— пожать человеку руку, посмотреть в глаза. Шурочка представляет
картину: ночь, луна, пивной ресторан, Лео выводит нарушителя на слабо
освещенную улицу. Хорошо, что школа подходит к концу, скоро Лео, будем
надеяться, поступит в университет, начнется другая жизнь. Хорошо бы еще
девочку Юлю не обижал. Ей, между прочим, дали рекомендацию в Гарвард, а
Лео — нет. Как-‐то он это переживет?
Школа закончится через несколько месяцев, а чем он займется, Лео, видимо,
не решил. Может быть, сразу никуда не пойдет, осмотрится. Шурочка говорит:
— Хоть с армией не возникнет проблем.
Ни тяги, ни способностей к естественным наукам нет, к гуманитарным то-‐
же. Наверное, выберет что-‐то техническое. Может быть, юридическое. На ху-‐
дой конец — школа бизнеса. Единый экзамен написал не блестяще.
Алекс трезво оценивает ситуацию:
— На Гарвард не тянет, скорее — на «Керосинку». Здешние «керосинки»
тоже вполне ничего.
Есть сотни университетов, куда его могут взять. А он в какие подал? Лео за-‐
пирается в своей комнате, рассылает письма. В Гарвард и еще в пять или
шесть громких мест. Всё сам.
— Кто бы ему объяснил, что это глупо, в конце концов? Друзья у него
есть? — Алекс запутался, он огорчен.
— Кто-‐то есть. То ли с борьбы, то ли из этого… заведения. — Шурочка тоже
огорчена.
Юлю, между прочим, в Гарвард приняли, это стало известно уже в феврале.
И во много других мест — чуть ли не всюду, куда подала. Шурочка очень рада
за Юлю, искренне. А Лео надо учиться проигрывать.
Куда он все же отправится? — Он скажет, когда время придет. Всё.
— Давай оставим его в покое, — предлагает Алекс, — пусть сам разбирается.
Не даст он себе помогать.
И не дожидаясь ответа от Лео, они переселяются на Кейп-‐Код. Май, у них
под окнами что-‐то уже цветет — магнолии и всякие другие деревья, Алекс
никогда не помнит, как они называются.
4.
Есть вещи, которые забыть невозможно: купание с Шурочкой в восемьдесят
девятом, поиски отца в двухтысячном. И то вторжение Лео с товарищем к ним
на Кейп-‐Код в июне две тысячи восьмого года Алекс тоже будет помнить все-‐
гда. Но за две или три недели до этого у них неожиданно появляется Юля.
Подъезд к дому выложен галькой, она скрипит под колесами, Шурочка вы-‐
глядывает в окно. Юля, надо же! Она думала, это Лео.
— Ой, Лео тоже приедет? — Юля пытается скрыть волнение, но она всегда
была искренней девочкой.
Максим Осипов. КЕЙП-‐КОД
17
С ними Юля разговаривает на русском. Вообще-‐то она заехала попрощаться:
послезавтра выпускной бал, а на той неделе она улетает в Испанию — там
живут ее бабушка и прабабушка, очень старая, никого уже толком не узнаёт. А
потом — Гарвард, другая жизнь. Школа, детство закончились.
Трогательно: Юля ради них проделала такой путь — все-‐таки полтора часа.
Скоро Лео приедет, они пообедают.
У Юли в глазах появляется жалкое, просящее выражение — конечно, было
наивно думать, что она здесь ради них с Алексом. Да, Лео приедет забрать ко-‐
стюм для выпускного вечера, Шурочка отдавала брюки подшить. А Юля в ка-‐
ком платье будет? Есть фотографии?
Опять Шурочка говорит не то? Оказывается, Лео не будет танцевать с Юлей,
он пригласил Джоан.
Джоан — хромая, одна нога у нее сильно короче другой.
— Никто не хотел ее приглашать, — голос Юли дрожит, срывается. — Бла-‐
городно с его стороны, да?
Лучше оставить ее в покое, пусть посидит. Может, сока или воды? — Спаси-‐
бо, она просто так подождет.
Юля выходит в смежную с гостиной комнату, подходит к книгам. Она не
решалась раньше спросить: это что за камушки?
Это не просто камушки, а очень дорогое для Шурочки воспоминание. Для
них с Алексом. Показывает:
— Вот княжна Мэри, вот доктор Вернер, а это Янко-‐контрабандист…
Юля не понимает, о ком идет речь. Неужели она не читала? Как могло такое
произойти? Сейчас мы это поправим. Шурочка достает книгу: устраивайся по-‐
удобней, тебе предстоит огромное наслаждение. Как раз, пока они ждут… А
Шурочка займется обедом. Как Юля относится к ризотто с говядиной и шам-‐
пиньонами?
И вот проходят еще полчаса и час. Приближаются сумерки, Алекс спускает-‐
ся вниз — пора бы перекусить. Что-‐то Лео задерживается.
— Тсс, тихо, не мешай девочке. — А Лео она сейчас позвонит.
Хорошо, что догадалась подняться наверх.
Ах, его Юля ждет! — Шурочке кажется, что она слышит свист тормозов. Нет,
Лео не приедет сегодня. Костюм — потом.
— С университетом что-‐нибудь определилось? — кричит Шурочка.
Скоро, очень скоро они узнают. Отбой.
И как теперь Юле сказать? Да так и сказать, чего уж там.
Юля захлопывает книгу, встает. У нее выступают красные пятна на лбу.
Алекс спрашивает: как книга, нравится? Она не могла, конечно, ее прочи-‐
тать за час, пусть забирает с собой. Они будут рады подарить ей Лермонтова.
Нет, нет, Юля не возьмет подарок.
— Скажите, — спрашивает она, — это дорогая книга?
Алекс не понимает, что произошло. Почему она плачет?
Шурочка подсказывает:
— Из-‐за бабушки. То есть прабабушки. Юля, Юлечка, все будет у тебя хоро-‐
шо.
Максим Осипов. КЕЙП-‐КОД
18
Прыгнула в машину, уехала.
Дорогая ли книга? Странный вопрос.
Жара в том году началась раньше обычного, и Лео с товарищем, войдя в
дом, немедленно просят пить. Воды со льдом. Простой воды.
Лео называет имя своего спутника, но у Алекса с Шурочкой оно сразу выле-‐
тает из головы. Джон, кажется. Или Джордж. Неловко переспросить. Стрижен
наголо. Уши у него выдающиеся.
Попили воды. А теперь — внимание, всем сесть.
— Барабанная дробь, — ухмыляется этот самый Джон или Джордж.
Кажется, Лео нервничает. Нет, ничуть. Поздно нервничать. Они хотели
знать, куда он дальше пойдет? Так вот, — пауза — его сегодня зачислили в
Военную академию. Известную как Вест-‐Пойнт.
Услышав новость, Алекс с Шурочкой наклоняют головы, боятся друг на
друга взглянуть.
Лопоухий нарушает тишину первым:
— Они у тебя языки проглотили от радости.
А этот зачем здесь? Чья идея? Откуда взялся Вест-‐Пойнт?
Уже нет никакой разницы. Лео сделал свой выбор. Это его решение. Алекс с
Шурочкой смотрят на сына и на его товарища: если кто-‐то один и имеет тут
власть, то этот один — Лео.
Между прочим, обучение бесплатное. Лишь в том случае, если Лео уйдет из
армии, деньги надо будет вернуть.
При чем тут деньги? Это что же, только сегодня выяснилось — про Акаде-‐
мию? — Окончательно — да.
Лео повернулся к ним в профиль, смотрит в окно. Выглядит просветленным,
ясным. Решение принято. Деньги не все решают, они действительно ни при
чем. Лео выдержал все вступительные испытания.
Испытания?
Лопоухий опять тут как тут:
— Подтягивания — восемнадцать раз, отжимания — семьдесят, приседа-‐
ния — семьдесят…
— Семьдесят, — повторяет Алекс растерянно. Он не знает, за что зацепить-‐
ся, о чем спросить. — За какое время?
Лео кивает: резонный вопрос. Так сказать, поддержал отца.
— За минуту. — Друга его не сбить. — Бег по пересеченной местности…
Алекс откашливается:
— А вас?.. Вас тоже можно поздравить?
Нет, Лопоухий не прошел в Академию, но поздравить — да. Судьба реши-‐
лась. Определенность — самое главное. А уж ради той встречи, какая сегодня
была, можно все что угодно