В испуге, торопливо, задом, сползя с кровати, что было довольно непростым делом, учитывая мягкость перины, я почувствовала полированную прохладную поверхность алых плиток под моими ногами. При этом я увидела, что в основание кровати вмуровано еще одно, аналогичное уже замеченным мной, увесистое кольцо, с которого на пол свисала стальная цепь, лежавшая на полу аккуратной горкой. Кроме того, я отметила, что кольца меньших размеров были равномерно подвешены по всему периметру кровати через каждые четыре-пять футов. Под ними, однако, никаких цепей не наблюдалось.
Я бросилась к узкому, примерно пятнадцати дюймов шириной, окну. Оно было забрано массивными вертикальными прутьями, вмурованными в стену через каждые три дюйма и связанные между собой горизонтальными толстыми, плоскими, стальными перемычками, расположенными приблизительно в футе друг от друга. Я подергала прутья, но не смогла даже пошевелить их, добившись лишь боли в ладонях. На мгновение я замерла у окна, в тени от прутьев и перемычек, перечеркивавших мое лицо и тело. Я быстро пересекла комнату и забралась обратно на кровать. Надо признать, что место, в котором я оказалась, напугало меня до дрожи в коленях. Мне даже на секунду показалось, что я очутилась не на Земле. И эта мысль пришла мне в голову не из-за этой комнаты, ее особенностей и обстановки, скорее все дело в том, что состояние моего тела и качество вдыхаемого мной воздуха резко отличались от всего моего прежнего опыта. Казалось, что все мое тело было оживленным и заряженным избытком кислорода. Сам воздух здесь бодрил и стимулировал жизненные процессы. А еще сила тяжести казалась немного отличающейся от той, что характерна для Земли. Но для своего успокоения я списала все на остаточные последствия того лекарства, которое мне ввели, прежде чем упаковать в контейнер. Все эти странности, которые казались реальными особенностями здешней природы, несомненно, были просто субъективными иллюзиями моего сознания, возникшими вследствие приема неизвестного мне успокоительного препарата или наркотика. Они должны быть таковыми, ибо иная возможная альтернатива была бы просто невероятна, и даже невероятно абсурдна. Я надеялась, что не сошла с ума.
Усевшись на кровати, я подтянула к себе ноги и уперлась в колени подбородком. Тут я осознала, что очень голодна. По крайней мере, появилось хоть что-то, что уверило меня, что я не сошла с ума. Впрочем, была еще одна вещь, которая давала мне твердый ориентир в этой кажущейся невероятной смене обстановки. Это был предмет, что заперли на мне в моей собственной кухне. Это был стальной ножной браслет, все еще остававшийся на моей ноге.
Бросив взгляд в одно из зеркал, я увидела себя, обнаженную, сидящую на огромной кровати, и казавшуюся такой крохотной по сравнению с ней. А еще меня мучил вопрос, чья же это кровать.
Вдруг, по ту сторону двери послышались какие-то звуки. В испуге я, оставаясь на кровати, вскочила на колени, и, схватив покрывало, на котором я сидела, отчаянно прижала к телу эту иллюзорную защиту.
Дверь открылась, и на пороге появилась миниатюрная, изящная, темноволосая женщина, одетая в короткую, светлую, легкую, почти прозрачную, с глубоким декольте тунику, расписанную цветочным орнаментом. Надо признать, что тот, кто выполнил этот орнамент из рассеянных на тонком шелке изысканных желтых цветов, обладал прекрасным вкусом! Одежда была подвязана, похоже, весьма туго, двумя оборотами узкого, шелкового, желтого шнура, завязанного узлом слева на талии. Обуви на ней не было. Для себя я отметила, что ножного браслета на ее лодыжке, в отличие от меня, не имелось. Зато у нее имелось нечто на шее, нечто плотно прилегающее к коже, и спрятанное в шелковом кожухе или чехле. Я даже подумать боялась, что же это могло быть, но оно ни в коем случае не должно быть металлическим, конечно. Иначе это было бы просто ужасающим. Я успела заметить, что дверь, которая немедленно закрылась позади вошедшей, оказалась толщиной приблизительно в шесть дюймов.
— Ой! — воскликнула девушка негромко и испуганно, увидев меня, и опустилась на колени, склонив голову, а затем подняла ее, и сказала, — простите меня, Госпожа. Я не знала, что Вы уже проснулись. Я не постучалась, из опасения потревожить Вас.
— Что Вам нужно? — спросила я.
— Я пришла, чтобы служить Госпоже, — заявила она. — Я пришла, чтобы выяснить, не пожелает ли Госпожа чего-либо.
— Кто Вы? — поинтересовалась я пораженно.
— Сьюзан, — представилась она.
— Сьюзан? И все? — переспросила я.
— Просто Сьюзан, — ответила она.
— Как это? — удивилась я.
— Именно так меня назвали, — пояснила она.
— Назвали? — я смотрела на нее непонимающе.
— Да, Госпожа.
— Я — Тиффани, — назвала я себя, и добавила, — Тиффани Коллинз.
— Да, Госпожа, — сказала девушка.
— Где я нахожусь? — задала я, наконец, вопрос, который мучил меня с тех пор, как я очнулась.
— Вы в городе Корцирус, — ответила моя гостья.
Никогда не слышала о таком городе. Я даже не представляла, в какой стране, или на каком континенте он может быть расположен.
— В какой это стране? — все же решила я уточнить.
— В стране Корцирус, — пояснила она.
— Но Вы, же сказали, что это город, — удивилась я.
— Вы находитесь во владениях Корцируса, Госпожа, — опять попыталась разъяснить девушка.
— Где расположен этот Корцирус? — спросила я, решив зайти с другой стороны.
— Госпожа? — озадаченно переспросила моя собеседница.
— Где находится Корцирус?
— Он здесь, вокруг нас, — удивленно сказала она, разведя руками. — Мы находимся в Корцирусе.
— Я вижу, что меня решили держать в неведении, — рассерженно заметила, прижимая к себе покрывало.
— Корцирус, лежит к югу от Воска, — наконец начала объяснять она, хотя от этого мало что прояснилось. — Это на юго-запад от города Ар, и на восток и несколько на север от Аргентума.
— А где же Нью-Йорк? Где Соединенные Штаты Америки? — нетерпеливо воскликнула я.
— Их здесь нет, Госпожа, — как-то грустно улыбнулась девушка.
— А где находится океан? — спросила я.
— Более чем в тысяче пасангов на запад, Госпожа, — ответила она.
— Какой это океан — Атлантический или Тихий? — уточнила я.
— Нет, Госпожа, — отрицательно покачала головой моя собеседница.
— Значит, это — Индийский океан? — сделала я логичный, казалось мне, вывод.
— Нет, Госпожа, — снова отрицательно ответила девушка, и я озадаченно уставилась на нее. — Это — Тасса, море, Госпожа.
— Что это за море? — попыталась я еще раз докопаться до истины.
— Именно так мы называем его, — ответила девица, — просто море Тасса.
— О-о-о, — с горечью протянула я.
— Госпожа уже могла заметить необычные ощущения в ее теле, с которыми она, скорее всего, раньше не сталкивалась? — спросила девушка. — Возможно, Госпожа уже отметила несколько непривычное качество воздуха, которым она дышит?
— Возможно, — уклончиво ответила я.
Это было именно то, что я приняла за остаточные явления того препарата, который мне ввели, отправляя меня в бессознательное состояние.
— Не хотела бы Госпожа приказать мне подготовить ей ванну? — осторожно поинтересовалась она.
— Нет, — отмахнулась я. — Я не грязная.
— Да, Госпожа, — сказала она, а я внезапно, с тревогой поняла, что должно быть, меня вымыли, пока я была без сознания.
— Кажется, я надушена, не так ли? — спросил я, желая уточнить, была ли это комната наполнена ароматом духов, или же пахло от меня.
— Да, Госпожа, — кивнула девушка.
Я подтянула покрывало, еще выше и крепко прижала его к шее. Я остро чувствовала его шелковистую мягкость на своем голом, благоухающем тонкими женственными духами теле.
— Я — все еще девственница? — с дрожью в голосе спросила я.
— Я полагаю, что да, — ответила она. — Но я не знаю этого наверняка.
Я с опаской бросила взгляд на тяжелую дверь позади нее. Кто мог бы войти в эту дверь, и что он мог бы потребовать от меня?
— В чьей постели я нахожусь? — задала я мучивший меня вопрос.
— В Вашей собственной, Госпожа, — огорошила меня моя гостья.
— Моей? — пораженно переспросила я.
— Да, Госпожа, — ответила она.
— В таком случае, чья это комната? — уже смелее поинтересовалась я.
— Ваша, Госпожа.
— А как же те прутья в окне, — указала я в стороны решетки.
— Они для Вашей же безопасности, Госпожа, — пояснила девушка. — Такие меры предосторожности в комнатах женщин Корцируса довольно таки обычное явление.
Я с интересом разглядывала девушку, стоявщую на коленях в нескольких футах от кровати. Окно оказалось точно у нее за спиной, и падающий оттуда свет делал ее разукрашенную цветами тунику почти прозрачной. Под этой одеждой было не трудно рассмотреть очертания ее тела. Казавшаяся по-своему скромным предметом одежды туника, внезапно стала чрезвычайно провокационной. Подозреваю, что многие мужчины, увидев женщину, одетую подобным образом, легко потеряют голову от вспыхнувшей страсти. А еще я гадала, что же было скрыто под шелковой тканью на ее шее.
— Почему меня принесли сюда? — спросила я свою гостью. — Зачем я здесь?
— Я не знаю, Госпожа, — ответила мне девушка. — Я не одна из тех, кого могли бы проинформировать.
— О-о-о, — вздохнула я, не полностью понимая ее ответ.
— Госпожа не голодна? — вдруг спросила она.
— Да, — признала я, тут же вспомнив о мучившем меня чувстве голода.
Улыбнувшись, девушка легко и изящно поднялась на ноги и покинула комнату.
Я слезла с постели и встала рядом на прохладный плиточный пол, закутавшись в покрывало наподобие большого плаща. От окна тянуло теплом и влагой. Я задавалась вопросом, в какой части света я оказалась, была ли это Африка или Азия.
Невольно мой взгляд зацепился за кольца по периметру софы, на полу, и за те два, что были вмурованы в стене, одно в ярде, а второе в шести футах от пола.
Я подошла к двери и осмотрела ее. Ручка на ней имелась, но не было никакой возможности запереть ее, по крайней мере, с моей стороны. Снаружи послышался неясный шум, и я поспешила отс