Как и подобает настоящим воинам.
Когда он сообщил о том, что ему нужны восемь добровольцев, то вызвались все без исключения. Он не кривил душой и сообщил, что это будет последний поход для их гордого корабля. Его последний бой. И те, кто согласятся остаться на его борту — умрут. Он не строил иллюзий.
Согласились все.
Каждый вызвался пойти вместе с ним.
В этот момент сердце японского адмирала сжалось от нахлынувших на него чувств. Он даже видел слёзы разочарования на глазах тех, кому оставалось лишь спуститься на спасательные плоты и шлюпки и выжить, когда он сделал свой выбор.
И сейчас, сжимая в руках рукояти штурвала, он решил, что поступил правильно. Плевать на то, что это выглядело глупостью! Безумием. Он готов был на него пойти!
Ради Японии. Ради Императора!
— Ишикава, поверните ещё немного влево! — раздался в динамиках систем связи голос молодого русского барона.
Адмирал послушно выполнил просьбу, чуть качнув колесо штурвала и «Сусано» начал заворачивать свой нос в сторону.
— Вот так. Стоп! Отлично! Идём так… всё! Начинаем!
— Аварийная блокировка отсеков! — тут же гаркнул адмирал. — Задраить все люки! Открыть клапаны носового и центрального балласта!
Оставшиеся на мостике двое младших офицеров тут же выполнили его приказ. По коридорам и отсекам «Сусано» пронеслись громкие щелчки и лязг герметичных замков. Те люки, что ещё оставались открыты, теперь были задраены. Намертво.
Следом открылись клапаны носовых балластных цистерн. Огромные баки, находящиеся внутри корпуса, стали стремительно набирать воду.
Это произошло не сразу. Пришлось выждать почти четверть минуты, прежде чем вода хлынула через разблокированные настежь клапаны и ворвалась внутрь корабля, меняя его дифферент…
…а затем колоссальный линкор «клюнул» носом.
Острый форштевень разрезал воду, глубоко зарываясь в бушующие волны залива Осаки и «Сусано» начал погружаться на дно.
Ишикава с ужасом и трепетом смотрел на то, как его гордый корабль шёл прямо в морскую пучину. Он намертво вцепился руками в рукояти штурвала, боясь, что какая-то жалкая и трусливая часть его бытия, что присутствует в каждом человеке, заставит старого моряка бежать в ужасе от этого зрелища.
Но он не побежал. И потому увидел, как вода обтекает верхнюю часть его корабля. Словно кто-то запер его флагман в воздушном пузыре, не давая морской стихии окончательно уничтожить того, кто вторгся в её вотчину.
Хотя, почему же «кто-то».
Годзё прекрасно знал, кто именно это сделал. Этот молодой парень стоял на второй носовой башне, выпрямившись во весь рост и скрестив руки на груди. Российский барон смотрел вперёд, продолжая с помощью магии удерживать воздушный карман вокруг корабля.
И при этом нижняя часть «Сусано» по-прежнему оставалась в воде, позволяя четырём гигантским гребным винтам продолжать толкать погружающийся линкор вперёд.
Они только что превратили флагманский линкор Японского флота в самую огромную подводную лодку в мире. От осознания этого безумного факта, Годзя расхохотался так, как не смеялся никогда в своей жизни.
Но уже через несколько мгновений этот смех застрял у него в горле. Он не мог сказать, что именно произошло. Оно просто появилось перед ними.
Колоссальных размеров существо, более чем втрое превосходящее их корабль. Гротескное и уродливое, оно напоминало мясистого кашалота, которого за тонкие жгуты или усы тащили под водой похожие на каракатиц более мелкие твари.
А вверх, туда, где находилось созданное магией ледяное поле, тянулся едва заметней отросток. Вряд ли он был толще волоса. Ишикава бы и не заметил его, если бы эта «нить» не лучилась энергией.
Теперь понятно, что именно говорил барон, когда рассказывал о приманке. Эта мерзость напомнила ему рыбу-удильщика, что водилась в глубинах океана и приманивала к себе других существ только лишь для того, чтобы сожрать их.
И сейчас люди действительно впервые столкнулись со своим настоящим противником!
— Вперёд! Самый полный! — проорал адмирал, больше на одних эмоциях. — Держите носовой дифферент на пасть этого ублюдка! Мы выпотрошим его, как рыбу и подадим сашими на стол нашего Императора!
Оставшиеся на борту линкора восемь человек поддержали его своими торжествующими и гневными воплями. Они больше не заботились о такой мелочи, как жизнь. Что такое «спасение», когда в твоих руках возможность нанести смертельный удар врагу!
Стоящий на башне барон что-то сделал, и тяговых чудовищ поразили разряды молний. Каждый был толщиной чуть ли не со ствол главного калибра «Сусано». Попытавшиеся оттащить своего хозяина монстры забились в судорогах, перестав делать то, что от них требовалось.
Впервые оказавшийся перед людьми, Цетус раскрыл свою мерзкую пасть и казалось, что даже глубины океана сотрясались от его вопля…
…а затем нос «Сусано» вошёл в раскрытый в гневном вопле рот, как остриё катаны, вырывая гнилые клыки и рвя об них собственную обшивку. Гребные винты стального гиганта продолжали толкать его дальше, буквально вгоняя корабль всё глубже и глубже в своего противника.
Прямо по самые башни главного калибра.
— Огонь!
Пятисот восьмидесяти миллиметровые стволы взорвались пламенем, исторгнув из себя двухтонные снаряды прямо в пасть этого чудовища. Самые мощные боеприпасы, какие только смогла разработать его держава.
Напичканные магической взрывчаткой, они просто порвали его на куски.
Глава 4
Господи, спасибо тебе за то, что я так хорош.
Хотя, знаешь, что? Перебьешься.
Я лежал спиной на воде и просто пялился на голубое небо. Единственное, что немного портило общую картину — серого цвета грибовидное облако, что поднималось вверх, прямо к небу. Прав был Акс. После такого хрени мы будем просто обязаны напиться.
Итак. Насколько сработал мой план? Да на все сто, мать его, процентов!
Цетус мёртв. Выстрелы линкора порвали его на части, дав мне возможность сделать то, что нужно. А взорвавшийся реактор линкора уже доделал начатое. Победа?
Определённо! Не просто победа. Победище, я бы сказал!
Спасибо тебе, Кель. Благо я успел поглотить достаточное количество силы, чтобы передать её ей. А она уже вытащила с борта корабля меня и всех, кто находился на его борту. Правда опять едва не промахнулась. Я-то надеялся на то, что нас выкинет где-то на берегу. Ага, счас. Разбежался.
Меня, Ишикаву и его добровольцев выбросило в океан практически с двадцатиметровой высоты.
Ну, я просто не смог их вот так взять и бросить. Пришлось расщедриться и отдать практически всё, что успел поглотить ради этого. Жаль только, что без полноценного воплощения Кель не может действовать с нормальной точностью… вообще хоть с какой-то точностью. Ладно, могло быть их хуже. Если судить по тому, что облако от взрыва хорошо заметно, то не так уж мы и далеко.
Да и будем честны, под нами могла оказаться и земля, а не мягкая водичка.
Искали нас не долго. Я бы и сам смог до берега добраться, но, какой смысл дёргаться лишний раз? Тем более, что после всего произошедшего я чувствовал себя выжатым, как лимон. Ещё после тех приколов, которые нас в Японию закинули до конца не восстановился, так сразу с головой в это дело прыгнул.
Вот и расплата.
Болтая ногами в воде, проверил собственное тело. Грустно вздохнул. А, собственно, чего я вообще ждал? Магические каналы выглядели так, словно я по ним кислоту пустил. Всё в хлам. Вообще. Попробовал потянуться к печати, но… ничего. Та оказалась начисто отрезана от силы. Нет, сам Арсенал в порядке. Чувствую друзей и то, что с ними всё в порядке. Разве, что Аксель бесится от того, что я так и не дал ему закончить бой. Едва мы грохнули основное тело, как Кукла сдохла вслед за ним.
Так что тут всё в норме. Но, пока не восстановлюсь — доступ к ребятам мне закрыт. Даже не пообщаться нормально. Ладно, не в первый раз.
Как я уже сказал, искали нас не очень долго. Гораздо быстрее чем я ожидал. Если уж на то пошло, то не прошло и часа, как послышался громкий рокот двигателя, а над нами пролетели пара вертолётов с японскими флагами на борту. Один из них сделал круг над водой, а затем завис, позволив мне разглядеть уже готовых прыгнуть в воду спасателей в ярких комбезах. А заодно сидящую внутри знакомую девчонку с длинными русыми волосами, что трепались на ветру.
Теперь понятно, как они так быстро справились. Молодец, София…
Спасатели по одному подняли нас на борт вертолетов, после чего обе вертушки развернулись и спешно направились в сторону берега.
— Я думал, что ты улетела, — крикнул я ей, стараясь хоть как-то перекричать оглушительный шум вокруг.
— Я кое-что поняла! — получил в ответ.
И всё. Мог бы попытаться расспросить, но нафига? По одному только уверенному взгляду вижу, что если она и не преодолела свой страх полностью, то, как минимум, справилась с ним настолько, чтобы не впадать в порождённую паникой истерику.
Почему? Как? Без понятия. Потом расспрошу её о том, что там произошло.
А сейчас… сейчас я хочу отдохнуть.
Нас доставили в Осаку. Практически сразу же со всех сторон облепили военные, доставая людей из вертолётов и передавая их в заботливые руки врачей.
Там же оказались и мои «соотечественники». Едва мы с Софией вылезли из вертушки, как через окружающую толпу к нам пролез знакомый мужик в костюме.
— Ваше благородие!
— О, Вадим! А ты чего тут делаешь? — узнал я посольского сотрудника.
— Кто-то должен был остаться в посольстве, — с мрачной обидой заявил тот. Ага. Как же, должен был. Скажи уже правду. Тебя просто тут оставили, потому что не жалко. — Я вызвался добровольцем.
Ну да, конечно. Я уже не стал ничего говорить. Лишь спросил, есть ли у него машина.
— Конечно, ваше благородие. Я как узнал о случившемся, так сразу же сюда примчался.
— Тогда едем в посольство. Прямо сейчас…
— Но, как же так? С вами хотят поговорить и…
— Нахер их разговоры, — быстро отрезал я. — Едем отсюда, пока меня на части не порвали.