В какой-то момент подошёл Багратионов, тенью преследующий меня и ошивающийся вокруг нас, как наседка. Как бдительный сокол следил, чтобы я не влез в неприятности. Антон Владиславович сообщил, что через час уже должен выступить Нобунага с речью, а затем, ещё минут через пятнадцать-двадцать подойдёт и наш черед.
На мой вопрос: а какого хрена мы тогда не приехали к тому моменту, когда нас вызовут, чтобы не тратить время, он тактично промолчал и посмотрел на меня, как на идиота.
Ну и ладно. Сами играйте в свои игры. Мне-то, что? Я свою работу сделал… ну, или сделаю. Поскорее бы уже разобраться со всей этой хренью и вернуться домой.
Примерно с такими мыслями я и шёл по одному из доступных для гостей садов, когда заметил странное. Всё больше и больше взглядов. В саду, где мы находились, как-то неожиданно стало больше людей. Они словно стягивались сюда. А ещё украдкой, по-тихому, наблюдали за нами с Софией.
Сказать, что я напрягся… ну, нет. Не напрягся, но стал внимательнее. Может быть, потому и заметил компанию уже изрядно накидавшихся молодых разодетых в дорогие хаори парней, что шли в нашу сторону, громко о чём-то разговаривая.
Чего-то подобного я и ожидал, да, но… не так же в лоб!
— Милая, не беспокойся, но нас сейчас будут провоцировать, — шепнул я Софии.
— Что?
— Видишь вон тех идиотов, что идут прямо к нам?
— Угу.
— Вот и славно. Веди себя спокойно и не дергайся.
Взяв её под руку и пошёл прямо вперёд. По-хорошему стоило бы уйти куда-то в сторону, но, спрашивается, с какого перепуга⁈ Меня тут собрались ломать через колено и думают, что я буду терпеть подобное?
На губах сама собой появилась улыбка.
Да хрен вам! Это вы меня позвали, а не я к вам напросился!
Они всё ближе. Вот уже прямо перед нами. Молодые. Лет двадцать от силы. Вижу, что трое из четырёх надрались так, что ещё чуть-чуть и эти идиоты уже вылезут за пределы любых рамок о приличии. Один из них заметил меня, впившись мутным от выпитого взглядом. На лице появилось полное презрения злое выражение.
Практически пройдя мимо, он что-то сказал мне по-японски, а затем громко расхохотался, кивнув своим дружкам в сторону Софии. А когда мы не отреагировали и просто прошли мимо, то заговорил уже по-английски.
— Интересно, кто пустил сюда шелудивую псину и его ручную шлюху.
Замер. Остановился. Развернулся к ним. Ага, так и думал. Стоят, скалятся и смотрят на меня.
— Чего уставился? — высокомерным и громким голосом потребовал он ответа. — Что? Или я в чём-то ошибся на счёт твоей суки, гайд…
Ах, какое-же это приятное чувство, когда твой кулак соприкасается с мерзкой рожей.
Я не стал даже слова тратить. Короткий, едва уловимый рывок, дабы преодолеть разделявшие нас несколько шагов. Просто от души врезал ему по морде.
Ох, сколько шума-то поднялось. Его дружки поднимают идиота с окровавленной рожей с земли. Тот уже нацепил доспех. Быстро среагировал. Хвалю. Но какой смысл от такого навыка? Будь у меня в руках уже оружие, он был бы мёртв. Совсем не пуганный что ли? Со всех сторон сбегаются охрана. Какая-то женщина завопила, добавляя к общему гвалту ещё больше шума.
— Что здесь происходит! — рявкнул властный голос, моментально заставив замереть этого недомерка. Тот уже приготовился броситься на меня, но резко остановился.
К нам подошёл высокий японец в сопровождении нескольких самураев. Тех самых, что видел, когда мы только приехали. Уже уточнил у Багратионова. Эти парни что-то вроде местной императорской гвардии. Лютые типы. Настоящие псы войны, как пояснил Антон Владиславович. Ребят тренировали с детства, выращивая из них машины для убийства.
— Что произошло, я спросил! — снова рявкнул подошедший японец.
— Он оскорбил и ударил меня! — заверещало это убожество, тыча в меня пальцем.
— Это так? — спросили у меня.
— Да, — спокойно подтвердил я, абсолютно не собираясь оправдываться.
— Причина?
— Он оскорбил мою спутницу, — невозмутимо пояснил я, указав на стоящую рядом Софию.
Дальше разговор шёл на японском. Попытавшийся наехать на меня идиот что-то доказывал, тыча в меня пальцем. И чем дальше, тем более и более яростными становились его реплики. Даже обидно, что я ничего не понимаю. При этом двое из его дружков, такие же поддатые дегенераты явно вступились за своего кореша, доказывая его несомненную правоту.
А вот четвёртый стоял чуть поодаль. Едва только началась общая суматоха, как он отошёл ещё дальше, дистанцируясь от происходящего.
— Что произошло? — услышал я знакомый и гневный голос за своей спиной.
— Я вон тому врезал, — кивнул я в сторону идиота с разбитой мордой.
— Дерьмо, — совсем не подобающе своему высокому титулу выругался Багратионов.
— Знаете его?
— Хотелось бы не знать, — проворчал он. — Это Накагава Изаму.
— О! Накагава Изаму⁈ Что, серьёзно? — я попытался выдать максимально удивлённое выражение на морде. Долго правда не продержался. — И, чё? Кто это вообще такой? И, кстати, вы этого идиота вот так просто по памяти назвали?
— Положение обязывает, — буркнул Багратионов. — Младший сын главы клана Накагава. Одного из тех, с Хоккайдо. У него в прошедшем конфликте погибли оба старших брата и дядя…
— Ага. Очень интересно, — я указал Багратионову на четвёртого, который, за прошедшие пол минуты, отошёл ещё дальше, смешавшись с толпой. — А вон тот?
— Какой?
— Тот, что сейчас стоит у фонтана и старательно делает вид, будто он не при делах, — пояснил я. — Рядом с тремя старыми тётками в кимоно…
— Говорите тише, Коршунов! — шикнул на меня подоспевший и явно запыхавшийся посол. — Это жёны министров и…
— Ой, да пофиг, — отмахнулся я от него. — Это он всё устроил. Вывел этих пьяных идиотов прямо к нам.
— Проклятие, я ожидал чего-то подобного, но, думал, что они не станут затевать такую идиотскую игру прямо здесь, — тихо выругался Антон Владиславович. — Послушайте, Коршунов.
— М-м-м?
— Сейчас скорее всего вас…
Его прервал громкий крик. Кретин, которому я разбил лицо указал на меня пальцем, что-то крича по-японски.
— Так и знал, — покачал головой императорский советник.
— Чё ему надо?
— Вызывает вас на дуэль за запятнанную честь.
— Здесь? В императорском дворце? — удивился я.
Дуэльные кодексы были распространены в этом мире почти повсеместно. Разве, что имели небольшие отличия от места к месту. Например, в Российской Империи были запрещены любые дуэли в пределах императорского дворца и бои насмерть. Ну, за исключением случаев, как у нас с Варницким. Когда претензия оформлена официально и оба участника ждут не дождутся, чтобы вцепиться друг другу в глотки.
— В Японии к этому относятся иначе, — пояснил он. — Пусть мы и находимся во дворце, пока Император не появился на публике лично, то его здесь как бы и нет. Это позволяет гостям чувствовать себя свободнее. В том числе и в таких вот ситуациях. И для японца нет ничего хуже оскорбленной чести. За это они могут и будут драться насмерть. А тот факт, что это сделано на приёме у Императора только всё усугубляет.
— О, ка-а-а-ак, — протянул я с напускным удивлением.
— Хватит придуриваться, Коршунов, — зашипел Багратионов, видя, как один из гвардейцев идёт в нашу сторону. — Слушайте меня внимательно. Сейчас вы откажетесь от боя.
— И сделаю я это потому…. Почему?
— Потому, что я так сказал! — властно заявил он, но, видимо поняв, что это не возымело на меня никакого впечатления, добавил. — Если вы сейчас убьёте его, то это обернётся дипломатическим скандалом. А если он убьёт вас, то окончательно загубит для наш шанс на то, чтобы через тебя хоть как-то улучшить наши отношения с японцами.
— Ага. А если я трусливо откажусь, то это ничего не изменит? Так что ли — не удержался я от сарказма.
— Да плевать я хотел на то, что о вас подумают. Вы не японец. Их традиции на вас не распространяются! Пусть думают про вас всё, тчо захотят. Сам факт того, что вы сделали — уже позволит нам наладить контакт! Поэтому ты откажешься от поединка. Понял меня⁈
Выслушав его, я лишь утвердительно хмыкнул.
— Влад, слушай, мне плевать, что там тебе наговорило это ничтожество, — зашептала мне на ухо София. — Просто забей. Слышишь? Не надо ввязываться в эту хрень…
— Спасибо, конечно, милая, но я сам разберусь, — мягко отстранил я её.
Самурай подошёл, склонил голову в уважительном поклоне.
— Младший сын клана Накагава требует от вас ответить за нанесённое оскорбление, — произнёс он на идеальном русском, чем удивил. Оказывается, их ещё и языкам обучают!
— И? — поинтересовался я в ответ. — Чего ему надо?
— Накагава-сан требует нанори, поединок чести, — пояснил он. — Вы оскорбили его честь, и он призывает вас к ответу.
— Коршунов, немедленно от… — начал было Багратионов, но тут уж я его опередил.
— Я согласен.
Услышав меня, самурай вновь поклонился, в этот раз несколько ниже и более… уважительно, что ли. Затем развернулся и направился к своему начальнику.
— Что ты творишь⁈ — зашипел советник. — Я же сказал…
— Скажите мне, Антон Владиславович, — проговорил я, снимая с себя пиджак и оставаясь в белоснежной рубашке. — В какой момент государственная служба заставила вас забыть о самоуважении?
Мой вопрос заставил его замолчать.
Про взгляд, которым он на меня посмотрел я вообще говорить не стану. Если бы глаза могли убивать, то меня никакая магия не спасла бы.
И, всё-таки, он промолчал.
Просто отошёл в сторону, едва слышно ругаясь сквозь зубы.
Дальнейшие события развивались удивительно быстро и споро. Настолько, что я всерьёз задумался о том, а не было ли всё готово заранее на подобный случай. Хотя ответ, как мне кажется, куда проще. Просто такие вещи тут, вероятно, случались на постоянной основе. Люди вокруг расступились, образовав широкий круг, под бдительным руководством дворцовой стражи.
Мой противник, немного успокоившись, к сожалению, не протрезвел. Умственно, я имею в виду. То, что он «выбил» алкоголь из тела с помощью магии — я и так уже успел заметить. А вот эмоционально, только разгорелся ещё сильнее. Затем пришёл один из самураев, передав ему аккуратно и с уважением принесенную катану в красивых лакированных ножнах.