Артур Кертис
1
Карл Лемак нервничал.
С одной стороны, он отделался довольно легко. Может быть, в память о старой дружбе, может быть, в растерянности от недавнего покушения, но Грей простил его. Наказанием за давнее происшествие с Кертисом-младшим могло быть не только разжалование, но и смерть.
С другой стороны, уже на вторые сутки полета Лемаку стало приходить в голову, что адмиральский мундир был бы вполне разумной платой за удовольствие никогда больше не видеть Артура Ван Кертиса.
Этот сопляк… сопляк, как ни измеряй его возраст, казалось, находил безумное удовольствие в происходящем. Положение личного представителя Императора давало ему достаточно власти, чтобы Лемак не мог уклониться от встречи. А Кертис-младший, похоже, считал своим долгом встречаться с Лемаком пять-шесть раз на дню. И всегда в сопровождении Маржан Мухаммади – дополнительный фактор, выводящий Лемака из себя.
Его связь с механисткой была бурной, но недолгой. Военный роман короткого дарлоксианского конфликта, без особой любви, трагедий и последствий. И ничего предосудительного в нем не нашел бы самый строгий блюститель морали – на всех планетах Империи механисты и киборги обладали человеческими правами.
Но видеть эту странную женщину, ее чеканное серебряное лицо… оно теплое на ощупь, это серебро… ее идеальное, нечеловечески правильное тело…
И рядом с кем – с Артуром Ван Кертисом, в допросах которого она когда-то участвовала!
Лемак не понимал происходящего. Он дорого дал бы за объяснение тех обстоятельств, что связали между собой Артура и Маржан, за причину, по которой Артур предал своего верного телохранителя. Но ответов не предвиделось.
Одно Лемак решил твердо – их отношения с Артуром должны быть выяснены раз и навсегда. Пока он не выбросил в вакуум личного представителя Императора или не выпрыгнул сам.
Эскадра готовилась к выходу из гиперпрыжка в районе Горры, когда Артур в очередной раз посетил Лемака.
– Адмирал… – Артур вежливо поклонился.
– Капитан… – Лемак, не вставая из кресла, кивнул. Он надеялся отсидеться в своей каюте, потягивая холодное пиво и не показываясь в рубке, куда Артур все равно имел доступ.
– Какие планы, адмирал?
– Поиск, – упорно сохраняя спокойствие, ответил Лемак. – Его корабль снабжен коллапсарным генератором, такую штуку не замаскируешь под грузовик.
– Ну, однажды у Кея прекрасно получилась маскировка под грузовик. Верно? – Артур подмигнул Лемаку. – Позволите присесть?
Карл вяло махнул рукой. Он даже пододвинул Артуру две бутылочки пива.
– Нет его на Горре, – сказал Артур, усаживаясь. – Он бежал сюда за помощью, можете мне поверить, адмирал. И получил эту помощь.
– От кого?
– Не знаю. Но группа поддержки, которая вызволяла меня у ваших палачей, формировалась именно здесь.
Лемак привычно проглотил очередную издевку и спросил:
– Так что же, советуете готовиться к прочесыванию планеты, капитан?
– Не стоит. Кей сменил здесь корабль, я не сомневаюсь. И никаких следов этого нам не найти.
– Горра – планета Семьи…
– Возможно. Но вряд ли мафия выложит нам информацию, раз уж рискнула помочь Кею.
На мгновение Лемак утратил настороженность. Теперь он говорил с Артуром просто как с толковым молодым офицером, к тому же протеже Императора.
– Мы просеем файлы космопортов и определим, чем воспользовался Дач. Характеристики гиперприводов есть в архиве, мы сможем взять след. Корабли не уходят с планет бесконтрольно.
– Смотря какие корабли, Лемак. Яхты, катера, системные корабли…
– При чем здесь малый флот?
– Вы слыхали о такой модели «Кузнечик»? О катерах типа «Чибис»?
– Сдаюсь, – хмуро признал Лемак. – Но это самоубийство – использовать для гиперпрыжков подобные машины.
– Не скажите, адмирал. Мы с Кеем уходили от вас именно на катере, и ведь ушли. Я, правда, мало помню. Легкое коматозное состояние, вы должны понимать.
– Дьявол!
Лемак вскочил, роняя тяжелую пивную кружку на ковер. Белая шапка пены плеснула ему на брюки.
– Маржан, выйди!
Мухаммади вопросительно посмотрела на Артура. Тот кивнул. Телохранитель плавно двинулась к двери.
– Артур, нам надо обсудить этот вопрос.
Лемак навис над продолжавшим сидеть Артуром. Юноша невинно смотрел на него:
– Какой вопрос, адмирал?
– То, что случилось четыре года назад.
– Давайте.
– Артур… – Лемак вздохнул. – Политические игры – грязная вещь. Погоня за властью – тем более. Я крайне сожалею о том, что происходило с тобой на моей базе.
– Это извинения?
– Да. Поверь, я не садист и мне никогда не доставляла удовольствия мысль, что с моего разрешения пытают мальчишку.
– Верю, – подумав, согласился Артур.
– С тобой произошла неприятная история. Информация, которой ты владел, поставила тебя вне твоего возраста… и вне законов. Если бы ты просто сказал нам…
– То вы бы убили меня безболезненно. Лемак, извинения несовместимы с оправданиями.
– Пусть так. Артур, ты имеешь все основания ненавидеть меня. И достаточно высокое положение, чтобы доставить мне массу неприятностей. Давай решим раз и навсегда, чего ты хочешь – мести или сотрудничества.
– Очень трудный выбор. – Артур отхлебнул пива, поморщился, поставил бокал. – А что предпочтете вы, Лемак?
– Сотрудничество. Мне кажется, что у нас есть шанс. Ты простил механистку, а ведь она лично пытала тебя.
– В том-то все и дело, Лемак. Ладно. Я выбираю дружбу.
Он протянул адмиралу руку, но Лемак не спешил ее пожать.
– Сотрудничество, Артур. На примере Кея Дача я оценил твое отношение к друзьям.
– Как вам угодно, адмирал. – Лицо Артура даже не дрогнуло. – Позвольте дать совет… на правах партнера?
– Говори.
– Кей направится на Грааль.
– Опять? С чего ты взял?
– Считайте это гениальной догадкой. Мы должны перехватить его в пути.
– Для этого потребуется сотня эскадр. Нам неизвестен тип его корабля, время отлета и курс.
– Кей будет использовать малые корабли. Следовательно, пойдет с дозаправкой. Я посидел над компьютером. Он остановится либо на Рухе либо на Фиернасе. Скорее на Фиернасе – он знает историю, и отношения к вам мршанцев для него не секрет.
Лемак сел, глотнул пива прямо из бутылки. Глянул на Артура с легким удивлением:
– Почему ты так старательно его сдаешь, мальчик?
– Не ваше дело, адмирал. Вы рискнете нанести визит мршанцам?
Карл Лемак отвел глаза:
– Не знаю, Артур.
2
Рационы первых космонавтов Земли так никогда и не канули в Лету. Дач, с легким отвращением на лице, достал несколько туб и упаковку с крошечными «буханочками» некрошащегося хлеба.
– Я не хочу есть, – хмуро заметил Томми.
– Зря. Довольно вкусно. – Кей выдавил в воздух темно-фиолетовый комок, потянулся, проглатывая его. – Знаешь, в организме человека есть какие-то странные механизмы адаптации. Не представляю, чтобы на планете я стал есть пюре из творога и черной смородины.
– Кальций.
– Вероятно. Но откуда моему телу знать, что в невесомости кальций вымывается из костей и что в твороге его много?
– За полтысячелетия космических полетов могут выработаться любые рефлексы.
– И унаследоваться? Вряд ли. Ты будешь?
– Я же говорю – нет. Мне хватило одного знакомства с санузлом.
– Как хочешь. – Кей выдавил остаток тубы. – Но через пять часов уже Фиернас.
– Там и поем.
Дач невозмутимо продолжил обед. Томми угрюмо смотрел на экраны. Серая муть на обзорных, зеленые огоньки на контрольных…
– Можно представить мир без невесомости, Кей?
– Вероятно. Подумываешь о «Линии Грез»?
– Да. Если твоя идея провалится, то я хотел бы уцелеть.
– Все будет нормально. Ты выведешь меня к… Злой Земле.
– Скажи уж – к Богу… – Томми хмыкнул. – Самый последний крестовый поход. Маньяк-убийца и контуженный проводник.
– Тогда уж – контуженный пророк.
– Кей…
Дач повернулся к Томми.
Он плакал.
– Тише. – Кей коснулся его руки. – Что с тобой…
– Я боюсь…
– Мы доберемся… – Дач замотал головой. Безумное, давящее ощущение «уже бывшего». Он снова вел Кертиса-младшего к Граалю. Снова оставался последней отдушиной для детских слез.
– Я боюсь того, что встретит нас!
– Томми…
– Я не хочу!
– Большая игра, Томми. Жизнь. Самая большая игра.
– Мне не нужна твоя Вселенная, Дач! Мне не нужна «Линия Грез»! Я хочу просто жить!
– Мы все хотим только этого.
– Отпусти меня, Кей. – Томми поднял глаза. – Где угодно. Иди без меня.
– Ты мой ключ.
– Я обломок ключа! Ты пройдешь и сам. Я знаю, тебя ничто не остановит. Ты на четвереньках доползешь. Я не хочу!
– Томми. Это нужно в первую очередь тебе.
Юноша засмеялся.
– Во Вселенной не может быть двух Артуров Кертисов. И не может быть человека, который считает себя лишь обрубком полноценной личности. Ты должен стать человеком. То, что было с тобой до потери памяти – не твое. Ты Томми Арано. Ты прошел Каилис и Джиенах. Ты участвовал в покушении на Императора Грея. Ты стал таким, каким никогда не станет Артур Кертис. Ты сильнее его.
– Врешь. – Томми запрокинул голову. – Ты никогда не считал меня равным Артуру.
– Конечно. Ты сильнее его. И дело даже не в этом… ты лучше.
– А ты стал бы вытаскивать меня с Имперской военной базы?
– Четыре года назад – нет. Сейчас – да. Томми, равных себе не любят. Равный может стать лишь другом. Но на это нужно время.
– Оно наступило, Кей?
– Да.
Мужчина, за чьей спиной были лишь кровь и предательство, телохранитель, работавший под ярлыком «Смерть», заслуживший в кошмарной бойне Хаарана прозвище «Корь», смотрел в глаза юноши.
– Я действительно тебе нужен?
– Да. Я не пройду один, Томми. Ты прав, я поползу на четвереньках, если не будет иного выхода. Я должен дойти. Но, может быть, впервые в жизни мне нужен партнер. Нужен друг.
Томми Арано молчал.
– Мне будет трудно одному, парень.
– Заставим звезды заплакать, Кей?
– Попробуем, Томми.
3
В регистрационном бюро космопорта Фиернаса работало немало мршанцев. Не потому, что для этой работы не нашлось бы людей. Просто поселение человечества на планете – прародительнице мршанцев жило по иным законам, чем анклавы на Урсе и Меклоне. Нынешнее дружелюбие двух могучих рас, подчеркнуто поощряемое правительствами Империи и Территорий, нуждалось тем не менее в постоянном взаимном контроле.
Сайела, вольнонаемный мршанец, работавший старшим регистратором секции малых кораблей, принадлежал к мужскому-прим полу. Самая угнетенная и малочисленная часть мршанского общества еще сотню лет назад практически не имела гражданских прав. Сейчас времена изменились, и лишь благодаря этому Сайела был жив. Его безумное честолюбие и своенравность в прошлом не смогли бы найти никакого применения.
Как и полагалось вольнонаемным, Сайела был одет в форменные бежевые брюки и короткое подобие жилетки. В отличие от других мршанцев Сайела носил одежду, не только повинуясь приказу или уважая человеческую мораль. Ему нравилось быть одетым. Он никогда, за исключением брачных обрядов, не становился на четвереньки. Существование на стыке двух культур несло в себе много преимуществ для потенциального парии, обладавшего гибким сознанием.
Космопорт был переполнен. Сезон молодого вина всегда привлекал к Фиернасу человеческих туристов. Агентства путешествий фрахтовали все новые и новые лайнеры, а маршруты транзитных кораблей начинали изгибаться к Мршанским Территориям.
– Документы…
Сайела пролистал тоненькие пластиковые книжечки паспортов. Два гражданина Каилиса, мужского пола, коммивояжеры. Он поднял пушистое рыжеватое лицо, сверяя фотографии. Все верно.
– Транзит? – поинтересовался он. Ответил более старший человек:
– Да, мы летим к Юлианне.
– У вас удачный маршрут, – сказал Сайела, старательно подмигивая человеку. – Сезон молодого вина в разгаре.
– Люблю совмещать приятное с полезным, – признал коммивояжер.
– Хорошая фраза, – заметил Сайела. Он никогда не упускал возможности пополнить запас человеческих идиом. – Дозаправка по обычной категории срочности?
– Конечно, можете не спешить.
Сайела вложил паспорта в принтер и стал неторопливо выписывать временную визу.
– У вас есть сутки… территорию человеческого поселения покидать запрещено… любые растения, продукты питания и наркотические вещества считаются контрабандой…
Он никак не мог понять, что вызывает у него настороженность. Сегодня перед ним прошло уже полсотни подобных визитеров.
– Вы уроженцы Каилиса?
– В пятом поколении. Гарик, – старший мужчина похлопал молодого по плечу, – мой племянник. У меня детей нет, а надо же кому-то передать место, на аТан не скопишь, но и голодным не останешься, да и мир повидаешь…
Абсолютно нормальная человеческая реакция. Повышенная болтливость, стремление понравиться таможенному чиновнику, пусть даже и нет никаких нарушений. Сайела вручил людям паспорта:
– Приятного отдыха на Фиернасе.
– Благодарим вас, господин.
Сайела смотрел им вслед с мршанским эквивалентом человеческой улыбки. Хорошие люди. Слава Безбрежности, что Империя и Территории вновь дружат. Этот торговец с мягким, добродушным лицом и движениями убийцы-профессионала был бы крайне опасен в бою…
Мршанец вздрогнул, осознавая собственную мысль.
Легко изменить лицо. Элементарно замаскировать фигуру. Несложно сменить отпечатки пальцев и сетчатки. Можно фальсифицировать даже генотип.
Никуда не деться от того, что составляет основу личности – навыков, инстинктов, рефлексов. Коммивояжеры с Каилиса были фальшивкой. Сайела посмотрел на начальника смены, спокойного пожилого человека. Тот вопросительно кивнул. Сайела покачал головой.
Поспешность хороша лишь при ловле блох – обидная, но уместная человеческая поговорка. Он почесался. Крошечные терранские кровососы, вероятно, сознательно завезенные на Фиернас в годы Тукайского конфликта, уже много лет были бичом мршанцев. Агенты СИБ? Маловероятно. Шпионы неприметны. Нанятые кем-то киллеры? Разборки между людьми? Неинтересная версия. На разоблачении двух уголовников не сделаешь карьеры.
Самым роскошным подарком судьбы была бы поимка тех двух террористов, что пытались уничтожить Императора Людей…
Шерсть на загривке Сайелы вздыбилась. Возможно, он заслужил подарок судьбы?
4
Настроение Кея улучшалось так стремительно, что это стало заметным. Томми вопросительно глянул на него.
– Люблю Фиернас, – ответил Кей.
– Алкоголик.
Поселение людей было небольшим – пятикилометровая клякса вокруг космопорта. Типичный рельеф Фиернаса, холмы, делали эту скромную площадь более приемлемым обиталищем для двухсот тысяч людей, и все же городок казался переполненным сильнее, чем эндорианские мегаполисы.
– Не отставай, – пробираясь сквозь толпу, сказал Кей. Белый купол таможни остался позади, крошечный среди рвущихся вверх небоскребов. Ни одной машины, только люди, люди, люди вокруг. В городке таких размеров и населения разрешались лишь полицейские и медицинские флаеры.
Томми пристроился за Кеем. Он вполне справедливо считал себя сильным, но в этой давке было полезнее держаться позади живого танка.
Лица вокруг. Мрачноватые – поселенцев, возбужденно-восторженные – туристов. Пестрота одежды, узоры татуировок, блеск странных украшений (или амулетов?).
Через несколько минут он начал различать в толпе отдельные группы. Тройки местных, женщина и двое мужчин, – свидетельство влияния мршанских семейных стереотипов. Тесно сбитые кучки туристов с провинциальных планет, явно боящиеся отстать друг от друга, словно в крошечном городке можно было затеряться.
– Куда мы идем? – спросил Томми. Они как раз проходили мимо винного ресторанчика, построенного в форме традиционного мршанского жилища – трехгранной пирамиды.
– Ну, ты уже не мальчик, как на Урсе, чтобы вести тебя в сувенирную лавку, – ответил Кей. – Как насчет вина?
– По-моему, не ты один думаешь о вине, – заметил Томми. Перед входом в ресторан выстроилась приличная очередь.
Дач поморщился:
– Это лохи, которые собрались пить помои. Идем.
Они шли еще с полчаса. Городок оборвался внезапно – словно незримая стена отсекла небоскребы и бетонные дороги. Холмы покрывали разноцветные пирамидки мршанских жилищ, отделенные от человеческого поселения цепочкой предупреждающих знаков. Символ – перечеркнутая человеческая фигурка – не нуждался в пояснении.
Кей равнодушно прошел мимо плаката.
– Дач! – Томми замер. – Это же запрещено!
Кей повернулся:
– Граница имперского поселения не равнозначна территориям мршанцев. Это нейтральная зона, пять километров вне законов. Идем.
Здесь не было дорог. Только трава – слишком плотная и ровная, чтобы она могла вырасти сама по себе. Домики казались пустыми. Лишь у одного сидело три фигуры – Томми с некоторым удивлением понял, что это два мршанца и человеческая женщина. Они проводили их любопытными взглядами, но ничего не сказали.
Томми слегка успокоился.
Кей шел впереди, непонятным образом ориентируясь среди однотипных пирамидок. Никаких номеров или указателей, может быть, их роль выполняла окраска?
– Кей, – Томми почти бежал, стараясь не отстать, – куда ты мчишься?
– Мы уже пришли. – Дач свернул к ярко-голубой пирамидке на вершине холма.
Солнце Фиернаса, чуть меньше, но жарче терранского, эталонного для человеческой расы, жарило с безоблачного неба. Томми вспотел и начал задыхаться, когда они добрались до узкого треугольника тени.
– Причешись, – коротко бросил Кей, посмотрев на него. Достал расческу и причесался сам, быстро и аккуратно. – Это та малость, которую мы можем соблюсти в рамках мршанского этикета.
Наверное, в стенах дома были сенсоры. Кей не коснулся голубых пластиковых панелей и ничего больше не произнес, но стена беззвучно раскрылась.
– Идем. – Кей первым шагнул в темноту. – Здесь спуск, осторожно…
Пирамидка оказалась лишь колпаком, прикрывающим круто уходящий вниз туннель. Незаметные лампочки слегка подсвечивали этот аналог лестницы, но идти было трудно. Ребристый шершавый пол помогал, но угол спуска был слишком велик, а низкий потолок заставлял пригибаться даже Томми.
– Встань на четвереньки, – посоветовал Кей.
– А это нормально?
– Более того – жест вежливости.
Поколебавшись, Томми последовал совету. Сам Кей продолжал идти, скрючившись в три погибели.
– Лифты удобнее, – сообщил Томми через минуту. Он чувствовал себя идиотом.
– Мы в гостях, – сухо ответил Кей. – В чужой корабль со своими программами не ходят.
Туннель кончился метров через десять маленьким округлым залом. Томми выпрямился, с удивлением заметив, что стены и потолок вокруг земляные. Но несколько маленьких ламп на полу давали вполне приличное освещение.
У дальней стены, свернувшись клубком, лежал мршанец. Шерсть его отливала темным золотом, уши слегка подрагивали, но не поднимались. Старый чужой – мршанцы использовали аТан, но крайне ограниченно.
– Приветствую тебя, друг моего детства, – сказал Кей, опускаясь на пол.
Едва успевший распрямиться, Томми торопливо последовал его примеру. Мршанец продолжал лежать, лишь мутноватый взгляд остановился на Кее. Дач заговорил вновь.
Мршанская речь не считалась трудной. Фактически это был второй по легкости восприятия язык, после булрати-боевого.
Но вот воспроизвести все оттенки интонаций, несущих не смысловую, а эмоциональную нагрузку, считалось практически невозможным.
Сейчас Томми показалось, что Кей пересек границу доступного человеку.
Он не понимал ни единого слова. Знакомые ему из краткого курса обороты были изменены до неузнаваемости. Дач явно не пытался следовать утвержденным схемам, а импровизировал, меняя порядок слов и наборы возможных окончаний совершенно вольно. Это запрещалось всеми справочниками – малейшая ошибка могла превратить приветствие в оскорбление, а пожелание здоровья и мира в проклятие. Для того чтобы говорить, как мршанцы, надо было думать, как чужой, надо было стать чужим. Дач делал именно это.
– Приветствую, мой маленький друг, – тихо сказал мршанец на общеимперском. – Я не нуждался в доказательствах, твое лицо изменено, но запах все тот же. – Он поднялся с пола, сделал несколько шагов на четвереньках, с заметным усилием выпрямился. К старости мршанцам становилось все труднее и труднее сохранять вертикальную позу. Кей тоже приподнялся, сел на корточки, оказавшись вровень с мршанцем, склонил голову. Привстал и Томми – от пола остро и неприятно пахло мокрой шерстью.
– Рад, что ты жив и подрос, – сказал мршанец, опуская тонкую руку на голову Дача. – Тебе хватает пищи и времени, Кей?
– Да, Джассан. Сыт ли ты и можешь ли размышлять?
– Благодарю, мой маленький друг.
– Твой разум не впал в дряхлость, как тело? Ты способен рассуждать здраво и соблюдать чистоту своей шерсти?
Томми прошиб пот.
– Благодарю, мой маленький друг. Я еще могу думать и говорить. Все труднее быть опрятным, но я держусь.
– Позволь поухаживать за тобой, Джассан.
– Доставь себе радость, Кей.
Дач несколько раз провел ладонью по лицу Джассана, то ли расчесывая шерсть, то ли просто гладя мршанца. Потом пальцы его сжались, раздался легкий щелчок, и он отбросил что-то крошечное.
– Паразиты даны нам не зря, – сказал мршанец. Томми не сразу заметил, что он обращается к нему. – Как иначе проявить любовь друг к другу, если не убивая врагов.
Словно во сне Томми сделал шаг к мршанцу.
– Позволь мне поухаживать за тобой, друг моего друга, – сдавленно произнес он.
Джассан посмотрел на Кея.
– Нет, не сын мой, но друг, – сказал Дач. – Семмато. Он хочет доставить тебе радость, но он еще молод и неопытен.
– Сядь, мальчик, – мягко сказал мршанец.
Томми опустился на пол, не отрывая взгляда от Джассана.
– Почему ты довольствуешься приемным сыном, Кей? – полюбопытствовал мршанец. – Проблемы с потенцией или жизнь твоя скудна и опасна?
– Жизнь моя опасна, друг.
– Горд за тебя. Что заставило Кея Дача пойти против Императора Людей?
– Судьба, Джассан.
– Нужна ли тебе моя помощь?
– Нет, Джассан. Я хотел увидеть тебя в конце своего пути, вот и все.
– Ты больше не мальчик, Кей, – ласково сказал мршанец. – Ты стал взрослым… я рад.
– Найдется ли у тебя глоток вина для нас, Джассан?
– Дом мой мал и печален, но для тебя здесь найдется все, Кей.
Мршанец издал свистящий звук – полукрик-полупризыв.
Из темного угла, из неразличимого отверстия, появился мршанец, куда крупнее Джассана, но со светлым мехом юноши.
– Будь рад, как я, – по-прежнему на имперском сказал Джассан. – Принеси все, что надо старикам, ставшим юными в беседе. Прояви свое воспитание.
Мршанец присел перед Кеем. Его руки забегали по волосам человека.
– Месмато, благодарю тебя, – сказал Кей. – Неси хорошее вино, я убью тебя, если оно будет плохим. Будь рад, я растопчу тебя, если ты будешь печален.
Мршанец юркнул в угол. Томми показалось, что он слышит шорох осыпающейся земли – этот туннель был явно крайне узким.
– Хороший у тебя сын, – заметил Кей.
– Один из самых удачных, – кивнул Джассан. – От моей шестой дочери, она прекрасна.
– Мой друг силен, как прежде, – сказал Кей. – Прекрасно, что ты еще можешь рожать. Очень рад. Когда я захочу отдохнуть, я попрошу твою дочь о любви.
Мршанец и человек тихо засмеялись.
Томми молчал, глядя на них. Это было хорошим уроком.
Человек, ненавидящий чужих, мог стать своим для них с легкостью, недоступной всей академии имперской дипломатии.
5
Сайела сидел, тесно прижимаясь к Джайресу. Для людей, если бы они случайно заглянули в комнатку отдыха мршанцев, это выглядело бы интимным общением брачных партнеров. Но возбуждение, охватившее сейчас двух особей мужского и мужского-прим пола, не имело ничего общего с сексом.
– Неприятно, если ты ошибаешься, Сайела.
– Принимаю твой упрек, Джайрес. Но представь выгоды удачи.
Джайрес издал хрипящий звук. Что бы ни сделали с плененными террористами правительницы Территорий: отдали бы их людям или использовали в своих политических играх, все равно двух отважных мршанских мужчин ожидали немалые почести.
– Если ошибка, Сайела?
– Мы сделаем все аккуратно, Джайрес.
Мршанец-мужчина испытал легкую симпатию к Сайеле.
Возможно, если они возвысятся оба, он выберет его постоянным брачным напарником…
– Я согласен с тобой. – Джайрес легонько куснул Сайелу за ухо. – Ты хитер и умен.
Сайела оскалился в улыбке. Повел головой, освобождаясь от неуместной ласки.
– Но они опасны, Джайрес. Помни.
– Я помню это всегда. – Джайрес снова куснул Сайелу. На этот раз тот ответил низким одобрительным урчанием.
– Мы будем свободны в выборе партнеров, – продолжил Джайрес. Из уст мужчины, с положением на три ранга выше Сайелы, это было очень лестным обещанием.
– Благодарю тебя, Джайрес. – Сайела провел рукой по стене, довольно удачно имитирующей утрамбованную землю дома-норы. – Я буду рад твоему вниманию.
Пол покрыли коврами – если можно так назвать сшитые в полотнище шкурки каких-то крошечных зверьков. Джассан и Кей лежали на них, Томми предпочел оставаться в полусидячей позе. Мршанский этикет был слишком сложен, чтобы он рискнул что-то сделать без намека со стороны Кея.
Вино принесли в огромных стеклянных кувшинах. Искрящаяся синяя жидкость была теплой, и запах алкоголя плыл по комнате. Маленькие ломтики вяленого мяса на блюде, острые и пряные, служили закуской.
– Я сам заквашивал это вино, – сказал Джассан. – Я верил, что однажды мой друг прилетит снова.
Кей, отхлебнув прямо из кувшина, кивнул.
– Прекрасное вино. Ты по-прежнему владеешь виноградниками на экваторе?
– Да, мой друг.
– А контрабанда животных дает тебе прибыль?
– Очень небольшую, Кей. Я думаю, не заняться ли работорговлей.
– Прибыльный бизнес.
– Трудно. Мой возраст велик, Кей.
– Ты не заслужил аТан?
– Увы, Кей. Я думаю, что, выдав тебя правительницам Территорий, получил бы это право. Немного яда в вине – и ты бы ослаб, убийца.
– Что ж, всегда чем-то приходится жертвовать.
– К сожалению, да. Будь силен и счастлив, Кей.
Дач и Джассан обменялись недопитыми кувшинами.
– Ты веришь в Бога? – полюбопытствовал Кей.
– Ты же знаешь, что мы атеисты, мой маленький друг.
– Вы атеисты? Как интересно. – Дач отпил вина, резко протянул его замершему в сторонке сыну Джассана. – Подогрей… А вот я узнал, что Бог и вправду существует.
– Это ваш Бог, – заметил Джассан.
– Да, действительно. – Кей засмеялся. – Ты и не представляешь, как прав. Но жаль, что вы не верите в Бога.
– По этим вопросам лучше консультироваться у алкарисов.
– Я уже сделал это. Кстати, Джассан, вся область космоса Алкари вскоре исчезнет из нашей реальности. Они уходят из Вселенной.
– Хорошая информация. – Щеки мршанца надулись, глаза сузились, блеснув в полутьме. – Она может принести мне право аТана.
– Я рад.
– Твое здоровье, Кей.
Томми, медленно потягивающий вино, уже перестал чему-либо удивляться. Его покинул даже страх. Джассан, вероятно, не собирался их выдавать, но в любом случае первый же бокал вина пригасил всю тревогу. Это был странный напиток, молодое мршанское синее. Дающий легкость сознания, эйфорию и одновременно делающий тело собранным, как стальная пружина. Визит на Фиернас теперь казался ему прекраснейшей идеей, а лиса-переросток по имени Джассан – мудрым и благородным существом.
– Джассан, – начал Томми.
Кей и мршанец повернулись к нему.
– Есть ли еще люди, близкие мршанцам, как Дач?
– Нет, – твердо ответил Джассан. – Ты хочешь знать, почему, семмато моего друга?
– Да.
– Он не старается нас любить. Он старается просто понять. Никому не нужна любовь чужих – ни людям, ни булрати, ни мршанцам. Понимание – вот чего не хватает в мире. Понимания и стремления понять. Много лет я жил среди людей, развлекал их, рисковал жизнью, потому что старался понять… Я ответил?
Томми кивнул.
– Он не воспитан, как должно, – похлопывая мршанца по плечу, сказал Кей. – Но он хороший. У него есть шанс.
– Молодежь испортилась везде, и в Империи, и в Территориях. – Мршанец совсем по-человечески вздохнул. – Так тебе не нужна помощь?
– Нет. Просто вино и беседа, пока мой корабль заправляют. Потом я полечу к Богу.
– Что ж, удачи в поисках несуществующего. Вина, месмато!
Молчаливый подросток-мршанец подал новые кувшины.
6
На этом совещании присутствовала только элита. До отлета Императора с Горры оставалось восемь часов. Достаточный срок, чтобы кто-то вознесся к вершинам власти, а кто-то впал в немилость.
– Надеюсь, все успели обсудить заявление Кертиса? – поинтересовался Грей. Ответом были вымученные улыбки. – Какие бы сияющие дали ни нарисовал Кертис, но у нас есть проблемы и в этом мире.
Президент Таури торопливо закивал. Личная служба безопасности успела сообщить ему о повышенном интересе Грея к его персоне. Однако ни причин, ни принятого Императором решения президент не знал.
– Вначале – о речи Кертиса. – Грей, восседавший во главе стола, обвел взглядом присутствующих. Министры, соруководители СИБ, армейские военачальники, несколько высших таурийских чинов. – Я имел с ним беседу вчера. Он подтвердил смысл своего выступления и сообщил, что технология «Линии Грез» является дальнейшим развитием аТана. Соответственно она полностью контролируется Кертисом. Кто-либо хочет высказаться?
Поднялся Дэн Сатхано, Командующий тыловыми структурами флота:
– Заявление Кертиса крайне любопытно, мой Император…
Сатхано занимал свой пост достаточно долго, чтобы научиться корректировать свое мнение с мнением Грея. Сейчас он был в сложном положении – Император подчеркнуто не высказывал своего отношения к «Линии Грез».
– Наши аналитики предвидят ряд неприятных последствий. Основным может стать отток офицерского и рядового состава из флота. Служба в армии позволяет купить аТан, но что стоит разовое бессмертие по сравнению с целым миром, миром мечты?
Император одобрительно кивнул.
Президент Таури торопливо вставил:
– Аналогичная проблема возможна со всеми квалифицированными кадрами, Император. Уровень жизни на Таури…
– Я знаю, что все ваше население сможет позволить себе «Линию Грез», – оборвал его Грей. – Предложения?
– Установить минимальный возраст для пользования «Линией Грез»!
– Прекрасная мысль. Вот только Кертис не согласен ввести это ограничение.
Грей встал из-за стола, медленно пошел вдоль сидящих, постукивая ладонью по спинкам кресел:
– Сто, сто сорок, сто семьдесят… так, Дэн? Кто из вас не проходил аТана?
Тишина.
– Кто обрадован «Линией Грез»? Никто? Я рад. А кто откажется от аТана?
Тишина.
– Кертис рушит Империю, – сухо констатировал Грей. – Я не понимаю причин его поступка, но это – факт.
– Мой Император…
Грей посмотрел на Сатхано.
– Я готов отказаться от аТана.
– Благодарю, Дэн. Но это не поможет. – Император вновь занял место во главе стола. – Я предпринял другие меры и думаю, что они оправдают себя.
– Служба… – Один из соруководителей СИБ привстал.
– Представьте свои предложения в письменном виде. Операция будет проводиться иными структурами, но ваше мнение может оказаться полезным.
Больше никто не рискнул высказываться.
– Теперь основной вопрос. – Грей вновь смотрел на президента Таури. – Я крайне огорчен своим пребыванием на планете.
Румяное лицо президента слегка побледнело.
– Служба Безопасности на планете неоперативна, мой Император! Я не в силах вмешаться в ее работу!
– Заговор против меня – лишь следствие общей моральной атмосферы, – продолжал Грей, словно не слыша реплики. – Когда люди, подобные Ванде Каховски, участвуют в покушении на Императора – это признак неверия во властные структуры вообще. И я располагаю достаточными данными о человеке, олицетворяющем меня на Таури, неприятными данными.
Двери раскрылись беззвучно, а движения вошедших были отточены и стремительны. Президента Таури стянули с кресла, он повис на руках закованных в броню охранников.
– И кто говорит, что СИБ неоперативна… – Грей сокрушенно покачал головой. – Я отстраняю президента колонии Таури от должности. Я предъявляю ему обвинение в аморальных действиях, нанесении урона образу Империи, а также в сорока трех убийствах, осуществленных по его приказу в целях удовлетворения извращенных наклонностей. Высший Суд Империи приступит к рассмотрению дела сегодня же вечером. Ходатайство об объявлении бывшего президента «лицом без бессмертия» уже направлено в таурийский филиал «аТана».
Охрана уже выволакивала оцепеневшего человека из помещения. Бывший президент беспомощно сучил ногами, и каблуки выстукивали на паркете затейливую дробь.
– Так… – Грей с удовлетворенным видом откинулся в кресле. – У нас еще есть вопросы? Я собираюсь навестить свою маленькую подружку… не хотелось бы заставлять ее ждать.
Это было прекрасным завершением лекции о морали. Ни у кого из присутствующих не возникло вопросов – по крайней мере произнесенных вслух.
7
Один за другим они возникали в пространстве. Вначале истребители – рой стальных ос, брызнувший в разные стороны, освобождающий место для больших кораблей.
Потом из гиперпространства стали выходить крейсеры. С интервалом в полминуты неторопливые гиганты врывались в пространство Мршана.
– Связь со штабом чужих, – сказал Лемак. Помолчал секунду и официальным тоном продолжил: – Догарская группировка флота Империи наносит визит доброй воли могущественным Мршанским Территориям. Корабли будут оставаться на границе системы. Просим разрешить выход флагманского эсминца на планетарную орбиту. Тяжелое оружие будет дезактивировано, силовые щиты сняты. Командующий группировкой… – он едва заметно запнулся, – адмирал Лемак. Конец передачи.
Девушка за пультом компьютера связи кивнула.
– Остается ждать ответа, – поворачиваясь к Артуру, сказал Лемак. Парень кивнул.
– Адмирал, – адъютант, чья приземистая мускулистая фигура выдавала рухское происхождение, подошел к Лемаку, – тяжелое оружие дезактивировать?
– Вы слышали мое обещание?
– Да, адмирал.
– Выполняйте.
Артур, вежливо кивнув Лемаку, вышел из рубки вслед за адъютантом. Маржан Мухаммади на секунду задержалась.
– Надеюсь, мршанцы не злопамятный народ, Карл, – с оттенком сочувствия сказала она.
– Если нет, то нам уготована жаркая встреча. – Лемак улыбнулся, чувствуя себя благодарным даже за эту нотку симпатии. Глянул в экран на Фиернас, холмистую, влажную, напоенную жизнью планету, которую шестьдесят лет назад кромсали пакетные лазеры его крейсеров.
Слава Единой Воле, что он так и не отдал приказ о бомбардировке, что ни одна бомба, ни один контейнер биотерминатора не упали на Фиернас. Только чистое оружие, только прицельные удары по военным объектам. Максимальная гуманность, которую он мог позволить по отношению к бывшим союзникам…
Понимают ли это мршанцы?
– Хей, хей, хей! – Джассан подпрыгнул, и Кей невольно поморщился, представив, чего это стоило слабому позвоночнику чужого, чья раса так поздно перешла к прямохождению. – Мой маленький друг навестил меня! Он не забыл старого Джассана!
Залитые светом восходящего солнца холмы не отвечали. Если в жилищах чужих и были внешние аудиодатчики, то они не стремились разделить восторг соседа.
Дач обнял Джассана за плечи. Закричал что-то на мршанском. Джассан разразился лающим смехом.
Томми, с трудом скрывая зевоту, следил за ними. Он немного поспал за время этой, казавшейся бесконечной, попойки. Ни Дач, ни Джассан в отдыхе словно не нуждались. Мршанское вино, похоже, даже в самых чудовищных дозах не оказывало тормозящего эффекта.
– Хочешь, я провожу тебя? – заглядывая в лицо Кея, спросил чужой. – Подарю свой корабль… это хороший корабль…
– Благодарю тебя, мой друг. У нас есть «Кузнечик», а лететь недолго.
– Ха! Кей скачет по Галактике от планеты к планете! – Джассан погрозил чистому небу и разом посерьезнел. – У меня хороший корабль.
– Благодарю, нет.
– Позволь проводить тебя до трапа и помахать тебе рукой, Кей.
– Благодарю. Нет. Ты стар и дряхл, Джассан. Отдохни и пожелай нам удачи.
– Как хочешь, друг. Как хочешь. – Мршанец сгорбился, не отрывая взгляда от неба. – Есть ли у тебя враги, идущие по пятам?
– Как всегда.
– Что ж, убей всех и плюнь в лицо их семьям.
Мршанец повернулся, сделал несколько шагов к раскрытой пирамидке. Замурлыкал что-то, диссонансное для человеческого слуха.
Так Томми и запомнил его – уходящего не прощаясь и не оборачиваясь.
– Не тяжело? – спросил Кей.
Томми покачал головой. Сумка с вином была тяжелой, но он чувствовал себя прекрасно. Организм, похоже, не верил, что отдохнул достаточно, ему по-прежнему хотелось зевать, но тело было наполнено энергией.
– Джассан знает, что нужно человеку на грани жизни, – сказал Дач, перекидывая поудобнее собственную сумку.
– Может, стоило взять корабль?
– Хватит «Кузнечика», Томми. Его корабль наверняка летающая крепость. А мы убегаем, а не сражаемся.
Они зашагали вниз с холма, к неприметной тропинке, что тянулась к башням человеческого поселка.
– Если корабль еще не обслужен, пообедаем в порту, – сказал Кей. – У меня сейчас аппетит булрати в сезон случки.
Им не удалось пообедать.
8
Сайела увидел их издалека. Старший человек, тот, кого он принимал за Кея Дача, подошел к информационному терминалу, ввел запрос. Дождался ответа, провел ладонью по щеке. Задумчиво посмотрел на регистрационную стойку. Их взгляды встретились.
Впервые в жизни мршанцу стало не по себе. Его психика была более чем устойчивой, как и у всех представителей расы. Но этот мимолетный взгляд нес в себе смерть.
Сайела глазами отыскал среди персонала Джайреса. Но уверенный кивок партнера не принес спокойствия.
Ему вдруг показалось, что медленное восхождение по кастовой лестнице имеет свои неоспоримые преимущества.
– Добрый день. – «Коммивояжер» с Каилиса уже был перед его стойкой. – Я прилетел вчера, вы помните? Как наш корабль?
Сайела старательно набрал на своем терминале запрос. Развел руками – подобные человеческие жесты всегда действовали на людей успокаивающе.
– Заправка еще не началась, ведь вы не спешили.
– А теперь спешу. Ускорьте процесс.
– Это невозможно.
– Я отблагодарю вас. – «Коммивояжер» все еще не вышел из образа.
– Технически невозможно. Все машины на стартовом поле…
– А я вас научу. Берете на экране символ любого заправщика, проводите смену директивы, вводите категорию срочности… – «Коммивояжер» заискивающе улыбнулся. – И остаетесь целым.
Дуло «Шершня» смотрело в живот Сайеле сквозь хрупкую преграду регистрационной стойки. Мршанец почувствовал, как дыбится мех на спине.
– Быстро, – холодно приказал человек. Он уже не считал нужным придерживаться роли. Сайела торопливо коснулся сенсорного экрана, выполняя приказ. У него мелькнуло искушение направить к кораблику пустой заправщик, но этот человек слишком хорошо разбирался в процедуре.
Он направил ближайший заправщик к «Кузнечику».
– Молодец, – одобрил его поступок человек. – Что тебя насторожило?
Джайрес, похоже, еще не понял происходящего.
– Походка, – выдавил из себя Сайела. – У тебя движения убийцы.
– Я и есть убийца, – согласился человек.
Сзади к нему подошел его юный напарник.
– Маленькие проблемы, – не оборачиваясь, сказал человек. – Все под контролем, все уже выправляется.
Юноша обернулся, озираясь по сторонам.
– Не вертись, – сухо сказал мужчина. Но слишком поздно – Джайрес уже насторожился. Боковым зрением Сайела видел, как его друг начал пробираться сквозь толпу.
– Кто нас пасет? – Мужчина продолжал допрос.
– Я один. Я хотел разобраться. – Сайела надеялся только на то, что его тон убедителен. Как хорошо, что человеческий язык позволяет лгать без особых усилий.
– Либо ты дурак, либо лжешь, – сообщил мужчина. – Но ты не похож на дурака.
– Не двигаться! – Крик Джайреса заставил толпу расплескаться от стойки. – Вы на прицеле!
Сайела видел секундную борьбу в глазах человека, и это стоило ему остатков уверенности в себе. Потом человек опустил оружие. Джайрес с двумя интеллектуальными пистолетами в руках продолжал стоять на пятиметровой дистанции. Интеллектуальники, включенные в паранояльном режиме, неотрывно держали цели.
Сайела расслабился, произнес:
– Именем Мршанских Территорий вы арестованы. Вашу судьбу решит межрасовый трибунал.
– Ты ввязался не в свою игру, парень.
– Не разговаривать!
Сайела торопливо отступил от человека. Сообразил, что стоило бы прервать процесс заправки «Кузнечика», но приближаться обратно к терминалу не хотелось.
К ним уже начали пробираться люди из персонала. Несколько мршанцев, оказавшихся рядом, растерянно следили за происходящим. Туристы, словно напрочь лишенные инстинкта самосохранения, ощетинились видеокамерами, полукругом окружив Джайреса и задержанных.
– Что происходит? – Начальник смены схватил Сайелу за жилетку. – Инспектор Сайела!
– Арест. – Мршанец оскалился. Это был миг триумфа. – В рамках соглашения Империя – Территории мы вправе арестовывать человеческих преступников на земле наших планет…
– Вы должностное лицо? – Убийца подался вперед. Он вновь сменил образ – Сайела достаточно знал людей, чтобы поразиться легкости проделанного. Манеры, тон, лексика – это теперь был не коммивояжер мелкой фирмы, скорее не последнее лицо в корпорации размаха «Сетико».
– Оперативный начальник смены Алекс Лайков. Что происходит?
– Господин Лайков, это недоразумение. Я счел возможным завести светскую беседу в ожидании регистрации. Почему-то на простую фразу…
– Какую фразу? – Лайков нахмурился. Конфликты между туристами и мршанцами из персонала случались редко. Мршанцы умели не замечать мелких оплошностей людей.
– Мы заговорили о семьях, детях, и я поздравил его с сыном-первенцем… у меня у самого сын. – Человек повернулся, кивая на юношу, а заодно оценивая позицию мршанца с пистолетами.
Начальник смены сморщился, как от зубной боли. До сих пор находились люди, ничего не понимающие в половых стереотипах мршанцев…
– Сайела, Джайрес, успокойтесь!
– Он врет! Он… – Сайела с трудом не сорвался на крик. Несуществовавшее оскорбление, прозвучав, стало реальностью.
– Но я действительно рад, что у вас родился сын!
– Молчите, идиот! – Лайков, смерив мужчину ненавидящим взглядом, метнулся к Джайресу. – Отключите оружие! Это ошибка!
– Уйди, хомо! – взвизгнул Джайрес. Его пистолеты, потерявшие прицел, дергались в руках мршанца.
Человек подарил Сайеле одну-единственную короткую улыбку. Мршанец отшатнулся, подавляя желание забиться под стол.
– Меня зовут Кей, – поворачиваясь, сообщил убийца. «Шершень», вновь оказавшийся в его руках, гулко ухнул, выбрасывая заряд перегретой плазмы.
Взрыв слился с воплем туристов, наконец-то оценивших опасность происходящего.
Кей вновь посмотрел на Сайелу. Без всякой ненависти, просто оценивая степень его опасности. Результат оказался гибельным только для самолюбия мршанца.
– Живи, – сказал человек. Поднял «Шершень», пальцем смещая регулятор мощности на максимум. Над головой мршанца провыл полный заряд тяжелого бластера, и дальний угол зала, где размещалась аппаратура наземного контроля, утонул в огне.
Паника охватила космопорт куда быстрее пламени.
Сайела, впавший в какое-то оцепенение, продолжал стоять, глядя на Кея. Человек, не замечая разбегающихся туристов, подошел к начальнику смены. Тот лежал на полу, вцепившись правой рукой в культю левой, оторванной у локтя. Кей нагнулся, срывая с пояса Лайкова пластинку служебного пропуска. Начальник смены этого даже не заметил.
Дымящееся кровавое месиво, в которое превратился Джайрес, Кей не удостоил даже взглядом.
Потом юный спутник Кея, до этой секунды отстраненно наблюдавший за происходящим, потянул из кобуры под мышкой «Шмель». Сайела заметил охранников космопорта чуть раньше, но это ничего не изменило. Первый уровень космопорта, на котором они находились, был заполнен обезумевшей толпой. Охранники, пытавшиеся спуститься с верхних уровней, были похожи на мишени в прозрачных кабинках лифтов.
Выстрелы «Шмеля» слились в очередь. Секундой позже к ним присоединились гулкие выхлопы «Шершня». Расплавленное стекло лифтов огненным дождем пролилось на пол.
Не оглядываясь на Сайелу, Кей и юноша побежали к служебному выходу на взлетное поле.
9
Маржан была обнажена. Ее тело, сотворенное инженерами в той же мере, что и природой, казалось совершенно неподвижным. Обманчивое ощущение…
– Принеси воды, – потребовала Мухаммади.
Стоявший перед зеркалом Артур Кертис торопливо выполнил приказ.
– Любуешься собой? – Серебряное лицо прорисовало улыбку.
Артур кивнул.
– Зачем тебе Кей, мальчик?
Замерший перед своей телохранительницей, Артур чуть прищурился.
– Я уже говорил.
– Не лги мне. – Голос Маржан стал нежным, мурлыкающим. – Что бы ты ни собирался с ним сделать – забудь. Он мой.
– Император требовал доставить его живым.
– Император далеко.
Мухаммади взяла из его рук стакан, сделала глоток. Вернула его Артуру, коротко бросив:
– Допей. И запомни: я всегда бываю первой. Во всем.
Кертис-младший послушно допил воду.
– Ты не умеешь мстить, – тихо продолжала Маржан. – Знать границу жизни и смерти, страдания и наслаждения – еще не все. Месть растят, как цветок, который цветет лишь раз, но даже нераскрытым бутоном можно любоваться годами.
– Маржан…
– Молчи! – Сильным рывком Мухаммади привлекла его к себе. – И не спорь. Ты же знаешь, как я люблю тебя… и как страдаю, если приходится наказывать моего мальчика.
– Лемак требовал быть в рубке перед выходом на орбиту Фиернаса.
– Карл – старый дурак. – Мухаммади со вздохом потянулась за одеждой. Швырнула Артуру чулки: – Одень…
Юноша, вставший на колени у ног механистки, натягивал шелк на мозаику из стали и плоти.
После наполненного криком космопорта взлетное поле казалось другим миром. Пропуск начальника смены действовал, несмотря на объявленную тревогу. Коротким коридором Кей и Томми выбежали из здания на раскаленные солнцем бетонные плиты.
Даже «пояс» безопасности вокруг космопорта был заполнен, в основном малыми, кораблями, прибывшими на длительный срок. Кей безучастно подумал: если их «Кузнечика» тоже отбуксировали сюда, то они обречены.
– Дач! – Томми схватил его за руку, указывая на служебный кар у стены. Они заскочили в открытую машину, и Кей с робкой надеждой вложил пропуск в прорезь детектора.
Мотор ровно загудел.
Это была удача, простая удача, которая уже никак не зависела от их усилий. Кей крутанул руль, направляя кар к центру взлетного поля. Заморгал индикатор блока безопасности. Дач вырвал блок из пульта и вышвырнул на бетон.
Если им и суждено погибнуть под дюзами садящегося корабля, то такую смерть можно считать избавлением от пыток заплечных мастеров СИБ.
– Корабль на месте? – перекрывая шум мотора, спросил Томми.
– Молись об этом! – Кей сунул ему в руки бластер и сосредоточился на управлении. Юноша привстал, перепрыгнул на заднее сиденье.
– Пали во всё! – крикнул Дач. Секундная пауза – и сзади захлопали плазменные разрывы.
Бластер, даже тяжелой модели, не был способен повредить обшивку кораблей. Но здание космопорта строилось без расчета на обстрел – мршанцам не улыбалась мысль иметь на своей территории человеческую цитадель.
Огромные окна не разлетались от выстрелов – вплавленная в стекло металлическая сетка удерживала осколки. Они вскипали, огненной шрапнелью осыпая приникших к ним людей. Если кто-то из охранников собирался занять беспроигрышную позицию и расстрелять кар, то теперь это стало невозможным. Обезумевшая толпа сметала всех, пытавшихся пробиться к окнам.
Кей вел машину, борясь с желанием обернуться. Ралли среди расставленных в шахматном порядке кораблей было не слишком трудным, но вот сориентироваться было непросто. Вызывать из компьютера кара справочную программу не было времени. Кей лишь надеялся, что хоть один из кораблей, которые он запоминал для ориентировки, еще не покинул Фиернас.
В небе нарастал гул. Кей увидел, как пассажирский челнок опустился в полукилометре впереди, очень вовремя опустился. Они промчались рядом, и сквозь нелепый колпак визуального обзора Дач увидел растерянные лица пилотов.
Томми, не прекращая палить из «Шмеля», одной рукой забрался Кею в карман пиджака.
– В левом! – крикнул Дач, выхватывая и протягивая ему обойму.
На минуту Томми прекратил стрельбу, перезаряжая «Шершень». Потом вновь заухали оба бластера. Кею казалось, что здание космопорта уже вне дистанции выстрела «Шмеля», но он промолчал. Не время было экономить заряды. По крайней мере парень успокоится – ничто так не придает уверенности, как пистолет в руках.
Пузатый грузовичок-танкер на шести усиленных опорах Кей едва заметил. Он все-таки забрал слишком влево, и пришлось сделать два расширяющихся круга вокруг танкера, прежде чем кар выехал к «Кузнечику».
Машин технической службы возле него не было. Либо они успели уехать – смена топливного контейнера занимала не больше пятнадцати минут, – либо беглецам все-таки не повезло.
Взвизгнув тормозами, кар остановился у самых дюз. Обгоревшая машина станет последним уроном, нанесенным ими космопорту, если, конечно, «Кузнечик» заправлен.
Пока Томми карабкался по лесенке к люку, Кей откинул щиток контрольного пульта на двигательной консоли. Не было времени на активацию пульта, если корабль не заправлен. Индикатор топлива стоял на максимуме. Удача по-прежнему шла рядом. Кей захлопнул щиток и стал карабкаться вслед за Томми. У них был шанс – орбитальные станции контролируют лишь корабли, идущие на посадку. А бюрократическая машина мршанской армии ничуть не уступает человеческой – погоня начнется слишком поздно.
10
– Прямой канал со штабом чужих! – Девушка-оператор вопросительно посмотрела на Лемака.
– Включайте. – Адмирал шагнул в фокус телекамеры. Его познания в мршанском были не слишком велики, и он торопливо составлял подобающее приветствие. Сейчас начнутся проблемы – незапланированный «визит доброй воли» не самая приятная новость для любой расы.
– Л-лемак? – Мршанец в объеме экрана не тратил времени на этикет. Утруждать адмирала лингвистическими экспериментами он тоже не собирался, тем более что его общеимперский был весьма неплох. Лишь периодическое удвоение согласных резало слух. Возможно, признак волнения? – Вы в-вовремя.
– Да? – только и смог ответить адмирал. Будь перед ним клаконец, он счел бы реплику тонкой иронией. Но мршанцы шутили более грубо.
– Кей Д-дач семь минут назад стартовал с-с вашего космопорта. Похоже, там были б-большие проблемы. – Мршанец осклабился. – Сообщить вам к-курс?
– Он еще в атмосфере?
– Да. Так вам нужен его к-курс или вы собираетесь болтаться на п-прицеле наших баз?
– Благодарю вас. Мы готовы к принятию данных. – Лемак кивнул оператору. Запись велась и так, но перестраховаться не мешало.
Человек, нанесший четыре года назад самый болезненный удар по его самолюбию, попался.
– Наша помощь т-требуется?
– Нет, благодарю вас.
– Мы ц-ценим дружбу с Империей Л-людей, – торжественно объявил мршанец. – Прошу прощения за с-скверный язык, но я с-страдаю з-заиканием.
Лемак, старавшийся разглядеть помещение за спиной мршанца (не важно, что аналитики еще сотню раз прокрутят запись), даже не удивился тривиальному объяснению странной речи мршанца. Тот еще раз кивнул, и изображение сменилось. Теперь по экрану метались цветные полосы кодированного пакета.
Передача кончилась через две секунды. Лемак подошел к офицеру околопланетарной навигации, на чьем дисплее уже мелькали раскодированные цифры.
– Они пользовались своим военным шифром «Ал-семь», – с легким удивлением сообщил навигатор. – Предполагается, что мы его не знаем, адмирал!
– Нет времени на новый запрос. – Лемак сдержал раздражение. Проклятые лисы из всего ухитрялись извлечь выгоду, почти как люди. – Ведите корабль.
– Семь минут до точки перехвата, – сообщил навигатор.
Лемак занял свое кресло. Покосился на Артура, неподвижно сидевшего в соседнем. Мухаммади стояла – ее реакция и сила позволяли удержаться на ногах, даже если компенсаторы не погасят какой-либо маневр корабля.
– Ну что же, ты был прав.
Артур кивнул, не отрывая глаз от экрана. Он не был расположен разговаривать, но Лемаку хотелось выговориться.
– Похоже, мы возьмем Кея. Наш супер оказался недостаточно удачлив.
Кертис-младший посмотрел на адмирала, и странная улыбка осветила его лицо.
– Это я был его удачей, Лемак.
В форсированном режиме двигатель «Кузнечика» мог работать недолго. Они ложились на разгонную траекторию, и Томми, полуприкрыв глаза, следил за обзорным экраном. Планета начинала обретать объем – крошечная пылинка в океане космоса, еще одна из их несостоявшихся могил.
– Уйдем, – вполголоса сказал Кей. – Должны уйти. Томми, расчет прыжка!
Без особого желания Томми переключил дисплей в навигационный режим. Примитивный гиперпривод имел столь же примитивные курсовые программы, и речь не шла об идеальной траектории. Любая, подходящая под мощность двигателя и длящаяся меньше пяти дней, их устраивала.
– Мы много народу положили? – проглядывая экран за экраном, спросил юноша.
– Изрядно.
– А твоему другу ничего не будет?
– Насколько я знаю мршанцев – нет. Он всегда может сослаться на незнание и нормы гостеприимства.
– Тогда он исключение из правил – обычно твои друзья плохо кончают.
– Работай.
– Я работаю. Есть курс. Трое суток пути.
– Вводи.
Кей помолчал, потом спросил:
– А время ухода в прыжок?
– Не раньше, чем через час. Сильное гравитационное поле.
– Это крайне неприятно.
Томми перевел взгляд на его дисплей. Две линии на нем неуклонно сходились.
– У нас нет и пяти минут, мальчик.
Компьютер радостно пискнул, завершая опознание приближающегося корабля. Штабной эсминец. Три перехватчика, предназначенные для уничтожения или перехвата малых кораблей, еще не отделились от его бортов, но это было секундным делом.
– Не уйти? – зачем-то спросил Томми. Кей оставил дурацкий вопрос без ответа. Убрал руки с панели управления, даже не пробуя сменить курс.
Ожил передатчик.
– Дач, ты должен слышать меня, я уверен.
Кей, устроившись в кресле поудобнее, смотрел в серую обшивку стены.
– Не пытайся скрыться. И не оказывай сопротивления, это бессмысленно.
Не глядя, Дач протянул руку, и голос упал до невнятного шепота.
– Знаешь, я понял, почему на кораблях стараются делать иллюминаторы, – сказал он. Томми непонимающе смотрел на него. – Иногда, – очень тихо, словно тайную истину, произнес Кей, – хочется увидеть звезды.
Их вдруг рвануло. Довольно мягко, но с четким ощущением нарастающей силы.
– Хорошие у них поля.
– Кей, что с нами будет?
Дач пожал плечами:
– Арест. Допросы третьей и четвертой степени. Суд. Многократная казнь.
В корабле больше не было невесомости. Их тащило сквозь пространство, вертело как щепку в водовороте, и пол, потолок, стены менялись местами ежесекундно. Тяга давно уже автоматически отключилась. Лишь пульт гипердвигателя помигивал огоньками готовности – бессмысленной на таком расстоянии от планеты.
– Кей, жаль, что я не вырос, – сказал Томми, когда борт эсминца закрыл собой экран. Такое уже было, но тогда у них оставалась воля и надежда.
Дач понял его.
– Не переживай. Ты все равно был хорошим другом.
Дальше они ждали в молчании. Кей повертел в руках бластер, вернул его в кобуру. Профессионалы не убивают бесцельно. А шансов справиться с группой захвата все равно не было.