расстояние от них до занавеса, могли с большим трудом обнаружить мое здесь присутствие. И даже заметив меня, вероятно, они будут в состоянии распознать немногое, кроме того факта что там есть человек. Не думаю, что они смогли бы различить что-то большее, чем контуры фигуры раздетой или скудно одетой женщины, скорее всего рабыни.
— Теперь пришло время, приступить к решению главного вопроса этого вечера, — провозгласил Клавдий — Убар Аргентума, и приказал: — Продемонстрируйте нам мешок.
Двое солдат, вытянули золотой мешок из боковой комнаты, проволокли его по полу, швырнули перед центральным столом, за которым восседал Клавдий, члены высшего совета и другие, наиболее важные гости. За этим же столом, сидели Лигурий, Майл из Аргентума и Друз Ренций.
— Этот пир, — продолжил Клавдий, — завершает празднование нашей победы, нашего триумфа. Несколько месяцев назад неспровоцированное нападение Корцируса, попытавшегося захватить серебро Аргентума, было отражено. Далее, чтобы гарантировать нашу безопасность, и предотвратить повторение подобной агрессии, мы начали войну, закончившуюся у ворот самого Корцируса. Там, поощряемые горожанами, мы разгромили силы Татрикс Корцируса и свергли ее тиранию.
В ответ на его заявление по залу прокатились гореанские аплодисменты, мужчина били себя по левому плечу ладонью правой руки. Я заметила, что даже Лигурий, вежливо похлопал себя по плечу.
— Союзный договор Корцируса с Косом теперь разорван, — объявил Клавдий. — В то время как узы дружбы Аргентума с сиятельным Аром, нашим союзником, лишь упрочились.
На этот раз аплодисменты были еще громче и длительней.
— Столь грозная демонстрация Аром поддержки своих союзников, стала большой удачей не только для нас, но и для самого Ара, — добавил Клавдий, вновь прерванный аплодисментами.
— Поскольку теперь союзники доверяют ему и поддерживают его еще больше! — попытался продолжить Убар, но его снова прервали бурными аплодисментами.
Ар, несомненно, обладал значительными сухопутными войсками, и по всеобщему признанию его пехота была самой многочисленной и прекрасно обученной на всем известном Горе. С другой стороны, наземные силы того же Коса, вероятно, не превосходили по численности войска большинства гореанских городов-государств, даже тех, что по населению сильно уступали островному Убарату, и врятли могли противостоять союзу Ара и Аргентума. Эти расчеты полностью изменялись в противоположенную сторону, если рассмотреть возможности противников на море. Кос обладал одним из самых мощных военно-морских флотов на Горе. Морская же сила Ара стремилась к нулю.
— Главным виновным в этом вопросе, преступником, подстрекателем военных действий, была Шейла, жестокая и отвратительная Татрикс Корцируса.
— Да! Да! — закричали несколько мужчин.
— Она была захвачена в Корцирусе, но, по пути в Аргентум ей удалось бежать. Сразу же организованная и проведенная большая облава результатов не дала. За ее поимку даже была объявлена солидная награда. Однако в течение многих месяцев преступнице удавалось ускользать от нас, пока Хассан — Охотник на рабынь, прибывший из далекой Касры, не согласился принять участие в поисках. После этого ее дни на свободе были сочтены. Не далее как две недели назад, в Аре, она попалась в его кандалы.
Зал в очередной раз взорвался аплодисментами.
— Он даже счел целесообразным доставить ее нам своим собственным неподражаемым способом, в фургоне, как обычную девку, связанную, голую и упакованную в рабском мешке. И на сей раз, она не сбежала! — рассмеялся Клавдий, поддержанный раскатами смеха прокатившегося по пиршественному залу. Я заметила, что Лигурий улыбнулся.
— Теперь самое время, — заявил Клавдий, — предъявить Шейлу — Татрикс Корцируса, теперь уже окончательно бывшую, к удовольствию ее победителей!
Последовал новый грохот аплодисментов.
— Лигурий, — обратился Клавдий к бывшему министру, поворачиваясь к нему, и тот встал, обойдя стол, встал перед Убаром, и подле мешка.
— Многие из Вас знают меня, — начал свою речь Лигурий, — лишь как прежнего первого министра Корцируса, но, возможно, мало кто из Вас знает то, что я был также тайным лидером сопротивления Корцируса правлению Татрикс Шейлы. В течение многих месяцев внутри ее правительства я пытался отговорить ее от действий, враждебных великому государству Аргентума. Я попытался использовать свое влияние и повернуть политику Татрикс в направлении гармонии и мира. Увы, мои усилия были тщетны, мои доводы были проигнорированы. Лучшее, на что я мог надеяться, это подготовить путь войскам Аргентума к их победе, что мне и удалось сделать. Вы можете вспомнить непринужденность, с которой Вы взяли город, когда большие ворота были выведены из строя.
Слушая эту речь Друз Ренций лишь улыбался.
— В это время, конечно, я часто был поблизости от Татрикс. В моих усилиях убедить ее в тщетности и безумии ее политики я почти постоянно был рядом с ней. Я думаю, что можно сказать, что нет такого мужчины на Горе, лучше знающего ее, чем я, чтобы опознать ее, и идентифицировать ее для Вас.
— Спасибо, благородный Лигурий, — поблагодарил Клавдий. — Теперь, пусть тот кто своими руками схватил Шейлу, благородный Хассан из Касры, лично представит ее перед нами, а то она уже заждалась возможности доставить нам удовольствие.
Но вслед за прокатившимися по залу смешками, повисла напряженная тишина. Мужчины удивленно осматривались.
— Где Хассан? — поинтересовался Клавдий.
— Его здесь нет, — ответил ему кто-то.
Лигурий опустил голову, пряча улыбку от окружающих.
— Ну что ж, возможно, ему нездоровится, — пожал плечами Клавдий. — Давайте откроем мешок!
Лигурий с довольным видом скользил взглядом по залу. Он даже не потрудился взглянуть в сторону открытого мешка, из которого уже вытаскивали его беспомощное, связанное, раздетое содержимое. Ее поставили на колени перед Клавдием и советом, даже не потрудившись развязать или вытащить кляп.
Лигурий осмотревшись, наконец, потрудился мазнуть взглядом по коленопреклоненной фигуре у своих ног.
— Да, — кивнул он. — Я хорошо ее знаю. Никаких сомнений, в том кто это.
Он резко ткнул пальцем в женщину на полу, при этом едва ли потрудившись посмотреть на нее повнимательнее. Все его внимание было приковано к аудитории.
— Да, — повторил Лигурий, — это — она! Это — Татрикс, позор Корцируса!
Тем временем Шейла выдавливала из себя отчаянное, но едва слышное приглушенное мычание, и дико мотала головой. Гореане прекрасно знают как надо затыкать рты своим пленникам и рабыням, подумала я.
— И даже не пытайся отрицать это, Шейла, — предупредил он, опять не задержав на ней взгляда. — Ты полностью и окончательно идентифицирована.
Женщина, заливаясь слезами, и все так же, отчаянно мыча, мотая головой и бросая на него умоляющие взгляды, и пытаясь привлечь к себе его внимание.
Наконец, возможно из простого любопытства, Лигурий посмотрел на нее внимательнее. Мне показалось, что еще какое-то время, он не узнавал ее. Думаю, виной тому было наше почти полное сходство. Но возможно, также, и то, что он счел невозможным полагать, что из мешка могут вытащить кого-то другого кроме меня. Но вдруг он побледнел.
— Не она это! — внезапно закричал Лигурий, приседая и беря голову женщины в руки.
Дикие, заполненные слезами глаза Шейлы смотрели на него.
— Нет! — снова крикнул мужчина. — Нет! Это не она!
— Мне показалось, — заметил Клавдий, — что Вы опознали ее как Шейлу, полностью и окончательно.
— Нет, нет! — тут же отказался от своих прежних слов Лигурий, заметно дрожа, а на лбу появились бисеринки пота. — Я ошибся! Это не она!
— Тогда, где она? — сердито спросил Клавдий.
— Я не знаю! — развел руками Лигурий, дико озираясь по сторонам.
— Хассан из Касры! — объявил распорядитель зала, появляясь в дверном проеме и извещая гостей о прибытии Хассана.
— Извините за опоздание, — сказал Хассан. — Меня тут немного задержали. Какие-то идиоты попытались напасть на меня, при чем всего вдвоем. Я сложил их у дверей моей комнаты, связанных спиной к спине. А чтоб впредь неповадно было, переломал им руки и ноги.
— Проверить, что за люди напали на Хассана, заключить под стражу и глаз с них не спускать, — скомандовал Клавдий гвардейцам.
— Да, Убар, — хором гаркнули два солдата, и стремительно покинули зал.
Я видела, что Шейла, едва Хассан появился в зале, немедленно уткнулась головой в пол. Хассан отлично знал, как надо дрессировать своих женщин.
— Та ли это — женщина, что Вы захватили в Аре? — спросил Клавдий, указав на Шейлу.
Хассан не торопясь подошел к ней, и схватив за волоса поднял голову, и посмотрел в лицо своей жертвы. Затем, не выпуская волос из своих ручищ, бросил ее на живот, и поворачивая с боку на бок исследовал тело женщины в мельчайших подробностях.
— Да, — объявил он, — это — она.
Гореанин обычно знает тела своих женщин. Они — в конце концов, не независимые договорные партнерши, которые могут просто уйти, а весьма ценное имущество. Естественно, и внимание к ним проявляется соответственное. В действительности на большинство женщин, мужчина даже не смотрит, пока они не превращаются в его собственность.
Закончив осмотр, охотник, небрежным рывком снова поставил Шейлу на колени перед советом.
— Как Вы полагаете, это она? Это — Татрикс Корцируса? — спросил Клавдий.
— Если Вы имели в виду, была ли она Татрикс Корцируса, — ответил Хассан, — то, да.
— Но он никогда не видел ее! — крикнул Лигурий.
— А мне и не надо, ее опознали слины, — отмахнулся Хассан.
— Но по ложной одежде! — стоял на своем Лигурий. — Она не настоящая Татрикс Корцируса! Но настоящая где-то здесь! Я уверен в этом!
— Откуда Вы знаете? — поинтересовался Клавдий.
Лигурий опустил голову окончательно запутавшись. В конце концов, не мог же он взять и сообщить всем о том как несколько анов назад попытался заменить содержимого мешка, висящего в тронном зале.