о бы достаточно для прекрасного выполнения такой задачи. Но затем он, к моему удивлению, вложил оба свободных конца веревки мне в обе руки. Я, озадаченная происходящим, автоматически сжала их. Он не завязал их узлом. Он не сделал никакой попытки связать мне руки.
— Подождите! — отчаянно прошептала я. — Нет!
Я вдруг поняла то, что они собирались сделать! Меньший из них тот, кто был настолько опытен в обращении с замками и цепями, приложил пальцы к моим губам.
— Нет! — в ужасе шептала я. — Только не оставляйте меня! Кто Вы? Почему Вы сделали это?
Мужчина лишь сильнее прижал пальцы к моим губам, и я замолкла. Тут он наклонился вплотную к моему уху и зашептал. Его голос мне был не знаком.
— Мы привели Тебя сюда, — расслышала я. — Мы в половине пасанга от клетки. Ты поняла?
Я отчаянно закивала головой.
— Подъем в лагере сыграют через три ана, — продолжил он, и я снова закивала.
Я сразу почувствовала, что давление на губы исчезло, он убрал пальцы.
— Не оставляйте меня! — взмолилась я.
— Подъем в лагере через три ана, — повторил он.
— Кто Вы? — спросила я, но мужчина молчал. — Почему Вы сделали это?
— Когда-то Вы были добры ко мне, — ответил он. — Я этого не забыл.
— В чем добра? — отчаянно захотела узнать я.
— Я расплатился по своим долгам, — сказал он. — Что сделано, то сделано. Вопрос закрыт.
— Тогда, почему он здесь? — указала я на более крупного мужчину.
— У него свои мотивы, — пожал плечами меньший.
Тем временем, тот что крупнее, сдернул с меня плащ, и я осталась сидеть на голой земле, обнаженная, со связанными ногами и двумя концами шнура, сжатыми в моих руках.
— Не оставляйте меня здесь, — взмолилась я. — Возьмите меня с собой. Я на все готова! Даже стать Вашей рабыней!
Внезапно, крупный мужчина, злобно, схватил меня за горло. Я с ужасом почувствовала, как эти сильные руки сдавили мое горло. Дышать! На мгновение у меня потемнело в глазах. Я отлично поняла, что ему ничего не стоило выдавить из меня жизнь по малейшему желанию.
— Не убивай ее, — остановил крупного другой, и давление исчезло с моего горла.
Я шумно вдохнула. Горло саднило, глотать было мучительно больно. А мужчина спокойно надел плащ на себя.
Мужчины встали, и отвернувшись, собрались уходить.
— Только не оставляйте меня здесь одну, прошу Вас! — безнадежно зашептала я.
— Уже, тем, что сделано, мы предоставили Тебе больее чем в сотню раз большее снисхождение и любезность, чем Ты того заслужила, — вдруг прорычал меньший.
— Вы — не мои друзья? — озадаченно спросила я.
— Нет, — ответил он. — Мы — твои враги.
Я несчастно посмотрела на него.
— Прощай, Леди Шейла, угнетательница и тиран Корцируса.
— Подождите! — уже без всякой надежды прошептала я в темноту.
Но они уже исчезли, причем, разойдясь в разные стороны. Я чуть было не закричала от отчаянья охватившего меня, но вовремя сообразила, что, несомненно, к тому времени, как здесь появятся солдаты, привлеченные моим криком, они будут уже далеко и стоит им снять маски, то, что им можно будет предъявить? А вот мне… Я преуспела бы лишь в том, чтобы вновь оказаться в клетке, и отправиться в Аргентум, на свою собственную казнь.
— Подождите, — тихо и жалобно прошептала я.
Но вокруг уже никого не было, они исчезли.
— Подъем в лагере через три ана, — вспомнилось мне.
Лихорадочно я начала разматывать и развязывать плетение на моих лодыжках. Мне понадобился целый ен, чтобы освободить ноги.
В панике, я смотрела, на приближающийся ко мне фонарь, удерживаемый одним из двух часовых. Я отпихнула сбившуюся в клубок веревку, и упав на живот, отползла в сторону, в тень позади палатки. Я вздрогнула и чуть не заорала от испуга, почувствовав на своем плече касание одной из веревок палатки. Внутри палатки кто-то зашевелился палатки во сне. Пятно света медленно проплыло мимо и начало удаляться.
Глава 15Сигнальный рельс
— Стоять! Кто здесь? — послышался чей-то грубый голос, и вслед за ним злобное рычание сторожевого слина, и звяканье его натянутой цепи.
Вся в слезах, я забежала назад, в проход между палаток. Часовой не стал спускать слина. Вероятно, не хотел искать его потом среди палаток.
Я тряслась в темноте позади палатки. Это была уже третья моя попытка, выбраться из лагеря. Первый раз я натолкнулась на колья с натянутыми и проводам, во второй, пробираясь по глубокой канаве, нарвалась на часовых со слинами. У меня не было никаких сомнений, что слин, мог легко обнаружить мое присутствие, и привести ко мне охранников. Периметр охранялся обходящими его патрулями со слинами. Лагерь оказался под серьезной охраной. Возможно, потому что они все еще находились в пределах юрисдикции Корцируса, но не исключено, что и из-за особой пленницы, Татрикс, которая, как они полагают, сейчас закованная в цепи, сидит в подвешенной на дереве клетке.
Я посмотрела вверх, и не удержавшись, застонала. В лунном свете, на расстоянии в не более ста ярдов, я разглядела клетку, свисавшую с ветки. В своем беспорядочном бегстве, испуганная и дезориентированная, а иногда и преследуемая пьяными солдатами, по неосторожности, я сама возвратилась к месту своего заключения. Если меня поймают, то можно не сомневаться, что я мгновенно снова обнаружу себя заключенной все в том же тесном жилище, хотя, несомненно, в новых, более крепких путах, скорее всего стальных, и уже незапертых, а заклепанных на моей шее и конечностях. Можно предположить, что и клетку, запрут на засовы с заклепками, и охрану удвоят, а то и утроят. В отчаянии я опустилась на землю, сжав голову руками. Оставалось чуть больше ана, и лагерь начнет пробуждаться. Уже сейчас, как мне показалось, между палаток стало попадаться гораздо больше людей, чем прежде, еще немного и встречи с мужчинами будет не избежать.
Я отпрянула назад в тень. Двое мужчин, судя по разговору — поваров, прошли мимо по своим делам.
Сверху послышался шум крыльев. Бросив взгляд вверх, на фоне подсвеченного лунами неба, была видна неясная фигура летящего тарна. Он летел на северо-запад. Под ним, на длинных тросах, висела тарновая корзина. Да, пожалуй, слины были наименьшей из моих проблем, с горечью подумала я. За время моего нахождения в лагере, это было не первый такой вылет, или, может прилет.
До настоящего времени мне в основном как-то удавалось избегать тех частей лагеря, что были выделены для торговцев, снабженцев и маркитантов, а также и районов их складов, кухонь и столовых. Я полагала, что там было слишком много занятых своими делами мужчин, и попасться им на глаза будет гораздо проще, чем в остальном лагере. От безысходности, я, украдкой, стараясь держаться теней, последовала, за этими два поварами. От ужасного напряжения и ужаса мое сердце колотилось так, что я боялась, что оно разбудит пол лагеря.
Мужчины двигались в сторону центра лагеря.
— Ты что там делаешь шлюха, от работы увиливаешь? — раздался надо мной грубый голос.
Мужчина! Огромный! Через плечо переброшена какая-то сбруя. Наверное, он кого-то ждал здесь. Я, задрожав, отпрянула от него.
— Да пусть идет себе, куда шла, — выйдя из палатки, сказал другой мужчина, с такой же сбруей на плече. — Не видишь что ли, это — рабыня, возвращающаяся к своему хозяину.
Я поспешила покинуть столь оживленное место. Мне повезло, что в темноте они не разглядели моего не заклейменного бедра. И не обратили внимания на то, что не моей шее нет рабского ошейника.
Я заметалась в панике. Я не видела никакой возможности сбежать отсюда.
Все больше и больше людей просыпалось и покидало палатки.
— Ена! — позвала одна девушка, торопясь догонять другую.
Я отступила назад в тень очередной палатки.
Высокая, стройная девушка, совершенно голая, обернулась на крик. Лоскут рабского шелка небрежно свисал из ее левой руки.
Догонявшая девушка была невысока ростом, но весьма фигуриста. В отличие от высокой, эта была одета в короткую, шелковую тунику рабыни, закрепленную узлом у нее на груди. Такой одинарный узел развязывается от малейшего рывка и позволяет одежде распахнуться и представить рабыню во всей ее красе для удовольствий владельца. Общим у обеих женщин были рабские ошейники.
— И как прошла ночь? — спросила невысокая. — Тобой хорошо попользовались?
— О да, — мечтательно протянула та, что повыше. — А как насчет Тебя?
— Великолепно, — ответила коротышка.
Обе девушки направились вдоль прохода между палатками. Низко опустив голову, и перебросив волосы через плечи на грудь, в надежде, что получится скрыть отсутствие на моей шее стального кольца, я двинулась вслед за рабынями, держась в нескольких шагах позади них. Пусть все думают, что я — всего лишь еще одна рабыня, идущая назад к своему господину.
Вскоре выяснилось, что этот путь ведет к рабскому каравану.
Одна за другой, девушки, появлявшиеся из палаток, присоединялись к нашей процессии, кто впереди, а кто позади меня, и между мной и теми за которыми я увязалась изначально.
— И что с сопротивлением, что Ты попыталась оказать? — интересовалась одна девушка у другой.
— Оно было сокрушено, — засмеялась та. — Он не потерпел этого. Он просто вынудил меня хорошенько послужить ему.
— Кажется, это — уже пятый раз, как Ты служила в его палатке, с тех пор как мы покинули Аргентум, — заметила первая.
— Да, — признала вторая.
— Как думаешь? Может Ты ему пришлась по вкусу? — допытывалась первая.
— Возможно, — вздохнула вторая.
— А вдруг он купит Тебя?! — воскликнула первая.
— Увы, это вопрос не ко мне, — с новым вздохом ответила вторая. — Мне, по большому счету, все равно.
— Ну-ка, повернись ко мне. Да у Тебя на лице написано, что Ты ревела! — усмехнулась первая. — И следов порки нет, значит, никто Тебя не избил.
— О-ох? — смутилась вторая.
— Ты глупая самка тарска, — расхохоталась первая девушка, — да Ты же умоляла его купить Тебя!