руки в разные стороны: в одну – «Банда суда», в другую – «Банда Андерсона – Маклафлина». Вполне возможно, что накал страстей между фракциями Хаффа и Харриса отталкивал избирателей. Для подстраховки Дэйн отправил своих людей во Второй округ, предлагая двадцать долларов каждому, кто добровольно предоставит квитанцию об уплате избирательного налога. Но это не помогло. Уиттингтон и Сирси одержали убедительную победу.
Поначалу казалось, что Уиттингтон готов сотрудничать с игроками. «Я ни на кого не в обиде и надеюсь, что никто не в обиде на меня, – сказал он после выборов. – Я буду делать то, что обещал, – служить людям». Сирси же, напротив, стремился к переговорам. Нашлось немало народу, уставшего находиться в стороне и желавшего вернуться к активной жизни. Они потратили много денег, помогая бакалейщику избраться шерифом, и сейчас горели желанием вернуть свои вложения. Букмекеров и владельцев клубов, не желавших вести переговоры ни с новым шерифом, ни с кем-либо еще, связанным со старой фракцией Малыша Хаффа, нашлось не меньше. Они выбрали Дэйна и намеревались остаться с ним. Город приготовился к новому противостоянию.
ДЭЙН СЧИТАЛ, ЧТО «ВЭЙПОРС» и будущее Хот-Спрингса неразрывно связаны. За короткий период времени он уже показал, насколько велика может быть роль «Вэйпорс» для города, как можно поставить Хот-Спрингс рядом с Лас-Вегасом на карте. Но он прекрасно понимал, что с провалом законопроекта Херста и избранием нового шерифа можно потерять все: деньги, которые он вложил, важнейшую отрасль города и его собственное место в центре всего этого. Необходимо вести себя осторожно, чтобы показать себя настоящим игорным боссом, заключив сделку, которая позволила бы продолжить бесперебойную работу. Предвидя прекращение деятельности, Дэйн отменил оставшиеся запланированные выступления Микки Руни. Он отменил все предстоящие выступления на начало 1961 года, включая представление Дороти Шей[108] за три тысячи долларов в неделю. Дэйн быстро создал партнерское объединение со многими из своих компаньонов по «Вэйпорс», включая Гарри Гастингса, и скупил все доли акционеров «Бельведера», которых к тому времени насчитывалось более сотни, разбросанных по всей стране. Он хотел провести реконструкцию и ремонт перед скачками 1961 года, но при этом стремился ограничить круг собственников жителями Хот-Спрингса, на чью лояльность он мог рассчитывать. Пришло время укрепить защитные рубежи и взаимодействовать только с проверенными людьми. Он заручился помощью торговой палаты в переговорах с Даффи Сирси, Сэмом Андерсоном и их союзниками.
Переговоры продолжались несколько недель, и порой казалось, что вражда между двумя сторонами непреодолима. В конце концов мир все-таки восторжествовал. Чтобы сохранить открытыми «Вэйпорс», «Саусерн» и «Бельведер», Дэйн вынужден был согласиться продать «Тауэр». Он также согласился заново открыть несколько закрытых им заведений с плохой репутацией, таких как «Палмс». Еще предстояло запустить много новых пунктов по приему ставок, что возмутило букмекеров, но порадовало Оуни, который продолжал управлять проводной связью. В целом они согласились разрешить азартные игры в той или иной форме, от одного игрового автомата до полномасштабного казино, в более чем восьмидесяти местах Хот-Спрингса. Каждый участник обязан платить в городской фонд развлечений. Все должны вести чистую деятельность. Никакого мошенничества, никаких проституток, никаких наркотиков.
Оуни оставался бельмом на глазу у конкурентов. Они знали, что он по-прежнему является партнером Дэйна по игровым автоматам, и другая сторона не хотела отдавать ему ни единого цента. Дэйн предложил пойти на уступки: любой желающий может приобрести игровые автоматы у компании братьев Пакисов «Саузерн Амьюзмент», если он не желает вести дела с Дэйном и Оуни. Но другой проводной связи не будет. Это дело Оуни. И обсуждению не подлежит. Дэйн поддержал своего старого партнера.
Одним из результатов достигнутого перемирия стало создание совместного фонда для размещения рекламы в газетах за пределами штата, в котором клубы и отели будут представлены совместно с авиакомпаниями. Они могли бы выступить в 1961 году единым фронтом, совместно работая на благо всей отрасли. Сделка удалась. За неделю до начала сезона скачек 1961 года отели по всему Хот-Спрингсу были распроданы на все дни их проведения. Оуклан-Парк продлил программу до сорока трех дней. Город готовился к тому, что сезон, несомненно, станет крупнейшим в истории. Все были единодушны в том, что совместный рекламный фонд приносит свои плоды. Если перемирие между фракциями сохранится, Хот-Спрингс сможет наконец-то конкурировать с Лас-Вегасом.
Оставалась еще одна существенная угроза для дальнейшего мира между сторонами. Возможно, самой большой уступкой, на которую пошли Дэйн и Оуни, даже большей, чем продажа незыблемого клуба «Тауэр», стало разрешение фракции Андерсона открыть совершенно новое их собственное казино, причем не где-нибудь на окраине города, а прямо в Даунтауне. Они назвали его «Клуб на Бридж-стрит». Говорили, что он станет новым модным местом, с крупными ставками для играющих по-крупному. Некоторые забеспокоились, что Дэйн впустил змею в дверь, выдав своим врагам абсолютно новую лицензию. Однако это была небольшая цена за то, чтобы сохранить «Вэйпорс». Одно сомнительное заведение в центре города вряд ли поставило бы под угрозу то хорошее, что «Вэйпорс» могли сделать для Хот-Спрингса. «Азартные игры – это прекрасно», – убеждали «Вэйпорс» всех, кто туда заходил. Стоит только посетить это заведение – и никто уже не захочет жить в городе без него.
Глава 34Хейзелянварь 1961
Неизвестно, в каком направлении они бежали, но сомнений у окружающих не возникало: они неслись навстречу неминуемой гибели.
Джимми и Ларри заглянули в дом Хейзел и Джека, который они между собой называли «большой дом». Когда они пришли, Хейзел уже была в отключке, а Джек – еще не совсем. Он, вполне бодрый, любовался одним из своих револьверов 38-го калибра. Он гладил его, крутил вокруг пальца. Откинувшись в кресле, он погрузился в себя и посерьезнел.
– Кто-то меня обворовывает, – пробормотал Джек.
Ларри и Джимми посмотрели друг на друга, стараясь ничем себя не выдать. Инцидент с мопедом их ничуть не затормозил. Они воровали у Джека наличные, как только он отрубался, что случалось почти каждый день. Рано или поздно он должен был это заметить.
– Предупреждаю: если тот, кто тырит у меня бабки, войдет в этот дом – пристрелю.
Джек снова покрутил револьвер на пальце, теперь как-то неуклюже. Затем резко взял оружие в руку и нацелился на входную дверь.
– Зайти в мой дом и украсть у меня?
Мальчики замерли. Они и раньше видели Джека пьяным, под кайфом и злым как черт. Но на сей раз у него в руке был револьвер. Джек поднял его и показал парням.
– Нравится? Этот – мой любимый.
Пацаны ничего не ответили, просто уставились на Джека и гадали, чем все закончится.
– Вот этот револьвер размозжит чью-то гребаную голову!