Она вырвалась из рук юноши и пронеслась мимо меня, даже не заметив в темноте.
А бывший возлюбленный остался стоять посреди камней, ошеломленный, опустив голову. Руки его бессильно сжимались в кулаки.
– Этого не может быть, – в трансе повторял он. – Еще неделю назад ты спала на моем плече…
Несчастный каменщик уселся на берегу, подтянув колени к груди и обняв их. Я хотела подойти к нему, но не решалась отравлять утешением его благородное горе.
– Он виноват во всем, – вдруг сквозь зубы процедил юноша. – Этот монстр заставил тебя забыть обо мне, украл наше прошлое! За что и поплатится!
– Нет, погоди! – воскликнула я из темноты.
Но он не услышал меня. Сейчас даже сотня танцующих на песке пар не смогла бы до него достучаться. Словно ящерица, юноша взобрался на камни и в потемках начал карабкаться по извилистой тропинке, ведущей сквозь Виноградные ворота в Бахче-Ар.
Безмятежно покуривая кофеум, Шахрийяр сидел на ступенях своей беседки, когда у его лица в деревянную стену воткнулся маленький острый кинжал. Волнистая прядь волос змейкой упала на землю, и по щеке Чайного Вампира янтарем потекла кровь.
– У тебя какое-то дело ко мне? – положив рядом извлеченный из стены нож, бесстрастно спросил хозяин беседки.
– Я хочу, чтобы ты вернул моей возлюбленной прежние чувства, – грозно выступая из темноты, процедил каменщик.
– Боюсь, это невозможно… – Шахрийяр уселся в кресло под деревом, вытирая со щеки оранжевую жидкость.
– Тогда я убью тебя! – юноша двинулся вглубь сада.
Тут же раздалось угрожающее шипение. Это Амфорная Кошка, выгнув гладкую спину дугой, зарычала на гостя. С низкой ветки она спрыгнула на гравиевую дорожку и встала между метателем ножей и креслом Шахрийяра.
– Не надо, Аш-Эски, в этом нет необходимости… – устало махнул рукой Чайный Вампир.
Абиссинка замолчала, но не ушла с аллеи.
– Присядь, – раздалось внезапно за спиной у каменщика. Он вздрогнул и испуганно обернулся. В руках Шахрийяра было кресло, в которое он рывком усадил гостя. – А теперь поговорим.
Чайный Вампир двигался так быстро, что глаза несчастного юноши не успевали следить за ним.
Каменщик попытался встать или хотя бы поднять руку, но ему не удалось пошевелиться. С ужасом он взглянул на Шахрийяра, который любезно наливал ему чай.
– Не беспокойся, – тут же ответил хозяин чайной беседки. – Я с удовольствием тебя выслушаю, но лучше лишить тебя возможности бросать острые предметы. А то защищаясь я могу поступить необдуманно.
– Пей! – повелел Чайный Вампир, и одеревеневший юноша послушно потянулся за чашкой. – И рассказывай, зачем пришел.
– Я хотел убить тебя, – пробормотал тихо гость.
– Это я уже понял. Всему виной прекрасная невеста, которая выбрала в мужья другого.
– Ничего подобного! – поперхнувшись напитком, закричал каменщик. – Ты лишил ее свободы выбора.
Шахрийяр рассмеялся:
– Как объяснить тебе, мальчик, страх людей перед неизведанным, желание всегда оставаться в тепле и достатке? Твоя красавица, быть может, любила тебя, но не настолько, чтобы покинуть ради чувств свой обустроенный мир. Поэтому она вышла замуж за другого, который способен дать ей все и даже больше, а тебя предпочла забыть. Я же только подобрал то, что она выбросила: воспоминания о вашей любви, теперь бессмысленные. Если хочешь наказать кого-то, метни свой кинжал в любимую, отплатив за измену, малодушие и самообман. А лучше поблагодари меня за то, что избавил от ее глупости и безвольных чувств.
Юноша злобно зыркнул на Чайного Вампира.
– Вижу, ты не веришь мне, – вздохнул Шахрийяр, глядя в чашку своего гостя. – Но ярость не прельщает меня.
И он выплеснул остатки на землю.
– Убирайся из моего сада, позабудь дорогу сюда, потому что стоит тебе вернуться… – вампир воткнул нож в кресло рядом с рукой каменщика.
Шатаясь, юноша поднялся и, захватив свой кинжал, побрел прочь – плечи его были опущены. Он дрожал всем телом.
– Обязательно нужно было пугать его? – промурлыкал нежный голос.
– Лучший способ отвадить незваных гостей…
Темная хрупкая фигурка склонилась над сидящим в кресле чайным мастером.
– О Шахрийяр, разве ты не видишь, сколько зла приносит твое колдовство?
– Ошибаешься, Аш-Эски, его порождают люди. Я же только выполняю их просьбы.
– Но ты мог бы отказывать им. – Смуглая женская рука ласково прошлась по царапине на его щеке, и та быстро затянулась.
– Предлагаешь мне умереть с голоду?
– Благодаря твоему занятию, – тревожно отвечала девушка, – врагов у тебя все больше. Подозреваю, однажды ты не успеешь проголодаться.
И она намотала на тонкий пальчик косо обрезанную каштановую прядь.
– Ты волнуешься за меня или боишься за людей? – пристально глядя в горящие глаза, спросил Шахрийяр.
– За них, за тебя… Тревога не покидает меня ни на секунду – уже невозможно различить, что именно стало ее причиной.
Стройная плавная фигура скрылась за тенью беседки.
– Это не единственный мир, в котором я могу остановиться, – Чайный Вампир обошел свой дом с другой стороны, – если в нынешнем станет слишком опасно.
– Но из города в город ничего не меняется, – горько возразила девушка. В свете звезд ее бронзовая кожа походила на атлас.
– Ты права, – подтвердил он, – все останется по-прежнему.
И протянул ей чашку.
– Что это?
– Мой чай, – улыбнулся Шахрийяр.
– Я допивала его за тобой тысячи раз, и ты все еще надеешься исправить положение?
Он пожал плечами.
– Ты обвиняешь меня, будто я умею только отнимать. Спешу опровергнуть твои слова.
– А как же голодная смерть? – хмыкнула девушка.
– Для равновесия я возьму твою чашку…
– Я не боюсь тебя, чайный вампир. – Она залпом осушила последние капли и вручила ему пустую посуду. – Меня невозможно обокрасть.
– Аш-Эски… – печально прошептал Шахрийяр.
Когда я, наконец, появилась в чайной беседке, ее хозяин и Амфорная Кошка чинно сидели на бархатных оттоманках и пили чай. На столе перед ними громоздилась дюжина пустых чашек, от жаровни поднимался легкий ароматный дымок.
– Вижу, все живы-здоровы, – смутилась я. – Значит, спешила напрасно.
– Ты тоже волновалась обо мне? – изогнул бровь Шахрийяр.
– Тоже? – Я села рядом с Абиссинкой.
– Аш-Эски шипела, словно змея, защищая меня.
Кошка громко фыркнула и отвернулась:
– Это неправда, я поспешила за парнишкой, чтобы уберечь его от беды.
– Он не выглядел слишком счастливым, когда я встретила его блуждающим по Саду Желаний.
– Еще бы, – наполняя чайник свежими травами, хмыкнул вампир. – С чего радоваться, если возлюбленная отказывается от тебя лишь потому, что ей не нравится твое занятие…
– Не нравится занятие?! – вздыбилась Амфорная Кошка. – Ты калечишь жизни людей!
– О да! Невинных и безгрешных…
– Я не говорила, что за ними нет вины, – Абиссинка вскочила с кушетки.
– О чем вы вообще толкуете? – пискнула я, удивленно моргая.
Напротив Шахрийяра, сверкая глазами, стояла смуглая темноволосая красавица.
– Каждый из нас может сбиться с пути. Возможно, заблудшим требуется помощь, – не унималась она.
– Ее достойны все, кроме меня! – Шахрийяр грохнул кипящим чайником об стол так, что вода выплеснулась ему на руки.
Вампир только стиснул зубы и вышел прочь из беседки.
– Дай мне посмотреть, – услышала я ласковый голос в саду.
– Нет, уходи. Убирайся!
– Шахрийяр, но тебе ведь больно.
– Прибереги сострадание для обездоленных людей, – гаркнул он, когда Абиссинка попыталась взять его за руку. – Это всего лишь кипяток, он не причинит мне вреда.
– Как и одиночество, мрачные мысли и плохой характер, – она вздохнула.
Через минуту Амфорная Кошка появилась на пороге чайной беседки:
– Светает. Я проведу тебя домой…
В каф-о-кан мы возвращались по краю выщербленного ветрами плато. Пляж внизу опустел, и только черные точки от ночных костров рябели на песке. Кое-кто из жителей заночевал прямо у моря, но большинство вернулось в свои пестрые домики, спасаясь от предрассветного дождя.
Лениво перебирая лапами, вела меня вперед моя спутница, а я все думала о них с Шахрийяром.
– Ты хотела бы остаться с ним? – тихо спросила я.
– Я не могу этого сделать. Он полон разрушения, мне не стерпеть голода, с которым Шахрийяр смотрит на ароматные капли чая в чужих дымящихся чашках. И пусть люди сами приходят к нему, все же он отнимает их жизнь. А делать такое никто не вправе.
– Так что я день за днем стану приходить к нему, молча сидеть в тени беседки, привычно пуская по кругу полупустые чашки. Допивать последние капли, стараясь унять его тоску… Я даже позволю ему отнимать мои чувства, которые плещутся на фарфоровом донышке. Чашка за чашкой, подарю ему их, ведь мои любовь и вера в этот мир неисчерпаемы, их невозможно осушить…
– Почему бы тебе не стать его единственным источником пищи? – морщась от непривлекательности этих слов, все же предложила я.
Абиссинка остановилась.
– Быть его постоянным донором?
– Звучит ужасно, но тебе ведь это не причинит вреда…
– О моя маленькая хозяйка, – опустила голову Кошка, – боюсь, он не согласится, ведь дело даже не в голоде. Душа его жаждет охотиться, завлекать… Что за жизнь для вампира без этого?
– Просто поговори с ним.
– Даже если сработает, я не могу покинуть тебя. Словно тень, я обязана идти следом, нашептывать о Кейптауне и других заветных уголках, спасать от ледяного дождя в каменных лабиринтах, указывать верную дорогу, если заблудишься…
Больше она ничего не сказала. Но в душе моей крепла вера в собственные мысли. Не раз я убеждалась, что они сбываются, особенно если хочешь чего-то очень сильно.
Глава 5. Заклинатель леопардов
Возвращаясь с рынка ранним вечером, накупив там фиников, халвы и шербета, я решила заглянуть в лавочку Фиджан. Солнце еще палило, и я торопилась донести тающие сладости.