овать, то всего в паре дюймов от него, то отпуская на полные пятнадцать футов.
— А теперь продемонстрируй мне себя сама, — приказал Майл.
— Да, Господин, — тяжело дыша, проговорила я, и начала свое выступление.
Я показывала себя так возбуждающе и обольстительно, насколько это было возможно, но все же иногда он подстегивал меня командами:
— Еще непристойнее! Еще развратнее! Еще похотливее!
— Да, Господин! — отвечала я не каждую его команду, и старалась изо всех сил понравиться ему еще больше.
Он держал меня на поводке еще, по крайней мере, двадцать енов и, в последней части командовал мной. Казалось, что он заставил меня двигаться, и позировать почти во всех позах, в которым сильный самец мог бы пожелать увидеть человеческую самку, и конечно, я должна была полностью соответствовать его желаниям. Он даже провел меня вокруг всей комнаты и сводил к своей кровати. Он заставил меня делать, такие вещи как тереться животом о стены комнаты и перегибаться через большой окованный железными полосами сундук то животом, то спиной вверх.
Я запомнила ощущения от соприкосновения дерева и железа с моей кожей. Он позволил мне, точнее, скорее приказал, залезть на его кровать и там продолжать мою демонстрацию. Конечно, прежде чем прикоснуться к его постели, я должна была встать на колени у левой стороны кровати и поцеловать покрывала. Натешившись зрелищем, он сдернул меня на пол прямо под рабское кольцо. Следом за мной на пол полетели покрывала сорванные его рукой с постели.
— Свободный человек наступал сюда, — сказал он, ткнув пальцем в место на полу прямо перед валявшимися кучкой покрывалами.
— Да, Господин, — сказала я, и стоя на коленях, склонила голову и трижды прожалась губами к указанному месту.
Я подняла голову и покорно посмотрела на него.
— Ползи сюда, — указал Майл на место у его ног, и когда я оказалась вплотную к нему, приказал: — Теперь целуй мои ноги.
Я, не задумываясь, принялась покрывать его ноги поцелуями.
— Вот теперь Ты можешь умолять меня, чтобы я использовал Тебя, как рабыню, — милостиво разрешил он.
— Я умоляю использовать меня как рабыню, Господин.
— Ложись там, — приказал мужчина, указав на покрывала прямо под рабским кольцом, — на спину.
— Да, Господин.
Опустившись рядом со мной на колени, он привязал поводок к рабскому кольцу, оставив всего четыре — пять футов слабины между кольцами, ошейника и рабским. Это как раз хватило бы ему, чтобы поставить меня на колени, или перекатить меня, на бок или на живот.
Майл переступил через мое тело одним коленом и крепко прижал мои руки, к полу за моей головой.
— Приветствую Тебя, Леди Шейла — Татрикс Корцируса, — усмехнулся он.
— Приветствую Вас, Господин, — ответила я.
— Сопротивляйся, извивайся, попытайся вырваться, — велел он.
Я отчаянно задергалась, с очевидной бесполезностью этого, по моих сил хватило ненадолго.
— Я не смогу вырваться, — призналась я.
— Ты признаешь, что находишься во власти мужчины? — спросил он.
— Да, Господин.
— Полностью?
— Да, Господин.
— В полной власти какого мужчина Ты находишься? — уточнил он.
— Я нахожусь в полной власти Майла из Аргентума, — ответила я.
— Как же долго я мечтал об этом событии, — признался он.
— Да, Господин.
— Значит, Ты — женщина, которая просила показать себя мне, и затем столь превосходно исполнила это?
— Да, Господин.
— Поздравляю, Ты преуспела в этом, — усмехнулся он.
— Спасибо, Господин.
— Я даже припоминаю, что Ты стоя на коленях, и целуя мои ноги, умоляла меня использовать Тебя как рабыню.
— Да, Господин.
— Ну что ж, пожалуй, я сделаю с Тобой, то о чем Ты просила, — пообещал Майл.
— Спасибо, Господин.
Наконец он выпустил мои руки и, переступив через мое распластанное тело, встал на колени справа от меня. Затем его руки, умело и искусно, заскользили по мне. Уже через пару инов мне стало ясно, что не в состоянии сопротивляться ему, даже если он вдруг дал бы мне разрешение попробовать. Руки мужчину были уверены и опытны. Он знал то, что он делал со мной. Я лежала рядом, и беспомощно чувствовала, что вспышка моих рабских рефлексов, это всего лишь вопрос времени. Я вцепилась зубами в покрывало, ибо они уже разгорались во мне. Для меня не было секретом его намерение вынудить меня отдаться ему, с рыданьем и мольбой, как покорную рабыню. И я прекрасно понимала, что выбора он мне не оставит.
— Ты необыкновенно привлекательна, Леди Шейла, — прошептал он.
— Спасибо, Господин, — простонала я.
— И у Тебя рефлексы рабыни, — добавил он.
— Да, Господин. Спасибо, Господин.
Я не думала, что теперь это займет слишком много времени. Но неожиданно для самой себя я дернулась всем телом прочь от его рук. Он сделал меня столь чувствительной к своим прикосновениям! Но Майл не ударил меня, ни даже не обругал меня, но, также, он не дал мне и пощады. Он, также неторопливо, терпеливо и неуклонно продолжал процесс превращения меня в покорную мужской власти и ласке, содрогающуюся от удовольствия порабощенную самку. Теперь, своей левой рукой, просунутой под моей спиной, он удерживал меня на месте за мое левое плечо.
Я стиснула зубы от внезапно накатившей на меня злости. Какую же власть над нами держат в своих руках мужчины. И тут же расслабилась, желая только одного — чувствовать, и умолять сжалиться надо мной. Потом снова накатило отчаянное стремление сопротивляться. Высокий, черный, кожаный ошейник врезался в основание моего подбородка. Своей спиной я чувствовала каменные плитки пола под покрывалом. Он даже не позволил мне лечь на его кровати, он будет брать меня в ногах, на полу, под рабским кольцом.
Я снова выгнулась дугой. Мне на глаза попалось проклятое рабское кольцо. К нему был привязан черный поводок, другой конец которого заканчивался на моей шее.
Я была но привязи!
Я чувствовала его руки блуждающие по моему телу.
Я должна сопротивляться! Я должна сопротивляться!
— О-о-о, пожалуйста, Господин, — закричала я, — позвольте мне отдаться Вам, как покоренной рабыне! Я умоляю позволить отдаться Вам!
— Когда придет время, — прошептал он. — Всему свое время.
Зверь! Бесчувственное животное! Я покажу ему! Я буду сопротивляться ему! Я отказываюсь чувствовать это! Я не позволю ему делать это со мной!
— Пожалуйста, пощадите меня, Господин! — заливаясь слезами, умоляла я. — Я признаю, что покорена. Я покорена! Теперь я Ваша, как Вы и хотели от меня, я полностью Ваша рабыня! Я прошу только позволить отдаться Вам смиренно и бесстыдно. Позвольте мне дать Вам почувствовать, как беспомощно отдается извивающаяся от наслаждения рабыня!
Кем же была та, кто так бесстыдно, так беспомощно и дерзко выпрашивал милосердия господина? И я поняла, что она, та, что плакала и молила, была мной.
— Пожалуйста, Господин, — я стонала, рыдала, полностью сдавшая себя на милость победителя. — Пожалуйста, Господи-и-ин. Пожалуйста-а-а-о-о!
— Леди Шейла, благородная и гордая Татрикс Корцируса желает отдаться мне как рабыня? — переспросил он.
— Да-а-а, Господи-и-ин, — простонала я. — Я прошу этого! Я молю-у-у об это-о-ммм!
Наконец он вошел в меня внезапно, резко и неистово.
Я, что было сил, вжалась в него.
— Пожалуйста! — прошептала я позже.
— Еще нет, — сказал он.
Спустя несколько енов я снова стонала и молила его позволить отдаться ему.
— Еще нет, — стоял он на своем, и я застонала от разочарования.
Тем временем, Майл изменяя ритм своих движений, снова и снова то выводил меня на грань экстаза, то вдруг резко останавливался, давая мне остыть и удалиться от заветной черты. Он повторял это снова и снова, словно издеваясь надо мной. Он не только показывал свою власть надо мной, но и получал огромное удовольствие от этого процесса.
— Приятно использовать Татрикс Корцируса для своего удовольствия, — усмехнулся он.
— Да, Господин, — прорыдала я с горечью.
И все же я не могла отрицать того факта, что кроме унижения он вынуждал меня, также, испытывать огромное наслаждение, но его характер и количество полностью зависели от его желания.
По моим ощущениям прошла уже четверть анна, но кто мог сказать точно, сколько уже длилась эта пытка нахождением на грани почти невыносимого напряжения.
— Вот теперь, Леди Шейла, Ты можешь отдаться мне полностью, как рабыня, как Ты того и просила, — долетело до меня, наконец, долгожданное разрешение.
— Спасибо, Господи-и-ин! — взвыла я, и запрокинув голову, с восторгом и благодарностью, освободилась от всех сдерживавших меня барьеров, и обладаемая Господином, издала отчаянный вопль своего рабского ему подчинения.
Когда все кончилось, он встал над моим расслабленным телом и, окинув всю меня взглядом, довольно произнес:
— Приятно было использовать Татрикс Корцируса для своего удовольствия.
— Да, Господин, — устало пробормотала я, не в силах даже пошевелиться.
Затем, присев рядом со мной, Майл перекатил меня на живот, дернув мои руки за спины, он небрежно, накинул на них наручники.
— Эту ночь Ты проведешь в наручниках, — сообщил он мне.
— Да, Господин, — прошептала я не в силах даже удивляться.
Следом за запястьями браслет сомкнулся на моей левой щиколотке, и я оказалась прикована за ногу к рабскому кольцу в ногах его кровати цепью.
Теперь поводок уже стал не нужен, и мужчина расстегнул и снял с меня кожаный ошейник. Эти предметы вместе с ключом, были убраны в один из сундуков у стены комнаты. Покрывала, кроме одного, он забросил обратно на постель. Я осталась лежать на полу под рабским кольцом на половине одного покрывала, укрытая другой половиной.
Ближе к утру, в самые предрассветные часы, он призвал меня на свою кровать пожелав воспользоваться мной повторно. Встав на колени перед его кроватью, я сначала поцеловала простыми и лишь потом заползла наверх. Майл бесцеремонно поставил меня на колени и повернув спиной к себе, вжал мою голову в перину. В этот раз он был быстр со мной. Кажется, он даже толком не проснулся. Наверное, я должна была быть благодарна ему, за оказанную мне честь кровати господина. Но даже наполовину спящий, он не захотел оставить меня. Он даже не побеспокоился снять с меня наручники, а закончив со мной, небрежно, ногой, столкнул меня на пол. Вновь оказавшись на своем месте, скрипя зубами от возмущения, я, как смогла, расправила покрывало, и улеглась под рабским кольцом, не в силах заснуть.