– Ты не чудовище. – Джема подошла ближе. Ее сердце все еще колотилось.
– Видеть ужас в глазах напротив, наверное, даже хуже, чем осознавать, что парни тебя совсем не привлекают.
– Извини…
– Ты же не специально, – усмехнулась она, – я всё понимаю. Не нужно было на тебя набрасываться, теперь ты в шоке.
– Что-то вроде того, – сказала Джема, садясь и вытягивая ноги.
– И я много раз уговаривала себя измениться, много раз думала, что внутри что-то поменяется, но никак.
– Тут я тебе не советчик, – честно призналась девушка.
– И я тоже хотела бы влюбиться в кого-то такого же классного, как Витька, – рассмеялась Белла и пожала плечами. – Но увы!
– Может, тебе просто не стоит набрасываться на девушек, прежде чем ты не убедишься, что тоже нравишься им? – попробовала улыбнуться Джема. – И что нравишься не как подруга.
– А ты прикольная, – усмехнулась мулатка. – Я бы за тебя с ним поборолась.
Она шутливо поиграла бровями, но в ее глазах блеснула печаль.
– Не вариант, – смутилась Джема.
– Э-эх! – рассмеялась Белла.
Сквозившая за каждым ее словом печаль горечью врезалась в воздух.
– Скажи мне, кто такой этот Саша? – попросила девушка. – Раз уж мы с тобой… типа подружились.
– Саша… – Ее лицо помрачнело еще сильнее.
– Да. И почему его упоминание так расстроило Витю?
– Они с Сашкой были как братья. – Белла уставилась на водную рябь. – С детства вместе. Жили рядом, в одну школу ходили, а когда подросли, вместе рисовали. – Она глубоко вдохнула и медленно, словно с болью, выдохнула. – Я, конечно, недолго его знала. Всего полгода до его гибели. Но мне хватило, чтобы понять, каким он был человеком. Веселым, светлым. Сашка входил в комнату и освещал собой все пространство.
– Он умер? – По коже Джемы побежали мурашки.
– Сгорел на пожаре. – Девушка пронзила ее взглядом. – Удивительно, но они с Витькой были как огонь и вода. Один такой сильный, жесткий, упертый, а другой весельчак, широкая душа, наивный и добрый до ужаса. Отлично уравновешивали друг друга.
– Это тот самый пожар? – вскричала Джема. – Те дома, он их мне показывал…
Белла кивнула.
– Витя не смог смириться с потерей друга. Сашка для него живее всех живых, поэтому он и подписывается его именем. «Кей» или «К», что значит Кейзер – Сашкина фамилия. – Девушка убрала волосы с лица и обхватила голову. – Я когда это граффити первый раз увидела… вот это его «Я люблю жизнь»… – Она всхлипнула, ее глаза наполнились слезами. – Я чуть с ума не сошла. Думала, в обморок прямо там, на улице, рухну. Лицо его это… глазищи зеленые… как живой! И взгляд тот же! Смотрит на меня, улыбается. И подпись его внизу – «К». В первые секунды я даже не сразу поняла, что это Витька подписался его именем. Мне показалось, что Сашка Кейзер ожил. И каждый раз теперь, когда я вижу эту гребаную «К», мне кажется, что он жив и что это он нарисовал.
Тонкие ручейки слез скатились по ее щекам. Плечи содрогнулись.
– Значит, таким способом он не дает ему умереть… – прошептала Джема, чувствуя головокружение.
Какую же сильную боль он испытывал, какой тяжкий груз носил в себе!
– Сашка продолжает жить в его живописи, – быстро размазала по лицу слезы Белла. – Это самое главное, даже важнее всего остального.
Джема встала, разделась и побрела к воде.
Услышанное поразило ее. Теперь она понимала, что видела все это время в его глазах. Понимала, что увидела в них, когда имя Саши прозвучало у костра впервые. Витя контролировал свое дыхание, чтобы не заплакать. Его раздирали чувства, взгляд был таким отчаянным, будто он – каменная стена, рассыпающаяся от боли буквально на глазах.
Девушка снова вспомнила то граффити с улыбающимся парнем. Он реально казался ей живее всех живых. Он жил в рисунках друга, в этих словах. Он видел мир его глазами, исполнял его мечты, проживал эту жизнь за двоих.
Витя, можно сказать, жил под его именем. Все гадали, кто такой Кей, а им оказался простой парень Саша, который любил жизнь и мечтал, чтобы его картины увидели все вокруг.
Переведя дыхание, она вошла в воду.
Дрожа от холода, зашла глубже. И поплыла туда, откуда доносились голоса парней. Джема ничего не могла с собой поделать, она рыдала, не понимая, почему испытывает такие эмоции. Она чувствовала свою вину за то, что кто-то, пусть даже не ее отец, отнял жизнь у этого славного парня, чье имя благодаря любви друга продолжало жить.
– Ты чего? – Витя вынырнул прямо перед ней.
Стер ладонью капли воды с лица.
– Все хорошо, – шмыгнула она и улыбнулась.
Он не верил. Замер, переведя дыхание, улыбнулся тоже.
– Давай-ка за мной! – Кивнул в сторону и поплыл.
– Куда?
– Спорим, не догонишь?
– Даже не буду пытаться, – безразлично ответила она.
Но стоило парню остановиться, сделала отчаянный рывок и чуть не настигла его.
Витя рассмеялся и прибавил скорости.
– Джемка приплыла! – воскликнул кто-то из парней.
Но ее с головой захватило соревнование. Этот наглец, может, быстрый и сильный, но и она была не так проста.
– Камень любви, – с интонацией мудреца заметил Свят, наблюдая, как они нарезают круги вокруг торчащей из воды горной породы.
– Они обречены, – согласился с ним Филя.
30
– Поэтому никто из друзей и не называет меня Кей. – Он будто ненароком потер покрасневшие глаза. – Это не мое имя. – Спасибо, что рассказал, – посмотрела на него Джема.
Они шли по дорожке, ведущей к ее дому. Девушка удивлялась, как разговор о друге менял Витю.
Он становился таким уязвимым, ссутуленным, маленьким и при этом оставался высоким и сильным. С каждым словом, произнесенным вслух, боль будто отпускала его: мелкие морщинки вокруг глаз разглаживались, напряженные губы расслаблялись, глаза светлели.
– Сначала ему не нравилось это «Кей», а нам было удобно. Потом Сашка понял, что если все будут так его звать, то в школе перестанут дразнить его Гейзером. А потом он стал подписывать свои картины буквой «К», и прохожие стали узнавать его стиль. Помню, один мужичок, который держал лавку на углу, не ленился и каждые выходные закрашивал его граффити, а Саня упрямо возвращался на следующий день и снова рисовал их баллончиком. В конце концов, мужчине надоело, и он решил оставить рисунки. Они очень быстро стали фирменным знаком магазинчика: люди приходили, чтобы купить еды, и обязательно делали фото на их фоне. Тогда хозяин этой лавки и нашел Кея и попросил его украсить своими работами всё здание полностью.
– Ты тоже потрясающе рисуешь, Вить, – улыбнулась Джема. – Я сама когда-то рисовала и кое-что понимаю в этом. Твоя способность органично вписать свои работы в окружающее пространство, обыграть форму стен, подчеркнуть детали, цвета, линии… Это невероятно! Темы твоих полотен и зашифрованные в них послания заставляют задуматься. К тому же ты передаешь своими рисунками чувства и эмоции, а значит, это полноценное искусство.
– Иди ты!
– Точно тебе говорю. В твоих картинах есть жизнь и объем. Ты же в курсе, что стрит-арт во всем мире приносит деньги и признание своим авторам? Сейчас не нужно ходить в музей, творчество само находит пути реализации буквально повсюду!
– Чтобы превратить хобби в работу, нужна свобода. – Парень запустил пятерню в свою шевелюру. – А у меня пока не получается отпустить лучшего друга. Все время кажется, что он где-то рядом, что ждет от меня чего-то. Мне хочется переживать эту ситуацию снова и снова, хочется наказать виновных в его смерти, получить сатисфакцию.
– Значит, сейчас нам нужно сосредоточиться именно на этом, – сказала Джема.
Они остановились у забора, и Виктор поднял взгляд на окна дома. Судя по всему, ему не хотелось ее отпускать.
– Тебе пора, – с грустью подытожил он.
Девушка почувствовала облегчение от того, что они не коснулись темы Беллы. Ей не хотелось говорить о том поцелуе и провоцировать конфликт между друзьями. Кто знает, как Витя может отреагировать, если узнает?
– Тогда до завтра? – Джема покраснела от неловкости.
– Да, – кивнул парень, – могу подхватить тебя после занятий. Соберемся в студии, обсудим новую акцию.
– Конечно, – не смогла сдержать радости девушка и расплылась в улыбке.
– Давай помогу! – Он указал на забор.
Джема опешила. Вечер был таким насыщенным, и ей казалось, что они достаточно сблизились, чтобы открыть друг другу свою симпатию. Честно говоря, она надеялась, что парень ее поцелует, но Виктор, похоже, решил никуда не спешить. И вообще, ощущая двусмысленность момента, он весь как-то напрягся и старательно изображал отстраненность.
Ничего не поделаешь. Девушка перемахнула через забор, попрощалась с ним и не без волнения пробралась в дом. Сообщение, пришедшее в тот момент, когда ее голова коснулась подушки, немного успокоило Джему. «Сладких снов», – написал Виктор.
Ну что ж, возможно, она совершенно не разбирается в мужской психологии.
Девушка не стала расстраиваться и решила, что не стоит спешить – всё у них еще впереди.
На следующий день во время лекций Джема то засыпала, то постоянно думала о нем. Ее мысли крутились вокруг их ночных вылазок, пляжа, совместных купаний и разговоров у костра. Это было настолько же захватывающим, насколько скучным и фальшивым казалось всё в обычной жизни. Душа девушки теперь требовала свободы. Она задыхалась в привычном окружении.
Едва прозвенел звонок, Джема соскочила со стула, закинула сумку на плечо и выпорхнула в коридор. Там она замедлила шаг лишь у зеркала, чтобы поправить волосы и удостовериться – широкая, счастливая улыбка была на месте. Девушка выскочила на улицу, одновременно набирая на сотовом номер мачехи.
«Сейчас придумаю что-нибудь, навру, что поеду к Ксюше или типа того», – думала она, считая гудки. И замерла на самой верхней ступени лестницы, заметив на стоянке знакомую фигуру возле байка. Сердце защемило от радости, дыхание перехватило. Он приехал за ней! Приехал!