А вот мне никто оружия не подал. Потому, что у меня его не было. Сука. И доступа к Арсеналу, тоже не имелось.
Заметив, что я стою без оружия, мой противник зло усмехнулся и бросил своим дружкам на японском какую-то фразу, от чего те рассмеялись. Ну-ну. Смейтесь, кретины. Я из него всё дерьмо и голыми руками выбью. Тоже мне, проблема.
К моему удивлению, оказалось, что драться голыми кулаками не придётся.
Из толпы вышел человек и подойдя к нам, глубоко поклонился. Действительно глубоко, я имею в виду. Согнулся практически пополам. А затем протянул мне традиционный японский меч в чёрных ножнах.
— Прошу, Коршунов-сан, — произнёс он, держа оружие на вытянутых руках. — Примите этот меч от моего господина, как дар.
— Благодарю, — не стал я отказываться. — Могу ли я узнать, кому обязан?
— Тем, кому эта ситуация нравится ничуть не больше, чем вам, — по-русски произнёс японец, после чего поклонился и направился обратно.
Проследив за его ним, заметил стоящего Такаги. Старик стоял вместе с уже замеченной мною ранее женщиной, опираясь на свою трость и смотрел на меня. Кивнул ему, показав свою благодарность, чем заработал ответный кивок.
Что там говорил Багратионов? Такаги одни из самых преданных сторонников Императора? Так, вроде? Обнажил клинок катаны, попробовав его на весу. Немного тяжелее чем я привык, но сойдёт.
Нас обоих вывели в образовавшийся в саду круг и быстро проинструктировали. Как я и ожидал — бой до смерти одного из участников. Никакой магии и техник. Только искусства меча и ничего более. Затем приказали выбрать какого-то кайсякунина. Секунданта, как мне перевёл подошедший Багратионов. Он же и вызвался добровольцем.
Со стороны Накагавы выступил один из его дружков.
После чего нас в последний раз спросили, готовы ли мы отказаться от поединка. Оба ответили отрицательно, на чём вся подготовка и закончилась.
— Бейтесь, — кивнул самурай. — Пусть смерть вас рассудит.
И в тот же момент этот идиот набросился на меня…
Такаги Кеншин стоял среди людей, опираясь на свою трость и наблюдал за тем, как оба участника будущей дуэли готовились к поединку. Его несколько покоробило то, как этот молодой русский отнёсся к преподнесенному клинку. Осмотрел лезвие и взвесил клинок в руке с выражением: и так сойдёт.
А ведь этот меч мог стоить больше трёх сотен тысяч йен. И был выкован одним из лучших оружейников Токио. Да, в нём не имелось каких-то хитрых чар или же большой силы. Это был пусть и обычный, но очень и очень качественный клинок, созданный из лучших материалов. А молодой барон просто хмыкнул, засунув его обратно в ножны.
И, всё-таки, Кеншин улыбался.
— Думаешь, что это была хорошая идея, устраивать всё это, муж мой? — спросила стоящая рядом с ним супруга так тихо, что едва ли кто-то мог бы это услышать.
— Более чем, — так же тихо отозвался глава клана Такаги.
Ему не стоило больших усилий для того, чтобы подтолкнуть события в нужном направлении. Один из младших детей союзного рода вполне себе справился со своей задачей — напоить и раззадорить юного Накагаву, а затем сделать так, чтобы его встреча с русским стала неизбежной. Дальше юность, алкоголь и известное презрение Накагава к русским сделали своё дело.
— Но зачем?
— Разве не очевидно? Потому, что меня об этом попросили.
Стоило ему это произнести, как любимая супруга сразу же потупила взгляд и сделала короткий шаг назад, встав чуть позади своего супруга.
— Прости меня за этот вопрос, — услышал Кеншин и одобрительно кивнул.
Именно такого поведения он и ждал от неё.
И, его действительно об этом попросили. Император был человеком, который любил поражать одной стрелой столько воробьёв, сколько было в его силах.
Слишком много слухов ходило вокруг того, что случилось в Осаке. Большинство просто отказывались верить в то, что чужак, пусть и с помощью доблестных японских военных моряков, смог сделать нечто подобное.
Больше того, сама мысль о том, что он совершил то, что не смогли все остальные — казалась унизительной! Это даже звучало, как оскорбление! Подданный Российской Империи, государства, которому они столь унизительно проиграли последнюю, столь глупо развязанную маленькую войну, буквально спас их страну.
И сейчас перед старым другом Кеншина стояла неприятная дилемма.
Император не мог просто так взять и публично принести благодарность этому русскому. От того и была назначена приватная встреча. И, в тоже самое время, он не мог этого не сделать. Произошедшее было удивительно само по себе! Многие до сих пор не могли поверить в то, что это действительно произошло!
Тем не менее, ситуация была такова. И с ней нужно было что-то сделать.
И такой старый лис, как Такаги Кеншин прекрасно умел разыгрывать «плохие» карты.
Чтобы сейчас не произошло, Император будет в выигрыше в любом случае. Если Коршунов умрёт, то это избавит Нобунагу от необходимости встречи с ним, а, значит, что те слухи, что сейчас витают в воздухе окажутся не более чем мимолётным муаром, недостойным упоминания. Благодарность — благодарностью, но если молодой человек не смог выйти победителем в таком поединке, то какая может быть речь о победе над столь грозным противником?
Если же погибнет молодой Накагава, то это нанесёт удар по одному из сильнейших кланов Хоккайдо. Северяне уже давно стояли костью в горле у правителя Японии. Их бесконечное самодовольство, гордыня и постоянное стремление показывать свою независимость создавали ему достаточно проблем. А во дворце Нобунаги ничего не происходит без его одобрения.
Этот юнец, что сейчас вошёл в круг и готовился к схватке, ещё даже не начал понимать, как он подставил свою семью. Воистину, мудрость приходит лишь с опытом прожитых лет. И то, не всегда. Как только он убьёт русского, то нанесет такое пятно на свою семью, что вряд ли они смогут его смыть в ближайшее время. Слухи о том, что Император удостоил чужака права на аудиенцию и так у всех на устах. А этот несдержанный щенок убьёт иностранца. Аристократа. Возможно того, кто помог стране в такой сложный момент, какой бы безумной эта теория не являлась.
Такаги уже предвкушал любой из этих исходов.
А ещё ему было интересно, как молодой барон поведёт себя в таких условиях. В то, что он откажется, Кеншин не верил. После их недолгого разговора он составил достаточно хорошее и точное мнение об этом человеке, чтобы понять его. Молодой. Гордый. До предела уверенный в себе.
Он не откажется.
Даже забавно, что этот юноша понравился ему. В нём чувствовался сильный дух. Тем не менее, личные чувства не имели никакого значения. Единственное, о чём сожалел Такаги — то, что не удастся малой кровью наложить лапу на юную спутницу Коршунова. Девушка действительно была удивительно красивой. Для иностранки, разумеется. Но внешняя красота ни шла ни в какое дело по сравнению с тем фактом, что в её теле находилась Частица живой стихии.
Что ещё более поразительно — похоже, что она могла каким-то образом контролировать эту силу без разрушительных последствий для собственного тела и разума!
Если бы не требование императора, то, возможно, он, Такаги, пошёл бы даже на конфликт с Российской Империей для того, чтобы заполучить в свои руки подобный трофей. Они потеряли одного из носителей Частицы в Осаке, и подобная потеря болезненно могла отразиться на их силе.
Бой начался.
Накагава сорвался с места с поразительной скоростью. Сразу чувствовалась рука хорошего учителя. Его семья всегда славилась своим искусством сражения на мечах…
Кеншин вдруг понял, что совершенно откровенно пялиться на случившееся.
Точно так же, как и все вокруг.
— Что сейчас произошло? — только и смог пробормотать он, глядя на то, как тело юного Изаму упало на траву императорского сада.
А его отрубленная голова лежала в нескольких метрах от тела.
Взмахнув катаной, барон стряхнул с лезвия кровь и убрал клинок в ножны.
Это было даже не смешно. Всего один удар… и Кеншин даже не смог разглядеть его! На какую-то долю секунды он даже уверился в том, что Коршунов нарушил правила нанори. Церемониальный поединок чести давал право лишь на собственную силу, навыки и мастерство! Никакой магии!
Но, нет.
Взгляд в сторону окружающих кольцом место схватки самураев моментально отмёл эту мысль. Они бы ощутили малейшее колебания магической энергии. Если они его не почувствовали, то, значит, всё было честно.
Развернувшись, барон оглядел толпу. Нашёл взглядом его, Кеншина, и направился прямо к нему. При его приближении, стоящие на краю стихийно образованной арены люди сделали шаг назад.
Все, кроме самого Такаги.
Подойдя ближе Коршунов поднял руку с мечом и протянул оружие хозяину.
— Это хороший меч, Такаги-сан, — медленно произнёс он, глядя ему в глаза. — Надеюсь, что больше он не станет участником в столь глупых играх. Подобное оружие заслуживает более славной участи, чем резать юнцов вам на потеху.
Кеншин удивленно моргнул. А затем чуть поддался вперёд, чтобы забрать оружие. И когда его пальцы коснулись клинка, барон добавил.
— У меня соли хватит на всех, Такаги-сан, — напомнил он ему сказанные ранее слова.
Глава 6
Идиоты. Другого слова нет. Я забрал свой пиджак у Софии, и взяв её под руку, мрачной тучей направился обратно во дворец.
Устраивают свои тупые игры, проверки. Я не был уверен на сто процентов, но убедился во всём, когда возвращал меч Такаги. Не сложно было догадаться. И это раздражало.
У этого сопляка не было никаких шансов. Тот, кто его обучал сделал свою работу прекрасно. Нет, правда. Чувствовалась хорошая база. И стиль у него явно на уровне… на уровне двадцатилетнего парня, который взял меч в руки в раннем возрасте.
Но, что такое десять, двенадцать, да даже пятнадцать лет опыта против того, кто не выпускал оружие из рук несколько столетий? Он открылся всего на долю секунд, но мне хватило и этого. А дальше скорость и инерция сделали всё остальное. И ведь он это понял. Я видел это по его глазам. Идиотизм! Глупая растрата!