— Фактически, они не редкость, — объяснил Эмильянус. — К тому же вспомните, сколькими фабриками владеет дядя. Ну и потом, ни для кого из присутствующих не секрет, что практически любая девушка, после надлежащей диеты, упражнений, дрессировки и, само собой, осознающая что ходит под плетью, может быстро превратится в интересный экземпляр, останется, только должным образом приодеть ее и подкрасить.
— Это верно, — со смехом поддержал его мужчина.
— Паузаньяс, управляющий седьмым цехом, — сказал Эмильянус, — сообщил мне, что, по его мнению, даже среди его подопечных есть немало соблазнительных девок.
— А вот это уже становится интересно, — заметил мужчина.
— Значит, эти две, из седьмого цеха? — уточнил другой.
— Да. Обеих я нашел именно там, — подтвердил Эмильянус, и тут советы посыпались со всех сторон:
— Тебе не стоит зависеть от фабрик.
— Лучше покупать девок на рынке.
— Ты же можешь просто купить обученных рабынь.
— Они значительно дороже, — осадил мужчина последнего.
— Это верно, — не стал спорить тот.
— Друзья, сейчас я покажу Вам еще одно преимущество моего подхода, — привлек Эмильянус внимание спорщиков, и повернулся к нам. — Эмили, Ты хотела бы вернуться на фабрику?
— Нет, Господин! — содрогнувшись ответила девушка.
— А Ты, Тиффани?
— Нет, Господин! — крикнула я.
— Ну что, видите, насколько высока мотивация у фабричных девушек? — усмехнулся Эмильянус. — Соответственно, от них можно ожидать, скорого результата. Эти будут отчаянно стремиться к тому, чтобы научиться всем премудростям, и делать они это будут великолепно.
— А Ты обсудил свои идеи с Минтаром? — поинтересовался все тот же мужчина.
— Да, — кивнул, Эмильянус, — и он дал мне свое благословение.
— Это будет одним из предприятий Минтара? — поинтересовался мужчина.
— Нет, — ответил Эмильянус. — Это станет одним из предприятий Эмильянуса. Но мой дядя, конечно, выделит начальную ссуду под разумный процент.
— Понятно, — кивнул мужчина. — Но все же не уверен, что это будет прибыльным делом.
— Будет весьма трудно, втиснуться в этот сегмент рынка, — поддержал его другой.
— Это — вопрос, соответствия качества оказываемых услуг и конкурентоспособности цен, — пояснил Эмильянус
— Возможно, — признал мужчина.
— Эмили, пожалуйста, Ты не могла бы обойти стол и встать на колени вот здесь подле меня? — спросил Эмильянус.
Эмили, немедленно вскочив на ноги, бросилась бежать вокруг стола, чтобы поскорее занять указанное место, оставив меня одну перед столом и в некотором замешательстве.
— Тиффани, Ты не могла бы встать и раздеться, пожалуйста? — обратился ко мне Эмильянус.
Не мешкая ни мгновения, я встала и выскользнула из шелковой туники, держа свое короткий предмет одежды в правой руке.
— И это — фабричная девка? — недоверчиво спросил мужчина,
— Тем не менее, это именно так, — заявил Эмильянус.
— Пожалуй, таких — рабских форм, я давненько не видел, — даже присвистнул от восхищения мужчина.
— Согласен, — поддержал его другой.
— Ты очень привлекательна, Тиффани, — похвалил меня Эмильянус.
— Спасибо, Господин, — ответила я.
— Как давно Ты уже в рабстве? — спросил он.
— Приблизительно пять месяцев, Господин.
— Тебя обучали чему-либо из искусств рабынь? — уточнил Эмильянус.
— Только инструкциями некоторых мужчин, которые меня использовали для своих удовольствий, — сообщила я, — ну и, конечно, меня обучали работе на ткацком станке.
Ответом на мое признание, стал дикий хохот всех мужчин находившихся в зале.
— В общем, мы можем считать, — отметил Эмильянус, — что Ты практически ничему не обучена.
— Да, Господин, — признала я.
— Брось шелк, — велел он, и едва моя туника коснулась пола, приказал: — Теперь Тиффани ложись на пол, на живот.
Я мгновенно прижалась животом к каменным плиткам пола, и оперевшись на руки посмотрела на мужчин.
— Ты знакома с понятием «движения на полу», Тиффани? — поинтересовался Эмильянус.
— Немного, Господин, — сообщила я. — Я видела кое-что, однажды в доме работорговца.
Я имела в виду то, что произошло в доме Клиомена, когда меня сводил туда на экскурсию Друз Ренций. Как давно это было! И тогда я, конечно, была свободна. Но теперь я стала такой же рабыней, как и те девушки, которых я видела там в тот раз.
— Сейчас я подам сигнал музыкантам, Тиффани, — предупредил Эмильянус. — Когда они начнут играть, Ты можешь показать все на что способна.
— Да, Господин, — прошептала я.
Когда я увидела такие движения в доме Клиомена, я даже представить себе не могла, что не далек тот день, когда от меня самой потребуют двигаться точно также.
В некоторые особенности женского подчинения, проявляются яснее и отчетливее, когда рабыня вынуждается демонстрировать движения на полу, фактически это своего рода танец, исполняемый ей перед мужчинами, при этом никогда не поднимаясь выше его колен.
Через мгновение музыканты заиграли. Почти сразу, как только я начала танцевать, я заметила, что Эмили стянула свой рабский шелк, обнажая свои груди пред Эмильянусом, и поцеловала его. Но юноша остановил ее, и завернув ей руки за спину, скрестил ее запястья, и сжав их своей левой рукой. В результате Эмили оказавшаяся совершенно беспомощной перед ним, была вынуждена не отрываясь смотреть на меня.
Когда-то я была Тиффани Коллинз. А теперь я стала гореанской рабыней, извивающейся у ног мужчин.
Я не знаю, как долго играли музыканты, возможно, всего лишь четыре или пять енов. Но вот круговорот мелодии достиг кульминации, и внезапно оборвался. Я лежала на животе, задыхающаяся и потная, прижимаясь к каменным плиткам. Я подняла голову, надеясь рассмотреть в глазах мужчин их вердикт.
— Очень хорошо, Тиффани, — похвалил меня Эмильянус.
— Хорошо? Да просто превосходно, — воскликнул один из присутствующих.
— Великолепно! — поддержал другой.
— И какую цену, Вы готовы уплатить за нее? — поинтересовался Эмильянус.
— Даю серебряный тарск, сразу, — ответили ему.
Я смотрел пораженно уставилась на говорившего.
Интересно, он и правда меня купит? Но, серебряный тарск! Как жаль, что этого не слышит Друз Ренций! Он-то решил, что за меня можно сторговать только пятнадцать — двадцать медных тарсков! А ведь я даже не обучена!
— У Тебя очень хорошо получилось, Тиффани, — похвалил Эмильянус еще раз.
— Спасибо, Господин, — все еще задыхаясь проговорила я.
— Итак, Господа, Вы все видели своими глазами, — заметил Эмильянус, — а ведь она всего лишь недрессированная фабричная девка.
— Да, Эмильянус, — сказал мужчина.
— Да! Да, — послышались одобрительные мужские голоса со всех сторон.
— Тила, — позвал Эмильянус кейджерону.
— Да, Господин, — отозвалась она, мгновенно очутившись рядом.
— Отведи Эмили в мою комнату и прикуй ее цепью за шею в ногах моей кровати.
— Слушаюсь, Господин, — ответила Тила.
— Спасибо, Господин, — всхлипнула Эмили.
— На ноги, рабыня, — скомандовала Тила, и когда Эмили поднялась, команды посыпались как из пулемета. — Руки за спину, запястья скрестить, глаза закрыть, голову вниз. Ты сможешь, распрямить руки и открыть глаза только тогда, когда почувствуешь, что на твоей шее замкнулся ошейник кровати твоего Господина!
— Да, Госпожа, — сказал зажмурившаяся Эмили, и кейджерона схватив ее за волосы и наклонив к своей талии, вывела девушку из комнаты, как она была с закрытыми глазами и скрещенными за спиной руками.
— Мы собираемся послать Тебя в школу, Тиффани, — объявил мне Эмильянус.
— Спасибо, Господин, — обрадовано поблагодарила я.
— Как Ты находишь эту идею? — поинтересовался он.
— Спасибо, Господин, — сказал я. — Меня никогда не учили читать.
Это мое замечание вызвало очередной взрыв гомерического хохота.
— Это не та школа, о которой Ты подумала, — вытирая выступившие от смеха слезы, проговорил мой хозяин.
— И так, джентльмены, — обратился к гостям, Эмильянус, — и благородные господа, я благодарю Вас за Ваше присутствие здесь этим вечером, и за Ваше внимание. Ваши комментарии, Ваши мысли и Ваши советы очень ценны для меня. Если кто-либо из Вас желает остаться в моем доме на ночь, не стесняйтесь использовать те комнаты, которые Вам предоставили перед ужином. Так же, если какая-либо из рабынь Вас заинтересовала, любая из тех, что прислуживали нам за ужином, за исключением нашей маленькой Тиффани, можете забирать ее в Вашу комнату. Она является Вашей рабыней в течение всей ночи. Если Вы окажетесь не полностью ей довольны, просто утром сообщите мне, и ее примерно накажут, а затем пошлют Вам на неделю, чтобы она смогла научиться, как надо правильно служить мужчинам.
— Пожалуй, я возьму вон ту блондинку, — сказал мужчина, указывая на светловолосую девушку.
— А мне вон та приглянулась, — показал другой.
Две выбранные девушки побежали к своим хозяевам на предстоящую ночь, и встали на колени у их ног.
— А я не прочь позабавиться с той, которую Ты называл — Тила, хочу посмотреть, как она будет облизывать мои ноги, — заявил крепкий мужчина в возрасте.
— Ее пришлют в Вашу комнату, — пообещал Эмильянус.
— Благодарю, Эмильянус, — ответил тот.
— А что по поводу этого бессмысленного, извивающегося, маленького пучка удовольствий? — спросил один из мужчин, посмотрев на меня.
Я густо покраснела, стоя на коленях перед столом, пытаясь понять, насколько ценно для меня его отзыв — «бессмысленный, извивающийся маленький пучок удовольствий». С другой стороны они были гореанскими мужчинами, а я уже знала, что в их руках, если они того пожелают, я сама превращусь в не более чем «извивающийся пучок удовольствий». Это мне хорошо преподал Тарнак на полу рабского фургона.
— С Вашего разрешения, — вежливо ответил Эмильянус, — Я бы не хотел, чтобы она служила этой ночью. Думаю, что ей следует дать хорошенько отдохнуть. Мне надо, чтобы утром она была свежей и отдохнувшей.